Дмитрий Пучков - Мужские разговоры за жизнь
– Т. е. если я правильно понял, ты не веришь в компьютер, ты им пользуешься?
– Примерно так, да.
– Дмитрий Юрьич, интересно узнать. Я понимаю, что ты не всевидящий, но, может, мнение имеешь, да и жил ты в СССР в более взрослом возрасте, чем я (мне всего 17 было, когда Союз развалили), а значит, и общую картину, наверное, видел несколько полнее.
– Камрад, я тоже не в 1917 году родился.
– Во что мог бы развиться Союз, если бы не случилось развала? По каким путям шло бы развитие? Какие были перспективы?
– Перемены в нём были неизбежны и начались не по приколу, а потому что без них уже было нельзя. Во что бы развился – сказать трудно, скорее всего, как Китай – постепенно продвигался бы.
– И в СССР воровали, и по-крупному воровали, всяко было. Про воровство по мелочи – я вообще молчу. Размах явления очень чётко характеризует наличие такой организации, как ОБХСС.
– А эта – что характеризует наличие уголовного розыска?!
– Всё было прекрасно в Советской России. Всего было в достатке. Хочешь машину? – пошел в магазин и купил, захотел путёвку на юга – не вопрос, очередей – а что такое очереди? У нас всего навалом. Собрание сочинений Жюля нашего Верна – да в любом магазине, ни по какой не по записи, телевизор цветной, «Рекорд», да завались, в плане продуктов – гипермаркеты отдыхают, всего завались. Но тут набежали злые горби плюс америкосы и развалили рай, ай-ай-ай.
– Небезынтересно ознакомиться с мнением малолетнего дол…ба, спасибо.
– А я думал, он иронизирует… Нет, что ли? Жалко его тогда, да.
– Зачем тебе его жалко? Гражданин живёт внутри своей головы, ему там хорошо.
– А что, разве не так было?
– Зачем ты меня спрашиваешь?
– Разве тот же «Рекорд» не надо было выпрашивать – пошел и купил, как холодильник, тот же «ЗиЛ» (который, правда, до сих пор работает) или вообще Оку?
– Выпрашивать – нет, не надо было. Телевизоры были в каждом доме.
– Нет, понятно, для суровых аскетов и мастеров на все руки условия были идеальные. Но для обычного обывателя как-то не очень.
– Этим везде хорошо.
– Почему продукты мои родители привозили только из столицы, а в наших дальнеподмосковных магазинах покупали токмо хлеб и молочные продукты?
– Ну ты поделись, как часто они ездили в столицу и сколько по весу каждый раз обратно пёрли. Потом расскажи, как у тебя было с весом – не было ли дистрофии, не было ли голодных смертей вокруг тебя.
– По сравнению с Вами, Дмитрий Юрьевич, я дол…б пока ещё малолетний, и советовать Вам, да ещё и на Вашем сайте…
– Я тебя отродясь в глаза не видел и понятия не имею, кто ты такой.
– Но всё-таки, может быть, не стоит горой стоять на пути критиков СССР (ужас какой-то пишут – значит это всё враньё) и так же без разбора верить всем без исключения критикам царского режима (как в заметке о деревенских детях – ужас какой!!! значит правда).
– Покажи пальцем на стояние горой, интересно. Спасибо.
– Ведь не исключено, что лет через 100 кто-нибудь будет приводить в пример статьи Политковской (чем ужасней, тем правдивей), чтобы узнать, как там на самом деле было.
– Му…ков всегда богато, в этом не будет ничего удивительного.
– Дмитрий Юрич, как относишься к персоне Суркова и тому немногому, что им написано?
– С одной стороны – слишком мало знаком. С другой стороны – без понятия, с чем сталкивается и работает, со стороны этого увидеть невозможно. Потому деятельность оценивать тоже сложно.
– Хуже коммунистов только антикоммунисты.
– У меня отец был коммунистом. Расскажи, чем он был плох?
– А сейчас любой деревенский житель может купить шоколадных конфет и сервелатика?
– Он только их и жрёт, плюс запивает всё это стаканчиком «Хеннеси».
– «Выпрашивать – нет, не надо было. Телевизоры были в каждом доме». Дом на этапе строительства оборудовался всем необходимым, да. И телевизорами и т. п., причем самыми лучшими.
– Тебе виднее, да.
– Аскетов жаль. Аскетизм, говорят, трудноизлечим.
– Ты себя жалей. У тебя это лучше получается.
– В столицу ездили раз в месяц, вес не знаю, но сумку, кожаную, индийскую, со слонами такую, привозили полную всегда.
– И вам троим, стало быть, этой сумки хватало – на месяц. Мега-сумка была.
– Ну что Вы, какая дистрофия, при советском-то подходе, да на бульончике из синей птицы, да на котлетах из хлеба.
– Да, это особенно хорошо было заметно в военкоматах, где недокормленные призывники падали в голодные обмороки.
– А вообще Вы правы, зажрались, захотелось, понимаешь, колбасы варёной без очереди или там стейка пяти степеней прожарки. Зажрались. То ли дело раньше, в столовке за 30 копеек неизвестно из чего сделанной ерунды напрешься – как хорошо.
– Опять таки – тебе виднее, после харчей из мега-сумки.
– «Покажи пальцем на стояние горой, интересно. Спасибо». Да любая тема о СССР.
– То есть показать не можешь, сынок?
– Сразу понятно, каким будет Ваше мнение – не троньте историю именно СССР, там не было ничего плохого.
– Врать, сынок – некрасиво.
– Если действительно интересно мнение малолетнего дол…ба…
– Нет, не интересно.
08.04.2008
Цитата:
– Разбойники знакомые есть у вас?
– Разбойники знакомые есть у каждого. В частности, это люди, которые насаждают в России тюремную культуру. Разбойничьи песни, которые вы слышите в каждом такси. Я не могу их обвинять. Они зарабатывают деньги точно так же, как зарабатывает деньги продавец паленой водки или торговец наркотиками. Но почему-то мы считаем вредным для здоровья пить плохую водку и употреблять наркотики, но не считаем вредным для здоровья слушать мусорную музыку. Почему вы думаете, что для ребенка вреднее употреблять наркотики, чем смотреть криминальную хронику или «Дом-2»? Почему вы думаете, что смерть можно использовать как средство, способствующее выделению адреналина в кровь?
– Но вы ведь не можете отгородиться от этого и жить наедине со своей прекрасной музыкой.
– Понимаете, музыка – это не удовольствие, для получения которого хочется уединиться. Музыка – это лекарство. Она нужна всем. Наша забота, чтобы люди увидели, что музыка нужна всем: не только старикам и интеллигентам, но и молодым людям, и шпане. Главное, чтобы люди могли легко выбрать добро и тяжело выбрать зло.
– Как это?
– Я бы первым делом запретил криминальные программы на НТВ. В Греции тоже делают такие программы. Я даже подрался с одним журналистом, который перед Рождеством снимал беспризорного ребенка и спрашивал его, как тот себя чувствует, что вот у всех детей елка, подарки… И он довел этого ребенка до слез. Я не мог терпеть, когда человеческая боль продается, чтобы получить деньги. Я всегда был против и всегда буду против. И считаю, что государство должно запретить рекламу дьявола. Так и сказать: «Перестаньте рекламировать дьявола!» Вы смотрели «Дом-2»? Потерпите один раз и посмотрите. Это чудовищно. Это строится новое российское общество. Чудовищное. И это не свобода никакая. Это побуждение ко злу (он со своим греческим акцентом говорит «манипуляция на зло»). Люди попадают в зависимость от телевизора и Интернета. Им кажется, что они общаются, а на самом деле они замыкаются в своем одиночестве. Я же помню еще времена, когда не было ни Интернета, ни мобильных телефонов. Как было хорошо! Мы встречались, влюблялись друг в друга. А теперь – как в клубе. Приходишь, сидишь со стаканом, народу вроде вокруг много, музыка вроде громкая, но на самом деле ты совершенно один. Тебе дают свободу, коммуникацию, а взамен забирают душу.
– У вас нет ощущения, что мусорная культура непобедима?
– Победима. Чтобы победить, не нужна атомная бомба. Нужны простые движения. Дирижировать. Водить смычком по струнам. У людей, которые падают в эти ямы мрака, у них есть что-то светлое внутри. Надо просто их вытащить, и для этого ничего сложного не нужно. Просто протянуть руку. У меня был сосед ужасный. И дети у него были ужасные. Когда они говорили, я краснел от стыда. Но однажды я позвал их на концерт. И им понравилось. Они смешно говорили, что им особенно понравилась та часть, где играли громко, и та часть, где играли тихо. Можно победить. Помните, как люди вешали белые ленточки на автомобили против мигалок? Вот так нужно договориться всем, чтобы одно воскресенье не смотреть криминальную хронику и порносериалы.
