Максим Калашников - Крещение огнем. Борьба исполинов
Хоть убивайте меня, а я продолжу твердить: СССР погиб не из-за экономической слабости. И не из-за нехватки ресурсов. Для победы в противостоянии США у нас имелось все необходимое: оружие, нефть, запасы золота и валюты, сильные спецслужбы и отлично подготовленные технократические кадры.
Причина нашего поражения — плохое управление. Менеджерский дефолт.
В позднем СССР правила зажиревшая и обленившаяся бюрократия. Она создала себе застойный мир и ничего менять не желала.
Лидер СССР Леонид Брежнев, умерший в ноябре 1982 г., и в здравом-то уме был всего лишь исполнителем, высокопоставленным бюрократом, а не вождем-визионером. Его кругозор и в молодые годы был кругозором советского обывателя: покататься на хороших автомобилях, поохотиться, баб в баньке потискать. А к началу восьмидесятых Брежнев вообще превратился в развалину с периодически отключающимся сознанием.
Разве такой человек мог понять, что такое технологический блицкриг? Разве он понимал, что такое неустойчивые мировые финансы и что такое их подрыв? Разве мог осознать, что в борьбе нужно умело комбинировать военные, экономические и политические средства?
Уже к концу семидесятых Брежнев, совершенно не разбираясь в экономике, выпустил из рук управление народным хозяйством СССР. Он переложил заботы о нем на плечи многочисленной бюрократии из отраслевых отделов ЦК КПСС. Вместо управления началась бюрократическая возня. Стали цениться не те, кто двигает страну вперед, а те, кто может «выбить» побольше денег из фондов. Роль Госплана как блюстителя общегосударственных интересов и главного межотраслевого координатора была сведена почти к нулю. Принималась масса совместных постановлений советского правительства и ЦК КПСС, которые никто и не думал выполнять…
Кто выступал ближайшим сподвижником Брежнева? Астматический аппаратчик Черненко, всю жизнь перебиравший бумажки? Носивший очки Брежнева в футляре и в нужный момент подававший их Брежневу? Скучный идеологический «сухарь» Суслов? Аппаратчик Кириленко, норовивший подмять под себя все экономические вопросы и уже в 1974 г. впавший в слабоумие из-за склероза? (Мой отец его видел на банкете, когда тот приезжал в Туркмению.) Льстивый хамелеон, желчный Тихонов, ставший главой правительства? Тот не умел ничего, кроме как льстить Брежневу. Словом, власть оказалась в руках не умных технократов и стратегов, а серых партийных чиновников.
Впрочем, военные оказались не многим лучше. Сплошь сухопутно-танковые генералы с минимальным образованием, застывшие во временах Курской битвы и Ясско-Кишиневской операции.
В те годы шла борьба исполинов: американского и советского. Вот только у нашего врага оказался более развитый мозг, а «голову» нашей страны поразил склероз. У Рейгана был энергичный и эффективный НСПГ, гибрид «мозгового треста», ситуационно-координационного центра и ставки верховного главнокомандования. А в Москве — неповоротливое Политбюро ЦК КПСС — рассадник бюрократов, собиравшихся по четвергам.
Враг превзошел нас не только в пассионарности, но и в системе управления страной и войной. Второе, читатель, неминуемо вытекает из первого.
Главным преступником, доведшим русских до позорного развала, стала советская бюрократия. Помните наш вывод о том, что СССР, «гость из будущего», был вынужден пользоваться негодной технологической базой индустриальной эпохи? Именно это и предопределило существование громадного корпуса управленцев — бюрократии Бюрократия — вещь мерзкая и опасная. Сначала ее создают для того, чтобы решить конкретные задачи. Скажем, министерство авиапромышленности. Самолетостроение создается, и возникает огромный аппарат управления отраслью. Но вот работа отрасли отлажена, и теперь аппарат работает уже не на задачу (обеспечить стране господство в воздухе), а на сохранение самого себя, на поддержание статус-кво. Изменения и революционные прорывы опасны: они заставляют меняться, сокращают число руководящих кабинетов, отбирают льготы и кормушки. Поэтому наступает застой. Все действительно новое подавляется, ибо грозит изменить сложившийся порядок вещей. К чему нам дирижабли, если они отнимают ресурсы и должности у вертолетостроителей и «самолетчиков»? А вы нам что принесли? Проект совершенно нового летательного аппарата типа «ЭКИП»? Идите в задницу. Мы ничего не хотим менять.
Если ты создал бюрократию для временной закупки технологий за границей, то она норовит сделать импорт вечным. Иначе ей придется исчезнуть. А она, как истый Голем, стремится к самосохранению и расширению. При этом чиновничий аппарат инертен: в нем боятся проявлять инициативу и предприимчивость. Если ты не уничтожишь сей отряд чиновников силой, он начнет подавлять отечественных ученых и изобретателей.
Трагедия заключается в том, что технологический прорыв, необходимый для победы СССР в войне с союзом «Америка-Сообщество Тени» требовал усиления спецслужб и репрессий для саботажников. А бюрократическому болоту этого ох как не хотелось! Ставка на советских разработчиков и начало финансовой войны положили бы конец сладким загранкомандировкам чиновников и их «устроенных» деток. Новые условия работы требовали изобретательности, умения рисковать и предприимчивости, а номенклатурная пирамида культивировала угодливость начальству и бесхребетность.
Безусловно, нужно было создавать новую систему управления страной, основанную на новых организационных технологиях, на ситуационных центрах и комплексах, создававших временные «виртуальные корпорации» для достижения конкретных целей. И такие технологии у нас появились еще в шестидесятые благодаря деятельности «отцов организационного оружия» СССР — Побиска Кузнецова и Спартака Никанорова. Они позволяли сделать госаппарат страны эффективным и быстродействующим, обходясь без увеличения числа министерств и ведомств. Вот это был бы достойный ответ американской системе управления!
Бюрократия, ведомая инстинктом самосохранения, задавила разработки организационных технологий, а затем занялась и саботажем технологических новаций, сталкивая страну на импортосырьевой путь. Путь поражения и развала. Чиновничество стало пособником Рейгана и Античеловечества. Нет, советских бюрократов в массе своей никакое ЦРУ не вербовало. Просто их шкурные интересы играли на руку врагу.
В конце-концов чиновники сдали СССР противнику.
Спасти страну могла лишь антибюрократическая революция. Но ее не случилось.
И по сию пору мы страдаем от поражения Советского Союза в холодной войне. Ведь нами правит все то же гнусное, донельзя обнаглевшее чиновничество. Скопище предателей и воров в одном лице.
Вы думаете, что на самом деле представляет собой «порядок», «наведенный» в стране после позора 1991 г.? Это же воплощенная мечта бюрократов! Ни за что не отвечать, невиданно плодиться, брать взятки и гнать за рубеж сырье. Наука, техника, вся сложная промышленность уничтожаются чиновниками как источники неприятных хлопот.
Преступление бюрократии, приведшей к самой большой геополитической катастрофе ХХ в. — гибели СССР, — не имеет срока давности. И если мы хотим выжить и создать новую империю, нам придется уничтожить чиновничий корпус. Применить умелые репрессии, основанные на психотехнологиях. Провести конфискацию награбленного. Создать новое, делократическое управление. Освоить сетевые методы работы и принять на вооружение «организационное оружие».
ГЛАВА 6
Газовая битва за Европу: США проигрывают! (1981–1984)
Стратегически важная артерия Уренгой — Европа
Навязчивой идеей Рейгана, Кейси, Уайнбергера и их команды стал срыв строительства газопровода из Ямала в Европу. Он стал их ночным кошмаром.
Почему? Протянув две «нитки» в Западную Европу, Москва гарантированно получала 15–20 млрд долларов в год и снимала обильный урожай с западных богатых потребителей. Будущий Евросоюз попадал в сильную энергетическую зависимость от Советского Союза. А в сочетании с грозными группировками русских войск в Польше, Германии и Чехословакии, нависавшими над Бонном, Парижем, Веной, Римом, Брюсселем, сами понимаете… Кроме того, возросший поток твердой валюты позволял умным и решительным правителям Империи добиться решительных прорывов в развитии страны.
Решение о строительстве трассы Уренгой — Помары — Ужгород Кремль окончательно принял в 1979-м, обратившись к Европе (тогда она еще называлась Общим рынком) с предложением: вы помогаете нам строить трубопровод, предоставляя кредиты и технологии, а мы вам гарантируем поставки природного газа на четверть века вперед по фиксированным ценам. Европейцы с радостью согласились и даже обещали кредиты по пониженным ставкам. Еще бы! Русский газ означал независимость стран Общего рынка от арабских поставщиков нефти, склонных шантажировать повышением цен. При этом Москва хитрила: СССР мог построить «трубу» и за свой счет, однако предпочел взять выгодные ссуды. Как вспоминает бывший заместитель главы Миннефтегазстроя СССР Юрий Баталин, удалось быстро согласовать цену на газ — 146 долларов за тысячу кубометров. Пришли и к другому соглашению: европейцы построят нам современные газоперекачивающие станции мощностью в 25 тысяч киловатт, а поставлять для них авиационные турбины и новейшие средства управления газопроводными системами будут из Франции и Англии. (Ю. Баталин. ЮП. — М.: Журнал «Россияне», № 5–6, 1996. С. 141.)
