Виктор Рубель - Тайные пси-войны России и Америки от Второй мировой до наших дней
В направлении психотронного оружия, на базе многочисленных исследований, которые велись в наших НИИ, разрабатывались комплексные программы по скрытому манипулятивному управлению живой силой противника с использованием технологий психического и психофизического воздействия. Создавались новые технологии по манипулятивному управлению лидерами стран для разрешения скрытыми средствами политических задач в отношении стран, являющихся политическим и или экономическими оппонентами или вероятными противниками. Правда, эффективность этих технологий управления не была бесспорной.
В российской и западной прессе не раз писали об установке “Электросон”, вызывавшей состояние забытья у людей на расстоянии в несколько километров. В реальности же работы велись по созданию установок гораздо более мощных и эффективных: в частности, работали над созданием космических платформ, которые на определённых частотах должны были воздействовать управляющим образом на целые города и ареалы: вызывать смех, слёзы, сон, понос и т. д. Однако здесь мы, пожалуй, прервёмся, поскольку уже переходим в сферу радиобиологического оружия, которое фактически является промежуточным звеном между психотронным и чисто физическим» [40].
//__ * * * __//Мы продолжим рассказ генерала Шама в последней главе, так как дальше он относится к периоду глобальных геополитических изменений: распаду СССР, концу стратегического противостояния, концу КГБ и формированию новых структур.
8 декабря 1991 президенты России, Украины и Белоруссии подписали Беловежское Соглашение о выходе своих республик из состава СССР, что означало конец Советского Союза как единой страны. В результате распада СССР образовалось 15 независимых государств. Горбачёву ничего не оставалось делать, как самому подписать 25 декабря 1991 года Указ о своей отставке с поста Президента СССР в связи с прекращением существования этой страны.
Слово «КГБ» за советские годы стало слишком одиозным. Политические преследования инакомыслящих в СССР накопили массу негативных чувств против этой организации, что вылилось в массовые демонстрации протестов, сносу памятника Дзержинскому на площади перед штаб-квартирой КГБ и возвращению этой площади её исторического названия — Лубянка. Но главное — исчезновение СССР в корне изменило расстановку политических сил в мире. Частично изменились и задачи спецслужб, что неизбежно должно было отразиться на их структурах.
В результате КГБ был полностью реорганизован. 28 ноября 1991 года Горбачёв подписал Указ о создании на основе КГБ Межреспубликанской Службы безопасности. Гё руководителем автоматически стал последний председатель КГБ Вадим Бакатин. Параллельно Ельцин как руководитель республики начал создавать своё российское Агентство Федеральной Безопасности. Но это двоевластие продолжалось всего несколько недель.
24 января 1992 года на базе вышеупомянутых спецслужб было создано Министерство безопасности РФ, правопреемником которого с 3 апреля 1995 года стала Федеральная служба безопасности Российской Федерации (ФСБ). Кстати, директором ФСБ с июля 1998 по август 1999 был Владимир Путин, ставший затем Президентом России.
9 Управление КГБ, которое обеспечивало безопасность главных политических фигур в стране, стало Главным управлением охраны. Позже оно было разделено на Службу безопасности Президента, возглавляемую Коржаковым, и Федеральную службу охраны, возглавляемую Барсуковым.
Генерал-майор Борис Константинович Ратников, один из авторов этой книги, в прошлом офицер КГБ, стал заместителем начальника Федеральной службы охраны. Под его командованием оказались аналитическая, оперативная и техническая службы, кадры и другие подразделения. Именно здесь он впервые организовал целый отдел по использованию экстрасенсорных методов для целей безопасности и разведки.
В следующей главе он сам расскажет свою историю и как она оказалась связана с парапсихологией. Но начнёт он эту главу с описания событий августа 1991 года — путча, приведшего к развалу СССР, поскольку он был одним из непосредственных участников этих исторических событий.
Глава 8. Парапсихологический щит Российского президента
Прежде чем начать разговор о применении парапсихологии в работе спецслужб, я, как участник, хотел бы добавить несколько штрихов к описанию исторических событий, приведших к развалу СССР.
В ночь перед путчем, 21 августа 1991 года, я находился дома. Меня поднял по тревоге дежурный с приказом срочно прибыть в Белый дом для охраны Ельцина. К Белому дому стягивались танки и БТР. Люди, собравшиеся около Парламента, воспринимали это с возмущением как акцию устрашения. Чувства страха не было, потому что люди не ощущали себя виноватыми, поэтому и ложились под танки: были уверены, что армия не посмеет воевать против своего народа. Полки в магазинах были пусты, всё продавалось по карточкам, назревал социальный взрыв.
Из посёлка Архангельское, где он жил на даче, Ельцин с минимальной охраной прибыл в Белый дом. Начал проводить с активом совещание, писать указы — всё шло в рабочем порядке. После его приезда стала стихийно концентрироваться и подтягиваться толпа. Охрану Белого дома тогда осуществляло подразделение милиции. Оцепления не было, все проходили по пропускам, никакой паники тоже не было. Командующий воздушно-десантными войсками Павел Грачёв привёл своего заместителя Александра Лебедя, тот выделил несколько танков якобы для охраны Белого дома. На самом деле танки были пустые, там не было боезапаса. Подойдя к Белому дому, рядовые танкисты бросили боевые машины и бежали.
Подвалы Белого дома — это запасной пункт боевого управления страной. Они уходят на 11 этажей вниз. Но этот объект был на консервации, и, чтобы его расконсервировать, нужно было решение Политбюро. Там было всё подготовлено для экстренных случаев: водонепроницаемые встроенные в стену телефоны, оцинкованные бачки с прикованными кружками, стеллажи для отдыха и для раненых. За укреплённой полутораметровой толщины дверью были две комнаты в 50 и 30 метров, два туалета, но всё это не работало.
Когда мы ждали штурма, по словам Коржакова, к нему пришли жёны сотрудников спецназа «Альфы» и сказали, что бойцы «Альфы» не хотят братоубийственной бойни и на штурм Белого дома не пойдут. Было ещё одно тревожащее обстоятельство: нас могли взять снизу — к бункеру подходила ветка секретного метро.
К 2 часам ночи мы приняли решение спуститься вниз, чтобы Ельцин находился в бункере. Пока мы спускались, снаружи было выключено электричество, осталось только аварийное освещение. Во избежание снайперского выстрела мы уговорили Ельцина надеть бронежилет, который ему привёз в подарок шахматист Гарри Каспаров. Ельцин был очень недоволен, что нет воды, не работает телефон, туалет забит дощечками, нет вытяжки, воздух тяжёлый. Пришёл Хасбулатов, бывший тогда председателем Верховного Совета, надымил своей трубкой — дышать стало ещё труднее. Внизу был широкий проход без ступенек, спускающийся к посадочной площадке секретной ветки метро. Поскольку мы были «открытыми» для штурма со стороны метро, из подземелья, то поставили там две растяжки с гранатами, чтобы в темноте нас не застали врасплох.
В это время я по договорённости с Коржаковым поднялся наверх посмотреть, что творится там. Поднимаюсь, подхожу к двери приёмной Президента России — ни одного человека из милицейской охраны. Телефоны звонят, разрываются: ситуация критическая, никто ничего понять не может, всем нужна ясность. Я сел в президентское кресло и стал отвечать на звонки со всех краёв России: с Дальнего Востока, Урала, из Сибири, Санкт-Петербурга. Как мог, успокаивал: всё под контролем, управление страной идёт, паники нет. Вдруг звонок по чёрному телефону, связывающему приёмную с бункером. Беру трубку — в ней резкий басовитый голос:
— Вы кто?
— А вы кто?
— Я — Ельцин!
— А я — Ратников.
— Что вы там делаете?
— Дежурю, Борис Николаевич, страной руковожу.
— Что-что??!
Чувствую, на другом конце провода — живописная сцена. Потом позвонили из посольства Соединённых Штатов. Предлагали открыть для нас ворота, если мы прорвёмся с заднего хода, чтобы скрыться в американском посольстве. Ельцин наотрез отказался от этой идеи. Заходит Коржаков. Докладываю, что, по моему мнению, штурма не будет. При таком скоплении народа начинать штурм — безумие. В начале четвёртого утра все поднялись наверх — эпопея закончилась. Тут подъехал музыкант Мстислав Ростропович и походил по Белому дому с автоматом. Естественно, никто бы ему не позволил рисковать собой, а народ в тот момент был доволен: с нами интеллигенция!
Наша аналитическая служба сделала выводы, что всё это было сделано по указанию Горбачёва [41]. Никто без ведома руководителя не пошёл бы на такие меры, каждый боялся за свою задницу. Горбачёв специально отстранился, не зная, чем закончится эта комедия, чтобы выиграть в любой ситуации. Но все участники ГКЧП были без харизмы. Вся страна видела их по телевидению: трясущиеся руки, затравленный взгляд — они не хотели в этом участвовать, они просто выполняли команду. Поэтому всё так и закончилось: кто повесился, кто застрелился — слабые личности, не посмевшие ослушаться приказа начальства и не посмевшие взять на себя инициативу. Вскоре вернулся Горбачёв в Москву, сидел в Кремле, как побитый пёс, ничего у него не вышло. Всем было ясно, что это его рук дело. Сидел, видите ли, Президент СССР в блокаде, бедный. Какая там блокада! Рядом с ним, в его личном распоряжении была вооружённая охрана, военные корабли стояли на рейде, только его команды ждали, все телефоны работали, не говоря уж про спецсвязь. В общем, дешёвый спектакль [42].
