Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Гейв Кит
Даже такой абсолютный перфекционист как Ларионов был поражен игрой своего звена – и тем, как тепло его приняли в одержимом хоккеем Детройте.
– У нас было мало времени, чтобы потренироваться. А я так и вовсе последним пришел в эту пятерку, – рассказывает он. – Но у нас отлично стала ходить шайба прямо с первого вбрасывания. Все сразу пошло, и мы получали огромное удовольствие от игры. А потом провели больше матчей, начали чаще побеждать и навели шороху в Хоккейном городе [2]. Болельщики поняли, что это был совсем другой хоккей.
Козлов назвал это «настоящим советским хоккеем – таким, который приносит результат, словно созревший фрукт». Он считает, что в этом была заслуга одного человека – Скотти Боумена, ведь именно он придумал поставить их вместе. «Он понимал, что Русская пятерка может сотворить что-то оригинальное, перевернуть хоккей с ног на голову».
Вот так «Ред Уингз» бульдозером прокатились по своим соперникам и завоевали второй «Президент Трофи» подряд, набрав больше всех очков в регулярном чемпионате НХЛ. После прихода Ларионова «Крылья» выиграли 62 матча, проиграли 13 и еще 7 свели вничью, установив рекорд лиги. Набрав 131 очко, «Детройт» занял второе место в истории после «Монреаля», который в сезоне 1976–1977 выиграл 60 матчей и набрал 132 очка.
Ту команду также тренировал Боумен.
Вратарь Патрик Руа с отвращением вскинул руки в сторону своих болельщиков во время домашнего матча в монреальском «Форуме» после издевательских аплодисментов в его адрес, когда он остановил бросок с дальней дистанции от Сергея Федорова.
У Руа не пошла игра, как это бывает даже с великими хоккеистами. Шел второй период, и его команда уже уступала 1:7. Пропустив пять шайб в первом периоде, он начал посматривать в сторону своей скамейки, словно умоляя тренера: «Вытащи меня отсюда, пока меня не убили».
Однако наставник Марио Трамбле игнорировал его. Монреальским болельщикам – одним из самых страстных и разбирающихся в хоккее – это казалось странным, жестоким и даже почти садистским поступком.
В итоге у Руа сдали нервы. Избиение продолжилось во втором периоде – он пропустил еще две шайбы. После второй он покатил к скамейке еще до того, как наставник, наконец, сжалился над ним и решил выпустить сменщика.
Вернувшийся со льда Руа уставился на Трамбле. Тот молча смотрел на него, скрестив на груди руки.
Руа кипел от ярости из-за унижения, которое ему пришлось пережить на той же арене, где он дважды приводил «Канадиенс» к Кубку Стэнли. Прежде чем занять свое место, он подошел к президенту клуба Рональду Кори, который, как всегда, сидел прямо за скамейкой «Монреаля». Руа нагнулся к Кори и рявкнул:
– Это мой последний матч за «Канадиенс»!
Через четыре дня, 6 декабря 1995 года, Патрика Руа обменяли в «Колорадо» – это была одна из самых неравных сделок в истории НХЛ.
На следующий день Льюису позвонил Боумен. Судя по голосу, он был чем-то сильно взволнован.
– Это плохие новости для нас. Нам не выгоден этот обмен, – твердил Боумен. – Для нас это плохие новости.
У «Колорадо» и без того была одна из самых талантливых команд в лиге. А теперь у них еще и появился вратарь, который мог наделать много шума в нужный момент.
И в этом была виновата Русская пятерка.
– Великий Патрик Руа очень расстроился, – вспоминает Ларионов. – Но думаю, в этом никто не виноват. Кто бы тогда ни играл на воротах, было бы то же самое. Мы творили что хотели. Мы прекрасно друг друга чувствовали. Это была поэзия на льду.
В том матче Ларионов забросил шайбу и отдал три результативные передачи. У Федорова был гол и четыре передачи. Слава Козлов забросил четыре шайбы. Слава Фетисов и Владимир Константинов заработали по передаче. Игроки «Детройта» набрали 30 очков в той встрече – 15 из них были на счету Русской пятерки.
– Я помню, что наша пятерка просто жгла, – рассказывает Федоров. – Мы очень здорово играли, а болельщики в Монреале были честны по отношению к нам. Они даже немного аплодировали. Люди понимали, что становятся свидетелями чего-то важного. Когда тренер соперников все-таки решил заменить Патрика, мы все почувствовали: что-то произойдет.
– Это было невероятно, – подтверждает Боумен. Ту встречу в Монреале болельщики канадского клуба прозвали «Резня в субботу вечером», после чего Руа решил уйти из команды и потребовал обмена. – Русские здорово сыграли в том матче. Но тем самым мы в каком-то смысле создали монстра.
Так было положено начало величайшему противостоянию в североамериканских видах спорта следующего десятилетия – «Детройт Ред Уингз» против «Колорадо Эвеланш».
Руа справился лишь с семнадцатью из двадцати одного броска тем декабрьским вечером, когда он в последний раз вышел на лед в монреальском «bleu blanc et rouge [3]» свитере. Но последним смеяться будет все-таки он.
– «Канадцы» толком не ценили Патрика, а в «Колорадо» он сразу стал тем недостающим звеном, которого так не хватало, – рассказывает Боумен. – «Лавины» были похожи на нас. За них тогда в самом расцвете играли Джо Сакик и Петер Форсберг. У них была отличная глубина состава. Они были хороши как в атаке, так и в обороне. С ними было тяжело играть.
А с приходом Руа у них наконец-то появился надежный вратарь. Поэтому в ближайшем будущем у «Колорадо» было не меньше шансов на Кубок Стэнли, чем у «Детройта».
– Мы понимали, что «Колорадо» станет нашим главным соперником. Это было огромным явлением в хоккее, – делится Федоров. – Так продолжалось несколько лет. Игры против «Колорадо» и Патрика были самыми трудными в моей карьере – будь то регулярный чемпионат или плей-офф. Все помнят наши битвы.
Установив рекорд в регулярном чемпионате, «Ред Уингз» вновь начали плей-офф 1996 года в ранге главных фаворитов в борьбе за Кубок Стэнли. Но на их пути встали Руа и его «Эвеланш».
Несмотря на то что «Крылья» камня на камне не оставили от соперников в восьмидесятидвухматчевой регулярке, тянувшейся полгода, им стоило немалого труда выбить «Виннипег» из первого раунда плей-офф. На это «Детройту» понадобилось шесть матчей во многом из-за еще одного воспитанника советской школы хоккея – голкипера Николая Хабибулина, который играл просто блестяще. Благодаря его пятидесяти одному сэйву в пятом матче серии в гостях «Ред Уингз» вновь пришлось лететь через два часовых пояса, чтобы добыть четвертую победу.
Тот матч стал последним для «Джетс» в Виннипеге. В следующем сезоне команда уже будет называться «Финикс Койотиз».
Во втором раунде «Крылья» встретились с «Сент-Луис Блюз», ведомым Уэйном Гретцки и Бреттом Халлом. Эта серия получилась еще более трудной. У «Блюз» был прекрасный шанс сенсационно выбить «Ред Уингз» – в серии до семи побед они вели со счетом 3:2, а шестой матч играли в Сент-Луисе.
Однако «Детройт» победил в той встрече (4:2) и продлил серию до седьмого матча, который до сих пор считается классикой в истории клуба. После трех периодов на переполненной «Джо Луис Арене» счет был 0:0. После дополнительного двадцатиминутного овертайма на табло по-прежнему горели нули. Напряжение зашкаливало. Наконец, на второй минуте второго овертайма капитан «Детройта» Стив Айзерман могучим щелчком с восемнадцати метров послал шайбу в сетку с рикошетом от перекладины – это был один из культовых голов в истории «Ред Уингз». На гребне эйфории «Крылья» во второй раз подряд вышли в финал Западной конференции.
Тем не менее к тому времени у них накопилась физическая и психологическая усталость. И теперь им предстояло сойтись в битве с сильным и могучим «Колорадо», ворота которого защищал один из лучших вратарей в истории НХЛ. Серия начиналась в Детройте уже через три дня. И началась она плохо.
– Мы провалились, – вспоминает Козлов.
«Лавина» начала серию с двух побед в Детройте – гости выиграли первый матч в овертайме (3:2), а за ним и второй (3:0). Затем «Ред Уингз» взяли третий матч в Денвере со счетом 6:4 и проиграли четвертую встречу (2:4).
