Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 22. Прогулки по опушке
Но маленький слоник – не единственный обладатель электростанции. Все в том же Ниле живут электрические сомы. У больших этих рыб «электростанции» мощные, напряжение в них достигает 300 с лишним вольт. И это уже не только навигационное устройство, но и оружие, помогающее оглушать жертву.
И в Амазонке, мутной от ила, следовало ожидать присутствие «электрических рыб». И их обнаружили. Здешние угри длиною в три метра имеют три электрических органа – два для навигации и обнаруженья добычи, а третий, самый большой, – надежное и безотказное оружие. Электрический разряд угря с напряжением в 550 вольт поражает добычу, состоящую обычно из рыб и лягушек, но может убить человека и даже лошадь, окажись они в зоне электрического удара. (Специальными опытами установлено было: электрический разряд амазонского угря зажигает двести неоновых ламп.)
Но не только мутные воды рек породили «электрических рыб». Эволюция жизни морей при высокой проводимости соленой воды не могла электричество не задействовать. Эффективно его использует скат (тот самый, что был замечен греками и римлянами). У этой рыбы голова переходит в широкие волнообразно двигающиеся плавники, несущие «электростанцию». Мгновенный разряд достигает 300 вольт. В соленой воде эта сила убийственная.
Каким образом рождается и копится электричество в живом теле? Генераторами служат химические элементы, состоящие, как и знакомые нам батарейки, из элементов – железистой или мышечной ткани с «плюсом» и «минусом». Элементы последовательно соединены в столбики, а столбики параллельно объединены в немалые батареи. В плавниках-крыльях ската они образуют сетчатую, напоминающую соты структуру. Разряд происходит, когда рыба, уловив изменения в окружающем электрическом поле, ощущает добычу или опасность.
В мутной воде Амазонки одни «электрические рыбы» охотятся за другими, объедая у них хвосты. Любопытно, что жертва при этом не погибает – хвост отрастает вновь, и сама жертва тоже в мутной воде может, кого-нибудь оглушив электричеством, полакомиться хвостом.
Все это было открыто совсем недавно. Подводя итоги исследованиям, ихтиологи называют более трехсот морских и пресноводных рыб, генерирующих электричество, притом что все рыбы без исключения к нему чувствительны. И не только рыбы. Странное млекопитающее, живущее в водах Австралии, а именно утконос замечен в чувствительности к электричеству. В эксперименте он безошибочно находил одновольтовую батарейку, зарытую в грунт водоема. Но, может быть, обоняние помогает тут утконосу? Зарыли батарейку, полностью истощенную, – не нашел. Зарыли вновь свежую – без колебания утконос ковырнул дно в нужном месте. Тщательное обследование обнаружило у экзотического австралийца рецепторы по всей поверхности клюва, чувствительные к электричеству. Значит, кто-то в австралийской воде это электричество генерирует, и утконос его ловит.
Экзотический нильский слоник.
Утконос чувствует, где спрятано электричество.
Все рыбы в той или иной степени чувствительны к электричеству. В нашей стране это стало причиной варварского истребления всего живущего в водах. Еще при строительстве электростанций на Волге, Енисее и Ангаре я наблюдал рыбалку (язык не поворачивается назвать этим словом варварскую добычу рыбы), когда какой-нибудь сварщик опускал в воду два оголенных электропровода, и разряд между ними убивал рыбу. На это «контаченье» закрывали глаза, считая его привилегией для строителей, как закрывали глаза на глушение рыбы толом во время войны. Сегодня способ этот перерос в эпидемию. На любой речке, озере, старице вам пожалуются: рыбы не стало. Причиной назовут электроудочки. Этот нехитрый снаряд легко изготовить из автомобильных аккумуляторов. Разряд электричества убивает не только рыбу, но и лягушек, головастиков, пиявок, все, вплоть до еле видимых глазом козявок. И нет способа ныне бороться с этой напастью. Во-первых, ловцы могут ночью с лодки стрельнуть. Но пусть не стрельнули, схватить их за руку трудно – бросили с лодки аккумуляторы, и ты ничего не докажешь. Да и кому доказывать, если, например, на Оке от Калуги до Серпухова курсируют всего два весьма осторожных инспектора. Ну, допустим, схватили кого-то за руку, довели до милиции, а там из десяти восемь милиционеров – такие же «рыболовы». Опять же, допустим, нашелся в милиции человек, понимающий: электроудочки делают мертвыми наши воды. Привели «удильщика» в суд, а судья поднял брови: ребята, я с трупами разбираться не успеваю, а вы с какой-то плотвою…
Что делать? Вот какую историю рассказали мне в станице Казанской на Среднем Дону. «К нам тоже на старицу в пойме реки повадились ездить. Предупредили: друзья, больше не появляйтесь. Все-таки появились. Ну мы что, мы дождались ночи и к стоящим на берегу «Жигулям» явились с ведерком бензина. Пока «рыболовы» добрались к горящей машине, от нее один остов остался. Больше гостей пока что не видим».
Электроудочку, пишут, изобрели японцы для морского промысла рыбы. Эта штука быстро у нас привилась и сделалась бедствием, совпавшим с общим «замутнением жизни». Бороться с ним описанным методом – тоже варварство. А как иначе? Положенье-то попросту уже нетерпимое.
Сама природа защититься от нас не может. Она умирает молча. Постигая ее загадки и тайны, человек свои знания против природы и обращает. Конец у такого поведенья людей будет неизбежно печальным.
• Фото из архива В. Пескова. 24 декабря 2004 г.
2005
Холод не тетка
Говорят: голод – не тетка. Холод тоже для многих далеко не родня. В целом землю от космического мороза оберегает океан воздуха. Когда на самолете мы поднимаемся на поверхность этого океана, температура за бортом – пятьдесят градусов. На поверхности земли такие морозы тоже бывают, например, близ Оймякона в Сибири, на Юконе аляскинском, а полюс холода находится в Антарктиде. На станции «Восток» однажды было отмечено 89 градусов ниже нуля. В такой мороз зимовщики не рискуют вылезать из натопленных домиков – глоток морозного воздуха опалит легкие, как если б вдохнули пламя. Я был на «Востоке» в январе (антарктическим летом) – пятьдесят градусов при абсолютной тишине были вполне терпимы. А при семидесяти люди выходят из помещений снять показанья с приборов. Но надо беречься – дышать не иначе как через тройной оборот шарфа. Никакой жизни, кроме присутствия тут людей, до самого побережья нет. Железо при здешних морозах колется, как стекло. Бензин в ведре – сунуть факел – не горит, солярка загустевает – впору резать ножом.
Так спит бурундук.
Чудом Белого континента надо считать пингвинов – на льду у побережья при ветре и лютых морозах они выводят птенцов, помещая единственное яйцо на лапы и прикрывая его животом. Замечен один только случай, когда птица-поморник залетела вглубь континента, влекомая, как видно, следами санного поезда и питавшаяся негниющими тут остатками транспортной кухни.
В средних широтах зимы терпимые. Но и от них птицы летят на юг. Причем юг для одних – это Африка, для других (из северных лесов) юг – Подмосковье. И очень много животных эволюция приспособила жить, благополучно перенося зиму. Птицы бедствуют лишь при скудности корма, а если корм есть, морозы при быстром сгорании пищи им нипочем. Ночь, когда нельзя покормиться, – самое трудное для них время. От холода многие птицы, причем разных видов, сбиваются в дупла, зарываются в снег, днем держатся вблизи людского жилья (воробьи, синицы, сороки). А щеглам, дятлам, свиристелям и снегирям мороз не страшен – снегири посвистывают, свиристели свиристят, дятлы веселят лес стуком. Мороз заставляет птиц ерошить перья – утолщать воздушное одеяло между телом и каленым морозом воздухом. А когда совсем уж невмоготу – дрожат. Дрожь на холоде знакома и нам тоже – это последнее, автоматическое средство организма дрожью мускулов согреваться.
Некоторых птиц (тетеревов, глухарей, рябчиков) ночью спасает снег. Вечером они слетают с деревьев и зарываются в белое рыхлое покрывало земли, где температура на 10 – 15 градусов выше морозного воздуха. А сорокам и дятлам довольно затишья. Одни на ночлег забиваются в плотные ельники, другие ночуют в дуплах.
Есть птица, удивляющая нас так же, как в Антарктиде пингвины, – клёст. Этот румяный лесной обитатель зимой выводит птенцов. Почему зимой? Потому что его питанье – еловые и сосновые семена. При морозах они открываются в шишках, и клесты достают их для этого приспособленным клювом. Недостатка в еде не бывает, важно только гнездо построить в затишье и теплым, глубоким.