Валерий Слезин - Россия — страна нормальных людей
В те времена не говорили много о демократии, тогда так просто жили, и было больше равенства и простоты. Как говорится, не надо бороться за демократию, надо просто жить демократично. Демократизм без принуждения и без насилия всегда был свойственен нашему народу. На весь якутский уезд или практически на всю Восточную Сибирь в XVIII веке было всего 350 казаков. Этих незначительных сил хватило для завоевания огромной территории. Этот успех можно также объяснить отсутствием какого-либо высокомерия казаков по отношению к местному населению, что так было свойственно, например, англосаксам. Когда купцы пожаловались царю на грабежи и поборы, царь, не имевший никаких средств принуждения, издал указ, где предлагалось по возможности вернуть награбленное и более этого не делать. Надо сказать, что указ возымел действие. Вообще оболгать самих себя у нас любят, когда Горбачев увидел по документам, что число заключенных в ГУЛАГе оказалось на порядок меньше, чем говорилось, то он потерял интерес к архивам. Так число заключенных в лагеря в 1937 г. составляло 12 296 494 человека, т. е. процент заключенных от всего населения был меньше, чем в США и, скажем, в 1984 г., когда Сталин давно уже умер. Много было сказано о некоем гуманизме Маннергейма. В книге профессора истории Николая Ивановича Барышникова «Маннергейм без ретуши 1940–1944 годы» (Yohan Bekman institute, Санкт-Петербург — Хельсинки, 2004, издано на русском, английском и финском языках) сообщалось, что Маннергейм не простая личность, так родным языком он считал русский язык, на котором он и писал свой дневник, однако он не был предателем и служил финскому правительству и был верен своему союзнику Гитлеру. В телеграмме финского посланника в Берлине премьеру Рюти говорится о заверении Геринга, что Финляндия получит все что захочет, но Петербург, как и Москва должны быть уничтожены. Маннергейм был ознакомлен с телеграммой и не возражал. Приведем один из приказов Маннергейма. «Население, находящиеся на территории, занятой финскими войсками, должно беспрекословно выполнять все распоряжения финских военных. Всякое невыполнение данных распоряжений или действий, направленных в ущерб финской армии или же помощь ее врагам, будет наказываться согласно финским военным законам». Он полностью развязал руки оккупационной армии. В Карелии было создано 13 концлагерей. Гуманизма не было. Задержка наступления финской армии объясняется огромными потерями в живой силе. «Заберите у народа его историю, и через сто лет он превратится в стадо, а еще через сто лет им можно будет управлять». Это слова Геббельса. А наш великий писатель Ф. М. Достоевский сказал, выражая кредо врагов России: «Кто проклянет свое прошлое, тот уже наш». Про скольких людей у нас сейчас Геббельс мог бы сказать: «Это наш!» Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) писал: «В последнее время мы так увлеклись безудержным «миролюбием», напоминающим, к сожалению, при ближнем рассмотрении паралич державной воли, что нелишним, пожалуй, будет напомнить читателям, как из века в век плелись заговоры против нашей страны».
Безудержное миролюбие и культ некоей свободы это весьма неконкретные и неопределенные лозунги, приносящие разрушение народам и государствам. А также вере Христовой. Критика этих «символов» тупикового прогресса вызывает взрыв злобы и негодования у современной интеллигенции развитых стран и их эпигонов в нашей стране. Архиепископ Лефевр, реагируя на эту свободолюбивую тенденцию, писал: «Уже в своем «Послании правителям» в конце собора Павел шестой вопрошал: «Что требует от вас Церковь? — и отвечал: — Она требует от вас только свободу. — Это ужасно! Я нахожу это ужасным, потому что это отдает затхлым запахом ада. Свобода существует, чтобы повиноваться богу! Но нет, из свободы хотят сделать нечто абсолютное — безотносительно чего бы то ни было». Господь заповедовал апостолам проповедовать Евангелие, а не свободу, полагает архиепископ. Мы много писали о крайне вредном и абсурдном лозунге свободы. Архиепископ Лефевр полагает, этот нехристианский лозунг привел к распаду семьи и общественной деградации в странах Западной Европы.
Мы уже писали, что неопределенность понятия «свобода» приводит к абсурдным и вредным последствиям. Например, предоставление свободы норкам посредством открытия клеток, где они содержатся на звероферме, приводит к гибели этих не приспособленных жить самостоятельно и защищаться от врагов животных. Норки не способны себя прокормить и становятся легкой добычей собак и кошек. Вообще при содержании в клетках мозг этих животных уменьшается на 10–15 %, выгонять их из клеток безнравственно. Домашнее животное уж если завел, не выгоняй. Испанцы вывели дикого тура, который в природе давно вымер и содержится только в коровниках. Запрет корриды приведет к вторичной гибели тура, останутся только домашние быки. Американцы отказались есть мясо кенгуру, их жалко. Кенгуру на значительной территории истребили, вместо них разводят овец, их можно есть, не жалко. Овцам повезло. Таких примеров нелепого поведения человека масса. В Англии запретили охотиться на лис, лисы это очаг бешенства, скоро и у людей оно будет. Люди разучились думать и готовы поддержать любой самый дурацкий клич.
Надо понять, что свободу каждый осознает по-своему. Свобода это — то место, где я могу удовлетворить свои духовные и телесные потребности. Диоген был свободен в бочке, а есть много примеров, когда человек не хочет уходить из тюрьмы или лагеря, где он давно живет и чувствует себя свободным. Не надо никого насиловать и принуждать к своей трактовке понятия «свобода». Это принуждение используют как повод для агрессии. Конечно истинная причина агрессии всегда другая, но она прикрывается такими словами, как свобода, демократия, братство. Эти хорошие слова приобретают зачастую зловещее значение, как это было в Ливии, в Югославии и многих иных странах.
Это извращение значения слов и подмена одного слова иным особенно коснулась русского народа. В недалеком прошлом была святая Русь. Великая империя русского народа раскинулась на одну шестую поверхности земли, было, чем гордиться. Теперь даже слово «русский» стало чуть ли не запретным. Митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн писал: «Стыдно сказать — официальные лица даже произносить слово «русский» в своих выступлениях стесняются. Все норовят как-нибудь обойтись, то российскими людей назовут, то еще что-нибудь придумают. Вот и получается, что в эпоху застоя был у нас народ советский, сейчас российский, а русского как не было, так и нет. Мы с невероятной беспечностью относимся к своему национальному достоинству, забывая, что до тех пор, пока мы сами не научимся любить свой народ, свое Отечество и его историю, свои святыни — мы и других не сможем научить уважать нас».
Митрополит также пишет: «В 1054-м году христианский мир испытал страшное потрясение: от вселенской полноты Православной Церкви отпал католический Запад, прельстившись суетой и обманчивой славой мирского величия. Русь сохранила верность Православию, презрев политические выгоды и соблазны ради подвижнических трудов и даров церковной благодати. С этого момента берет свое начало не прекращающаяся до сих пор война против России». Одна из форм этой борьбы третирование самого слова «русский». Мы это должны помнить и не скрывать свою национальность за разными псевдонимами.
Если цивилизация улучшает жизнь индивидуума, то культура может потребовать у него саму его жизнь. Жизнь человека коротка, а жизнь народа достаточно велика, ориентация на права человека, а не народа самоубийственна для всего человечества. Шпенглер был совершенно прав, предсказывая гибель Европе по причине крайнего эгоизма, европейского, можно сказать, эгоцентризма. Это полный отход от христианских ценностей, поэтому и отдают церкви подо что угодно. Кроме прямого предназначения. Вальтер, этот основатель самоубийственной демократии, перед смертью, кажется, осознал свое преступление. Он позвал священника и долго и мучительно каялся. Простит ли его Бог? Однако его последователи, все эти борцы за разные права, кроме одного права на жизнь людей вообще, как вида живых существ, живущих не только ради свободы совести и печати, но и для своего счастья и своих детей, своей национальной культуры и своей Родины.
Известный русский мыслитель Александр Зиновьев, как и Шпенглер, весьма обеспокоен явлением кризиса западной цивилизации. Он пишет: «Никто не говорит о страшной потере — западноевропейской цивилизации. Это ужасная катастрофа для всего человечества. Все лучшее, что создавалось веками, эпоха Просвещения, труды Томаса Мора и Кампанеллы, величайшие географические и гуманитарные открытия, научно-технический прогресс, все было создано западноевропейской цивилизацией. Произошла резкая социальная деградация, в том числе западного мира, в первую очередь американского. Американский мир, в общем-то, и не нуждается сейчас в некоем рывке. По существу, он превращается в нечто механическое, своего рода успешно работающий механизм. Все лучшие достижения западноевропейской цивилизации сознательно истребляются им. Я не знаю, удастся ли человечеству сохранить хоть что-нибудь. Пока идет самая мощная интеллектуальная деградация человечества. И возглавляют ее Соединенные Штаты Америки». Процесс глобализации идет: «Происходит осреднение, упрощение, примитивизация. И чем больше людей вовлекается в этот процесс, тем он стремительнее. Естественно, тотальное упрощение ведет к тотальному снижению интеллектуального уровня». Зиновьев говорит, что спрашивал у профессоров в Америке, сколько будет девятью семь, они не могли ответить. Одним словом, данный мыслитель подтверждает выводы наших обследований детей, подростков и призывников. Падение интеллекта идет глобально, глобализм везде.
