Анна Лазарева - Блондинка вокруг света или I did it my way
Крабики показывались из листьев тут и там, перебирая ножками, бежали к морю. И наконец, на дороге появилась густая фиолетовая крабья масса. Масса стала приближаться. Членистые красные ножки шептались по асфальту всё неистовее. Послышались визги с разных сторон. Скоро крабы лезли всюду и отовсюду. В рестораны, в магазины, в гостиницы. Их выгоняли. Ставили перевёрнутые скамейки на входах. Загнанные в угол, крабы, размером с ладонь, бесстрашно и уморительно пытались бороться с людьми, вставали в стойку, как в карате, размахивали клешнями, показывали бицепсы. Дамы и кавалеры визжали. Профессор сказал, что это похоже на кадры из самого настоящего фильма ужасов. Было смешно.
А потом появились машины. Водитель первой машины попытался объехать демонстрацию. Всех объехать не получилось. Кто-то остался лежать на дороге. Я видела, как уцелевший и успевший отбежать вперёд краб вернулся, схватил раздавленную подругу или сестру за клешню и потащил за собой, отставая от остальных. «До моря должны дойти все». Я не ожидала такого от членистоногих. Дар речи вернулся ко мне только через пару минут.
Водитель второй машины сначала снизил скорость. Затем, после секундного колебания, нажал на газ и оставил мокрую колею в шевелящейся массе. Раздался хруст, от которого сразу заныли зубы.
Дальше водители уже не пытались их объехать. Но толпа демонстрантов становилась всё гуще. Острые осколки их собственных панцирей с хрустом вдавливались в нежную плоть. Такие жесткие снаружи, и такие уязвимыми внутри!
Дорога хрустела. Хруст вызывал тошноту. Я носилась по проезжей части, ловя в подол юбки «участников демонстрации». Потом высыпала их на пляж. Некоторых, которые были ещё у леса, я футболила обратно в лес. Ругала правительство Коста-Рики, называя их кабронами (козлы-исп.).
В самом деле, знают же, что такое случается. Парк у них охраняется государством… «Достояние нации…». Могли бы сети какие-нибудь растянуть по дороге, что ли.
Люди из ресторанов смотрели на меня с состраданием, как на умалишённую. Мой профессор заявил, что я очень хороший человек, и он с удовольствием угостит меня текилой. Ему «очень совестно», что не помогает, но он «боится крабов».
Извиняю его. Ну, что можно ждать от тридцатипятилетнего рафинированного американского мальчика в очочках, потомственного профессора, который ни разу в жизни даже не напивался.
Крабов становилось всё больше и больше. Я сдалась. Сидела в ресторане, как все, пила горькую текилу. Скоро дорога уже густо, в несколько слоёв, была покрыта размазанной по асфальту плотью.
Всю ночь легион членистоногих упрямо и слепо шёл к морю. Всю ночь хрустели панцири под колёсами царей природы. Каждая черепичка расхрустанного панциря вдавливалась в сердце, оставляя несколько кровоточащих ранок.
Наутро дорога уже подсохла. Чайки доедали последние вяленые тельца. На асфальте оставались только черепки десятков тысяч чьих-то очень коротких жизней. Выходили дворники с пластмассовыми мётлами. Заблудившихся, но выживших счастливчиков выметали из-под стеллажей магазинов и стоек баров.
Кажется, я исчерпала весь свой драматизм на этой сцене. Может, я преувеличиваю?
Весь следующий день, уже в столице Коста-Рики Сан-Хосе, думаю, что похожа я на этих крабов, «такая жёсткая снаружи, такая мягкая внутри».
Я задерживаюсь в Сан-Хосе всего на одну ночь. Мне нужно попасть поскорее в Панаму. Русским, у которых есть виза США или Шенген, виза в Панаму не нужна. А моя американская кончается. Нужно срочно пересечь границу.
В автобусе, по дороге из Сан-Хосе в Пуэрто-Вьехо, на сиденье рядом со мной плюхается тот розовощёкий англичанин из Монтесумы, друг беременной испанки, с которым я ходила на водопад. Он тоже неожиданно подался в Пуэрто-Вьехо, «отпочковался» от испанки и сбрил чёрную бороду. Теперь его детские розовые щёки видны ещё лучше.
Опять незапланированная встреча в пути! Англичанин путешествовать не привык и ещё не знает, как это бывает. Он изумлён и так обрадован встрече, что можно подумать, он именно меня и искал. А я совсем не удивлена. Я знаю, что такие случаи не редкость во время путешествий. Но приятно встретить знакомого: хоть он и скучный и постный, но с ним всё же иногда можно посмеяться.
В Пуэрто-Вьехо нам не очень везёт с погодой. Всё время идут дожди, и Карибы выглядят серыми и сырыми. Что люди делают в таких случаях? Квасят. И мы начинаем квасить. Англичанин оказывается развесёлым парнем, любящим выпить и поболтать. Мы продолжаем смеяться безо всякого повода. Вокруг нас образуется интернациональная компания. И все эти люди едут в Панаму. Новая душа компании решает ехать с нами. Похоже, этот парень не знает, что ему с собой делать и где себя применить. Что ж, мне это знакомо. Именно так я и попала в Гватемалу, Сальвадор, Никарагуа. И кто знает, куда ещё попаду!
Панама
Карибы!
С Бокас-дель-Торо посылаю профессору из Милуоки открытку, как он и просил. Здесь такие великолепные пляжи! Жаль, что они находятся слишком далеко от населённых пунктов. Чтобы добраться до ближайшего, нужно брать такси или лодку.
Время пати продолжается. Но мне хочется нелюдимых пляжей и живописных домиков на берегу. Я переезжаю с клокочущего пьянками острова Колон на нелюдимый Бастимьентос. Я возьму с собой своего «другана» англичанина. Да, теперь я уже могу назвать его своим другом. Как хорошо, когда у тебя есть друзья! Как приятно чувствовать плечо и спину товарища.
Наш гестхаус похож на строительные вагончики на платформе со сваями.
— Строительные вагончики тоже выглядят романтично, если под них налить, — шутит украинский парень, увидев мою фотку в фейсбуке.
Прямо из нашего окна можно прыгать в прозрачную голубизну, которая, впрочем, вызывает сомнение. Может ли вода, находящаяся так близко к населённому пункту, быть чистой и пригодной для купания? Вопрос.
Туристы из соседних комнат думают, что мы с англичанином пара. Приходится объяснять:
— Да не пара мы. Мы друзья. Что же вы все такие квадратные? Тоже мне европейцы!
В свободное от пьянок время англичанин по-прежнему постный и немногословный. Что меня очень устраивает. Он не мешает мне думать. Не надо притворяться и хорошо выглядеть. Можно ходить с грязной головой и не умываться. Можно наесться солёного, напиться пива и опухнуть. Мне нужно время для размышления о своей забубённой жизни. Этот неуклюжий английский «лось», с его постным, равнодушно-флегматичным характером туманного Альбиона, как раз то, что надо. Мы можем часами куда-то быстро идти и молчать. Хороший у меня оруженосец. Когда он нужен — он здесь, когда не нужен — молчаливо уходит в тень.
Бастимьентос, по-моему, самый красивый остров архипелага Бокас-дель-Торо. Особенно пляж, под названием Визард, что в переводе означает Колдун. Да, это колдовской пляж! Песок цвета индийского золота, голубые волны с белыми барашками и зелёные пальмы. Прекрасное время. Пэрэдайз! Мне нравится это слово.
Но меня всё время куда-то тянет. Мне, как всегда, куда-то надо. Ведь есть ещё и Колумбия! Из Панамы туда отправляются яхты. Но этого я себе точно финансово не могу позволить. Если бы это было в начале моего путешествия, тогда я бы рванула! Но деньги кончаются. Всё равно, неплохо бы в Колумбию!
В любом случае, Панаму я без внимания не оставлю. В Панаме есть другие пляжи, горы, побережье Пацифика. Время двигаться на юг. Поеду. Пора. Сколько можно здесь сидеть?
На этот раз англичанин поехать никуда не может. Пришёл заказ с его работы. Теперь ему придётся остаться здесь и сидеть у компьютера недели две. Мы прощаемся. Рано утром приходит лодка, прямо к нашей платформе. Эта лодка отвезёт меня на материк…
Ну, и зачем я здесь? Что я делаю во всех этих автобусах, гостиницах, на дождливых пляжах? Пацифик здесь заметно уступает коста-риканскому. Панама Сити — просто огромный город. Ну, увидела я скрытый в горах водопад. Ну, сходила посмотреть на знаменитый шлюз панамского канала, который соединяет Атлантику с Пацификом. Рядом с каналом, на проезжей части, у реки стоит дорожный знак, предупреждающий об опасности нападения крокодилов. Вот это запоминается.
Но я всё время одна или с не всегда приятной компанией. Мне же совсем недавно было уютно. Что же изменилось? Надоело беспрестанно двигаться? Просто хочется отдохнуть? У меня же есть друг, с которым можно помолчать, а потом, неожиданно, посмеяться.
Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и еду обратно. Я возвращаюсь на Бокас. Мой английский друг пишет мне, что он всё ещё там. Заканчивает работу. Вот повезло. Кто сказал, что нужно обязательно куда-то ехать? А может, просто сесть на одном месте и созерцать дни?
Мы встретились, как старые друзья. В тот же вечер пошли на пати в клуб, где люди прыгают с качелей прямо в воду. Там у меня воруют шлёпанцы, оставляя на месте моих хороших свои разбитые. На этот раз шлёпанцы найти не удастся.
