Александр Севастьянов - Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!
Почему же немцы не удержались в своем наилучшем положении, почему не остановились вовремя? Потому, что к этому времени любой шаг Германии, любой ее выбор зависели уже только от одного человека . Этим человеком был Гитлер.
Отсюда, из России, которой он причинил столько зла, Гитлер выглядит крайне несимпатично. Но многое меняется, если взглянуть на него «немецкими глазами», да и просто объективным взором непредвзятого исследователя.
Гитлер пришел к абсолютной власти и почти до конца сохранял эту власть благодаря мощной волне всенародного обожания, доверия, надежды. С его политикой отождествлялись воля нации и задачи государства. Вот несколько свидетельств тому.
Уильям Ширер, американский журналист, работавший в Рейхе, автор фундаментального исследования «Взлет и падение Третьего рейха»: «Если судить по поведению огромного большинства его соотечественников, он достиг вершины, никогда ранее не достигавшейся ни одним германским правителем. Он стал даже до его смерти мифом, легендой, почти богом»; «Ни один класс, ни одна группа лиц, ни одна партия не может снять с себя вину… за приход Адольфа Гитлера к власти»; «Без Адольфа Гитлера, личности демонической, обладавшей несгибаемой волей, сверхъестественной интуицией, хладнокровной жесткостью, незаурядным умом, пылким воображением и… удивительной способностью оценивать обстановку и людей, не было бы и Третьего рейха». Ширер однозначно признавал за Гитлером гениальность.
Уже цитировавшийся министр вооружений Шпеер вспоминал: «Перед глазами еще и сейчас сцены энтузиазма, связанные с Гитлером, который — со своими заманчивыми призывами и грандиозными планами — был в глазах немцев гигантской личностью».
Б. фон Ширах, глава «Гитлерюгенда», сидя в тюрьме в ожидании Нюрнбергского суда, признал: «Идентичность Гитлера с государством была настолько полной, что нельзя было выступить против одного, не выступив против другого».
Примеры можно множить бесконечно. Лаконичнее и точнее всех высказался К. Г. Юнг, известный психиатр, ученик Фрейда: «Гитлер — это нация».
Многие отмечают особый магнетизм личности Гитлера, его блестящие ораторские способности, позволявшие ему как владеть огромными аудиториями, так и убеждать противников с глазу на глаз. Но одними словами нельзя добиться такого эффекта слияния вождя с народом: нужны дела. И они были.
Всего за пять лет пребывания у власти Гитлер:
— впервые в истории, ликвидировав пережитки феодальной раздробленности, лишив немецкие земли их автономии, по-настоящему объединил Германию;
— восстановил полновластие Германии в Рейнской зоне, вернул ей Судеты, Саар, Мемель, воссоединил ее с Австрией — то есть создал Рейх, возвратив родину многим миллионам немцев;
— «страницу за страницей», по его собственному выражению, уничтожил унизительный и разорительный для Германии Версальский договор, «все 448 статей которого содержали величайшие и самые злодейские притеснения», причем сделал это мирным путем;
— вывел Германию из международной изоляции, заполучив надежных союзников в лице Италии, Венгрии, Испании, Болгарии, Румынии, а впоследствии Японии, вбив при этом клин между противниками и принудив их согласиться на раздел Чехословакии;
— создал мощную армию, авиацию и флот, полностью их перевооружив; за 4 года вместо 7 дивизий их стало 41.
Не менее благотворными для немцев были и внутренние, социально-экономические перемены, достигнутые Гитлером:
— практически было покончено в кратчайшие сроки с 7-миллионной безработицей (напомню, что население собственно Германии составляло тогда, с детьми и стариками, около 65 млн). «Приходилось слышать, как рабочие… после сытного обеда шутили: при Гитлере право на голод отменено» (Ширер);
— все немцы получили важнейшие социальные гарантии: отличное медицинское обслуживание, прекрасно организованный, культурный и здоровый отдых, систему образования и физической культуры;
— с 1932 по 1937 г. национальное промышленное производство возросло на 102 %, а национальный доход удвоился. Это и было подлинное немецкое «экономическое чудо», в отличие от послевоенного, устроенного на американские деньги.
В общем, говоря словами одного исследователя, «этот человек, не отличавшийся знатностью происхождения, превратил безоружную, ввергнутую в хаос и практически разоренную Германию, которая считалась самой слабой из больших государств Европы, в самое сильное государство Старого Света, перед которым трепетали даже Англия и Франция».
Преобразования шли с неслыханной, волшебной быстротой и решительностью, что обеспечило Гитлеру поддержку всех слоев населения начиная с первых же шагов новой власти. Уже в 1933 г. на выборах в рейхстаг за список нацистской партии подали голоса 92 % избирателей в знак одобрения смены курса.
Но, возможно, самым главным достижением Гитлера было достижение нематериальное: немцы почувствовали себя единой нацией, сплоченной и могущественной, талантливой, трудолюбивой, здоровой, организованной, имеющей по заслугам великое будущее. Неподдельный энтузиазм, вызванный этим чувством, стал едва ли не главным мотором преобразований. Как пишет В. Пруссаков: «Нацизм дал многим людям цель и смысл жизни, наделил их чувством принадлежности к чему-то высшему, надличному — экстаз самоотречения». Этот экстаз позволял не только с легкостью приносить личные жертвы под популярным нацистским лозунгом «общие интересы выше личных», но и не переживать, и даже радоваться по поводу утраты демократических свобод. В глазах нации в целом это не было столь уж существенным рядом с тем, что Гитлер обещал и совершил для страны. Колоссальные массы приняли душой доктрину «национального социализма» и поверили в нее.
Конечно, на всех было не угодить. Некоторая (незначительная) часть немецкого народа познакомилась с концлагерями — этим хитроумным английским изобретением. Ну и, само собой, плохо стало евреям. Но что из того? Кого это волновало? Ведь зато немцам стало хорошо. Доктрина национал-социализма ничего другого и не обещала.
* * *Ошибочно было бы думать, что заслуги Гитлера признала и поддержала его лишь серая тупая масса — рабочие, крестьяне, солдаты, унтер-офицеры, мелкая буржуазия («лавочники»). Так сказать, статистическое большинство. Нет, нет и нет.
Как отметил Д. Толанд, автор наиболее объективной, удостоенной Пулитцеровской премии, биографии Гитлера, сам Ллойд Джордж, один из авторов Версальского договора, побывав в нацистской Германии, был потрясен увиденным и услышанным. В своем отчете, опубликованном в «Дейли Экспресс», он писал, что «Гитлер в одиночку поднял Германию со дна», что он «прирожденный лидер, динамическая личность с решительной волей и бесстрашным сердцем, человек, которому верят старые и перед которым преклоняются молодые».
Симпатизировали германскому нацизму и лично Гитлеру и другие видные европейские мыслители, например, британский драматург Бернард Шоу, норвежский писатель Кнут Гамсун или французский Селин. Что же говорить о национальной немецкой интеллигенции?
Еще в 1931 г. экономический гений Я. Шахт, будущий министр экономики и глава Рейхсбанка, писал Гитлеру: «Не сомневаюсь, что нынешний ход событий неизбежно приведет вас к власти… Ваше движение таит в себе такую силу правды и необходимости, что победа не заставит себя ждать». Шахт обеспечил Гитлеру поддержку национального капитала.
Сразу же после смерти Гинденбурга в августе 1934 г. весь генералитет, а за ним и вся армия присягнули на верность и полное повиновение лично фюреру Германского рейха и народа.
Почти одновременно с этим кабинет министров принял закон об объединении постов президента и канцлера. 19 августа за это проголосовало 90 % немцев. Министр финансов граф Лутц Шверин фон Крозиг, поначалу не доверявший «выскочке», впоследствии признавался: «На заседаниях кабинета нельзя было не выразить восхищения качествами, позволяющими этому человеку искусно руководить всеми дискуссиями, — его безупречной памятью, дающей возможность отвечать на любые вопросы; ясностью его ума, благодаря которой он мог свести самый сложный вопрос к простой… формуле; искусством делать выводы и, наконец, умением подойти к хорошо известной проблеме с новой точки зрения».
Папа римский дал прямое указание всем германским епископам поклясться в верности национал-социалистскому режиму и просил Бога благословить Рейх.
Сочувствовала Гитлеру и его Рейху и немецкая научная и творческая интеллигенция. Большая часть профессоров осталась, после прихода к власти нацистов, на своих местах. В начале нового, 1933/34 учебного года 960 из них, во главе которых стояли такие всемирно признанные ученые, как хирург Зауэрбрух, философ Хайдегтер, искусствовед Пиндер и другие, публично присягнули на верность Гитлеру и новому режиму. Президент Германской ассоциации математиков заявил коллегам: «Мы хотим поддержать дух тотального государства и сотрудничать с ним лояльно и честно. Как и все немцы, мы безоговорочно и с радостью ставим себя на службу национал-социалистскому движению и его лидеру». Помимо Хайдеггера, на активное сотрудничество с нацистами «охотно пошли» (Толанд) известные философы Крик и Боймлер. А знаменитый историософ Освальд Шпенглер, побеседовав полтора часа с Гитлером, выразил согласие с его взглядами и охарактеризовал собеседника как «очень порядочного человека».
