Тарик Али - Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность
Тем не менее советский министр иностранных дел Евгений Примаков вел переговоры о сделке с Багдадом, в результате которой иракский военный контингент был бы в одностороннем порядке выведен из Кувейта, однако это соглашение было заблокировано США. Разваливающаяся и ослабевшая Россия обнаружила, что больше не может ни на чем настаивать. В итоге разразилась Война в Заливе. Теперь на Саддама Хусейна, бывшего союзника Вашингтона, Запад поставил клеймо «арабский Гитлер». Западные средства массовой информации подхватили эту идею, а продажные правители отважного маленького Кувейта стали частью пропагандистской атаки на Ирак. Преступлением Саддама стало нарушение суверенитета соседнего государства. Он попрал международное право и Устав Организации Объединённых Наций, что в действительности так и было, поэтому он должен быть публично наказан. Саддам не понял, что нарушать суверенитет можно только Империи, а подражание ей в этом вопросе не поощряется.
Либеральные апологеты Войны в Заливе утверждали, что она необходима, чтобы защитить истинные интересы иракцев. Ее исходом должен был стать демократический режим в Багдаде, пусть даже после ограниченного периода прямого правления Вашингтона. «Империализм, — твердили средства массовой информации, — разгромит “фашизм” и восстановит демократию, а по этой причине он приветствуется». Этот проект надежно контролировался Вашингтоном, и никаких сбоев не должно было быть. Такое патетическое видение мира в последние недели войны разлетелось в прах. Стало ясно, что ни Вашингтон, ни его прихлебатели в Эр-Рияде и данники в странах Персидского залива, не говоря уже о Дамаске и Каире, не заинтересованы в демократии. Серьезнее всего на установление демократии на Ближнем Востоке смотрел Вашингтон, который всегда был крайне заинтересован в том, чтобы «покончить с вьетнамским синдромом» и установить новое равновесие сил в этом регионе, сломав хребет Ираку и убедив, таким образом, Израиль согласиться на перманентный мир и со своими соседями — палестинцами.
Саддаму преподали урок. Его можно было бы сместить, но «иракскую хунту с железными кулаками», по выражению Томаса Фридмана, нужно было оставить у власти.
Без такого режима или подобного ему, рассудили на Западе, Ирак мог бы стать вторым Ливаном, раздираемым на части этническими и религиозными группировками. А что до демократии, то такую мысль нельзя было даже допускать! Нельзя было подарить Ирану сестричку — новую шиитскую республику. Саудовцы и другие государства Залива, так же как и крупные нефтяные компании, не смогли бы этого перенести. После Войны в Заливе, когда Саддам громил народные восстания, Соединенные Штаты и их союзники смотрели на это сквозь пальцы. Взамен они развернули жестокую кампанию, призванную наказать народ Ирака, надеясь, что это отодвигает его к свержению режима. Но западные политики получили противоположный эффект.
23 мая 2000 года британский министр обороны Джефф Хун на вопрос в Палате общин о масштабах англо-американских бомбардировок Ирака ответил:
«С 1 августа 1992 года по 16 декабря 1998 года самолеты Соединенного Королевства сбросили 2,5 тонны артиллерийско-технического оборудования над запрещенной для полетов южной зоной, в среднем по 0,025 тонны в месяц. У нас нет надежных данных о деятельности коалиции в этот период, чтобы сказать, какой процент это составляет. С 20 декабря 1998 года по 17 мая 2000 года британские самолеты сбросили над запрещенными для полетов южными зонами 78 тонн артиллерийско-технического оборудования, в среднем по 5 тонн в месяц, что составляет примерно 20 % от общей активности коалиции в данный период»[66].
Другими словами, за восемнадцать месяцев Соединенные Штаты и Соединенное Королевство полили Ирак дождем, состоявшим почти из 400 тонн бомб и снарядов. Тони Блэр сбрасывал смертоносную взрывчатку на страну в двадцать раз интенсивнее, чем его предшественник-консерватор Джон Мейджор. Чем объясняется такая эскалация насилия? В этом нет ничего таинственного. Клинтон 16 декабря 1998 года, в преддверии голосования в Палате представителей после обвинения в даче ложных показаний под присягой и создании препятствий правосудию, санкционировал круглосуточные атаки на Ирак с воздуха. Это было сделано якобы для того, чтобы наказать режим в Багдаде за нежелание сотрудничать с инспекторами ООН, а фактически для того, чтобы попытаться избежать импичмента. Операция «Лис в пустыне», очень уместно названная в честь нацистского генерала[67], продолжалась несколько часов; были поражены сотни целей.
И после этого огненный шторм, не стихая, продолжался. В августе 1999 года «Нью-Йорк Таймс» сообщала:
«Американские военные самолеты методично атакуют Ирак, и эта ситуация практически не обсуждается в обществе. За последние восемь месяцев американские и британские летчики выпустили более 1000 ракет по 359 целям в Ираке. Это втрое превышает число целей, атакованных за четыре безумных дня в декабре… Кроме того, число боевых вылетов ВВС США в Ирак составляет две трети от того количества вылетов, которые совершили летчики НАТО за 78 дней круглосуточной войны в Югославии»[68].
В октябре 1999 года американские чиновники в интервью «Уоллстрит Джорнал» заявили, что скоро со всеми целями будет покончено. «Мы снижаемся уже до уборных во дворах». К концу года англо-американские военно-воздушные силы совершили более 6000 вылетов и сбросили на Ирак свыше 1800 бомб. К началу 2001 года бомбардировки Ирака длились дольше, чем вторжение США во Вьетнам.
Бомбардировки были, как ни странно, меньшей частью той пытки, которой подвергался Ирак. Блокада на земле и на море привела к еще большим страданиям. Экономические санкции ввергли в неизмеримые страдания население, уровень питания, школьного образования и социального обслуживания которого когда-то был намного выше региональных стандартов. До 1990 года страна имела ВВП на душу населения свыше 3000 долларов. Сегодня этот показатель едва достигает 500 долларов, что делает Ирак одним из самых бедных сообществ на земле[69]. Страну, когда-то имевшую высокий уровень грамотности и передовую систему здравоохранения, разорили западные страны. Социальная структура страны лежит в руинах, людям отказано в удовлетворении базовых материальных потребностей, необходимых для существования, почва загрязнена начиненными ураном боеголовками. По данным ООН за 2001 год, около 60 % населения не имеет возможности регулярно пользоваться чистой водой, а свыше 80 % школ нуждаются в капитальном ремонте. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) на 1997 год, 27 % иракцев страдают от хронического недоедания, 70 % иракских женщин больны анемией. Чрезвычайный фонд помощи детям при ООН (ЮНИСЕФ) сообщает, что в южных и центральных регионах страны, где проживает 85 % населения страны, детская смертность по сравнению с довоенным периодом (т. е. до Войны в Заливе) возросла вдвое[70].
Эту дань смерти, вызванную намеренным разрушением нормальной экономической жизни, сейчас оценить точно невозможно. Это задача для будущих историков.
Если верить самому осторожному аналитику, Ричарду Гарфилду, то «по самым консервативным оценкам, число “избыточных смертей” среди пятилетних детей с 1991 года составило 300000[71], в то время как, по сообщению ЮНИСЕФ, «по данным на 1997 год, от голода и болезней каждый месяц умирает 4500 детей младше пяти лет», соответственно число убитых санкциями детей возрастает до 500000[72]. Смертность от иных причин трудно оценить точно, однако, как указывает Гарфилд, «уровень смертности, по данным ЮНИСЕФ, представляет собой только верхушку айсберга, так как огромный вред нанесен четырем из каждых пяти иракцев, которые встретили свой пятый день рождения»[73]. В конце 1998 года координатор гуманитарной помощи ООН Ираку, бывший заместитель Генерального секретаря ирландец Денис Холидей, ушедший со своего поста в знак протеста против блокады Ирака, заявил, что общее число смертей, причиной которых стали санкции, приближается к миллиону[74]. Когда его преемник Ханс фон Шпонек имел смелость включить гражданские потери от англо-американских бомбардировок в свой отчет ООН, режимы Клинтона и Блэра потребовали его отставки. Он вышел в отставку в конце 1999 года, заявив, что считает своим долгом заботиться о народе Ирака и что «каждый месяц социальная ткань Ирака рвется все больше и больше». Эта ткань продолжала рваться в результате санкций «Нефть в обмен на продовольствие», введенных в 1996 году, согласно им Ираку разрешено экспортировать нефтепродукты на сумму 4 миллиарда долларов в год, тогда как сильно пострадавшей социальной системе необходимо минимум 7 миллиардов[75]. После десятилетнего уничтожения экономики Ирака США и Великобритания достигли результата, который не имеет аналогов в современной истории. Эта страна теперь, по словам Гарфилда, «является единственным за последние две сотни лет примером постоянного и громадного роста смертности среди населения численностью в два с лишним миллиона человек»[76].
