Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
В тот же день премьер-министр Хакимульмульк пригласил для беседы исполняющего обязанности советского посла в Тегеране Ахада Якубова. Премьер настаивал, чтобы иранские войска были допущены на север страны, обещая целиком подчинить свою политику интересам Советского Союза[354]. Получив отрицательный ответ, Хакимульмульк заявил, что вынужден в ближайшие дни уйти в отставку. Нота США от 24 ноября и нота Великобритании от 25 ноября, выражающие обеспокоенность положением в Иране, не имели особого результата. В ответных нотах от 29 и 30 ноября США и Англии советская сторона дала характеристику действительного положения в Иранском Азербайджане и развернувшемуся там национально-демократическому движению. В обеих нотах Советский Союз счел нецелесообразным переброску иранских войск в Северный Иран[355].
Между тем нарком иностранных дел СССР В. Молотов писал послу США в СССР У.А. Гарриману: «Уважаемый г-н посол. В связи с Вашим письмом от 24 ноября, в котором было изложено сообщение правительства Соединенных Штатов по иранскому вопросу, я имею сообщить Вам следующее:
Сделанное в этом сообщении заявление о вооруженном восстании в Северном Иране, по имеющимся у советского правительства сведениям, не соответствует действительности. События, имевшие место в последние дни в Северном Иране, не только не являются вооруженным восстанием, но и не направлены против шахиншахского правительства Ирана. Теперь, когда опубликована декларация Народного собрания Северного Ирана, видно, что здесь дело идет о пожеланиях относительно обеспечения демократических прав азербайджанского населения Северного Ирана, стремящегося к национальной автономии в пределах иранского государства и имеющего свой особый язык, отличный от персидского языка. Из содержания указанной декларации Народного собрания, состоявшегося в Тавризе 20–21 ноября, видно также, что это Народное собрание обратилось с выражением своих пожеланий к шаху, Меджлису и правительству Ирана, опираясь при этом на иранскую Конституцию. Имевшиеся же в связи с последними событиями нежелательные инциденты в отдельных пунктах Северного Ирана вызваны были реакционными элементами, противящимися предоставлению национальных прав населению Северного Ирана, хотя в этих пожеланиях местного населения нет чего-либо необычного для демократического государства[356].
28 ноября, на второй день выборов в Милли Меджлис, в Тебриз на самолете «Дуглас» прибыл вновь назначенный генерал-губернатор Муртаза Баят в сопровождении пяти чиновников. Народный комиссар госбезопасности Азербайджанской ССР С. Емельянов писал Багирову: «Среди этих пяти человек имеется одно наше доверенное лицо, с которым обусловлена встреча 29 ноября»[357].
Представитель органов госбезопасности советского Азербайджана в Иране А. Атакишиев сообщал из Тебриза, что Баят хочет начать переговоры с руководителями Демократической партии, выяснить их намерения и возможность достижения с ними компромисса. О результатах переговоров Баят собирался доложить лично шаху и правительству. Новый генерал-губернатор возмущался действиями правительств Саида и Садра — виновников обострения взаимоотношений с СССР, обвинял премьер-министра Хакимульмулька в том, что он ввел в свой кабинет противников СССР — Хажира, Фахими и других. По утверждению Баята, шах и авторитетные правительственные круги, в том числе и сам Баят, полагают, что создавшуюся напряженную обстановку в Иране можно изменить только коренным улучшением взаимоотношений с СССР[358].
1 декабря Баят посетил Генконсульство СССР и встретился с генеральным консулом Красных. Он заявил, что имеет полномочия от правительства вступить в переговоры непосредственно с руководством Демократической партии Азербайджана и на месте разрешить вопросы, поднятые демократами, — самостоятельно или путем личных переговоров с правительством, так как и оно намерено пойти на значительные уступки.
Затем новый мэр Тебриза Ровшани позвонил Пишевари и пригласил его в резиденцию генерал-губернатора. Однако Пишевари счел унизительным для партийного лидера отправляться на поклон к губернатору. Поэтому Баят просил консула посодействовать этой встрече. Красных эту просьбу в соответствующей дипломатической форме отклонил. Несмотря на это, уходя, губернатор заметил, что он использует все свои полномочия для установления порядка в Азербайджане и улучшения отношений Ирана с Советским Союзом[359].
2 декабря начальник финансового управления в Тебризе Довлетшахи, длительное время заменявший губернатора, явился в ЦК Демократической партии и от имени Баята осведомился, где Пишевари будет удобно встретиться с ним и какие вопросы он желает обсудить. Пишевари предложил встретиться в доме известного в Тебризе аристократа Сираджа Амир Закауддовле, не входящего ни в одну партию и пользующегося большим авторитетом у населения. Спустя некоторое время Баят через Рафии сообщил, что согласен с этим предложением.
3 декабря переговоры начались при участии Пишевари и Рафии, с одной стороны, и Баята с Довлетшахи — с другой. Об этом Багиров писал Сталину, Молотову, Берия и Маленкову: «Ввиду некоторого интереса беседы Баята с Пишевари передаем полученную из Тебриза телеграфную справку без особых изменений: «Беседа проходила около двух часов. После взаимного приветствия и разговора на общие темы Баят обратился к Пишевари с просьбой рассказать о требованиях демократов Азербайджана к иранскому правительству. Пишевари подробно разъяснил Баяту основные требования азербайджанского народа, выраженные в Декларации и решениях учредительного съезда представителей народа, опубликованных в печати». Баят сообщил, что он уполномочен решать все вопросы, а в случае затруднений вопрос можно обратиться и в Тегеран. Когда Пишевари выдвинул требования политического, культурного и экономического плана, связанные с автономией Азербайджана, Баят ответил, что в принципе он согласен с требованиями народа, но желал бы, чтобы демократы при решении подобных вопросов придерживались более мирных путей и не углубляя противоречий. Баят отметил, что решение проблемы тюркского языка и образования энджуменов не представляет затруднений. Эти вопросы он сам легко решит, но вопрос автономии ему не ясен и явно противоречит Конституции».
Пишевари дал понять, что народ Азербайджана твердо стоит на своем требовании автономии и не пойдет на уступки. Если правительство будет по-прежнему угрожать силой, народ до последнего будет отстаивать свои права. Он сказал дословно следующее: «Мы хотим, чтобы вопрос автономии решился мирным путем, и если вы думаете иначе, то нет другого выхода, как только перебить весь азербайджанский народ. Лично я не вижу другого выхода для вас». В связи с этим Пишевари сообщил о новом происшествии в Тебризе в ночь со 2 на 3 декабря, когда солдаты иранской армии из пулеметов расстреляли группу граждан, идущих в мечеть исполнять священный ритуал в месяц Мухаррам.
Баят пытался уверить Пишевари, что подобные приказы идут не из центра, и всеми силами старался придать встрече дружественный характер. Во время беседы Баят и Довлетшахи как бы в шутку затронули вопрос о возможном присоединении к Азербайджанской ССР. Пишевари в приличествующей форме отвел эти намеки[360].
Советские представители в Тебризе считали, что Баят «мирным» и «дружественным» расположением пытается усыпить бдительность лидеров демократов, ослабить движение и, главное, выиграть время. Прощаясь с Пишевари, губернатор выразил надежду на повторную встречу и официальные переговоры. Советские консультанты посоветовали Пишевари согласиться на новую встречу, но твердо стоять на требованиях Демократической партии и Народного конгресса.
Выборы в Тебризе закончились 3 декабря, в других районах чуть позже. С.Дж. Пишевари набрал 23 500 голосов, М. Бирия — 23 333; их соратники Гиями, Падеган, доктор Джавид, Рафии, Шабустари, Илхами, Никчу, Ипекчиан, Машинчи, Азими, собрав большинство голосов, также были избраны в азербайджанский Милли Меджлис. Хотя время, отведенное на это голосование, было в четыре раза меньше предоставленного в 1943 году при выборах в иранский Меджлис, проголосовали в 2,5 раза больше избирателей. Впервые на избирательные пункты явились женщины. Только в Тебризе голосовали 3172 женщины[361]. И в провинции голосование отличалось активностью избирателей. В Ардебиле Гасан Джовдет набрал 15 825 голосов, Мамед Джалили — 13 375 голосов, Гаджи Таги Вагабзаде — 12660 голосов, Меджидхан Хосрови — 12 597 голосов. От Астары — председатель Демократической партии Замани, от Намина — преподаватель Гудси, от Биласувара — землевладелец Нусрат бек Шахин, от Мешкина — доктор Рафизаде, от Герми — Нунакерани были избраны депутатами[362]. Во вновь сформированном азербайджанском парламенте были представлены посланцы всех регионов Азербайджана. Избранными оказались 95 депутатов из 100 предусмотренных. Выборы прошли очень демократично, особенно в сравнении с выборами в иранский Меджлис. Преседатель Демократической партии Пишевари в своем обращении к членам партии подчеркнул: «Национальный парламент — наша совесть, и мы не допустим, чтобы ее запятнали. Пусть будет избран не член Демократической партии, это не имеет значения, лишь бы он был избран честно, на демократических началах. Не связывайте ни в коей мере руки народу! Будьте уверены, что путь ваш правилен и цель ваша священна! Пусть народ убедится в том, что вы честно служите ему, что вы настоящие слуги народа»[363].
