Андрей Буровский - Бойня 1993 года. Как расстреляли Россию
Ни один мятежник в телецентр не вошел, но вещание всех телекомпаний из Останкино было прекращено. Примерно в 23 часа генерал Макашов отдал приказ отступать из Останкино к Дому Советов.
Впрочем, об этом событии снят неплохой документальный фильм С. Говорухина «Час негодяев», фрагмент этого фильма, «Расстрел безоружной толпы», можно увидеть в Интернете [213].
Параллельно с митингом возле телецентра, примерно в 18 часов, Ельцин подписал очередной гениальный указ: об освобождении А. Руцкого с должности вице-президента России. Очередное нарушение закона: согласно действовавшей Конституции, вицепрезидент мог быть отрешен от должности только Съездом народных депутатов.
Еще один указ: о введении в Москве режима чрезвычайного положения.
Параллельно идут телевизионные выступления «представителей интеллигенции». И сегодня можно посмотреть и послушать выступление Егора Гайдара, призыв собираться у здания Моссовета. Заявляя, «что в этот час недостаточно полагаться только на силы милиции и службы безопасности» и что «противоположная сторона — бандиты, применяют гранатометы, тяжелые пулеметы», он призывает «москвичей, всех россиян, которым дороги демократия и свобода», собраться у здания Моссовета «для защиты свободы и демократии» [214].
Неловко даже анализировать лживый бред про «бандитов с тяжелыми пулеметами».
Почти то же самое говорил и Г. Явлинский, призывал: «применить все силы правопорядка для подавления фашиствующих, экстремистских, бандитских формирований, собранных под эгидой Белого дома. Если этих сил будет недостаточно, необходимо рассмотреть вопрос об использовании регулярных вооруженных сил» [215].
Здание Моссовета к тому времени контролируется Министерством безопасности. Под этим прикрытием из собравшихся (их до 3 тысяч человек) отбирают людей с боевым опытом, формируют «отряды самообороны». В составе этих отрядов есть и женщины. Эти отряды взяли под защиту радиостанцию «Эхо Москвы», выбили защитников осажденного Белого дома из здания райсовета Свердловского района.
Сооружаются баррикады на Тверской улице и в примыкающих улицах и переулках, к полуночи баррикады достигали в высоту порядка трех метров. К утру Тверскую улицу от Моссовета до Пушкинской площади перегораживало уже три баррикады в 3 метра высотой каждая. Из собравшихся у Моссовета формировались отряды самообороны. У Моссовета идет многочасовой митинг.
Гайдар считал, что только после выхода на улицы гражданского населения военные начали исполнять приказы Ельцина и войска двинулись в Москву [216].
Правдой в этом может быть то, что колеблющийся Ельцин понял: если он не введет войска, все равно Белый дом подавят — но тогда героем дня станет не он, а Гайдар.
Собравшиеся у Моссовета начали расходиться уже утром. Когда войска вошли в город, и начался последний этап этой гражданской войны — штурм Белого дома.
Разумеется, этой тревожной военной ночью совершались новые бессмысленные преступления. Например, на Ленинградском вокзале пятеро вооруженных людей попытались захватить линейный отдел милиции. Сотрудники отдела задержали всех нападавших, изъяли у них три автомата с 10 снаряженными магазинами и два пистолета [217].
В эту же ночь, около 2 часов, прозвучал голос известного артиста Геннадия Хазанова:
«У любого нормального человека не может быть никакого другого мнения, кроме как ощущения, что страшная трагедия пришла на нашу землю. Пусть я не оригинален, но нет большей цены, чем человеческая жизнь, какими бы лозунгами ни прикрывались те, кто посылает людей на смерть. Нет таких целей. Мне бы хотелось обратиться к тем, кто чувствует себя причастным к данным событиям, как защитник народа: «Вас просто используют как пушечное мясо, о котором забудут через две секунды» [218].
А в город втягивались войска.
Как армия пошла за ЕльцинымОбстоятельства введения войск ставят под сомнение «позицию нейтралитета» армии. Не нейтральна армия была, а не получала приказа. Устные приказы она исполнять не хотела. Что и неудивительно.
И убеждения у военных были разные. В ночь на 4 октября офицер одной из войсковых частей Игорь Остапенко самовольно взял оружие и в компании нескольких морских пехотинцев отправился в Москву. Он хотел принять участие в событиях на стороне Верховного Совета. На 30-м километре Щелковского шоссе он был убит в перестрелке с сотрудниками ОМОНа [219].
Армия как система пришла в движение после того, как около 4 часов утра 4 октября 1993 года Ельцин подписал письменный приказ о привлечении войск Министерства обороны, подготовленный помощником президента Виктором Илюшиным.
План захвата Дома Советов с помощью танков был разработан заместителем Коржакова, руководителем центра спецназначения Г. Захаровым.
Почему именно танки? Для устрашения. Грохот пушек психологически воздействует на людей очень сильно, вызывает панику и деморализует обороняющихся. Жертв может и вовсе не быть — стрелять танки начнут после предупреждения, по пустующим этажам. Всего же для взятия Белого дома требуется не больше десяти танков: пять машин откроют стрельбу с Калининского моста, а остальные пять — с противоположной стороны.
На ночном заседании в здании Генштаба Министерства обороны Ельцин одобрил план Захарова и отдал устный приказ: начать операцию в 7 часов утра! Павел Грачев потребовал от Ельцина подтвердить приказ о штурме Дома Советов в письменном виде и получил его [220].
Под утро Борис Ельцин в зале Совета Безопасности встретился с группой из сорока офицеров, руководителями подразделений Группы «А» Седьмого управления КГБ СССР, больше известной под данным журналистами псевдонимом «группа Альфа». Вопрос Ельцина «Вы будете выполнять приказ Президента?» офицеры встретили молчанием. Затем Ельцин обратился к ним с трехминутной напутственной речью, после чего удалился [221].
В 05 часов утра Ельцин издал Указ № 1578 «О безотлагательных мерах по обеспечению режима чрезвычайного положения в Москве» [222].
А приказ ввести в Москву танки давно уже отправлен фельдъегерской почтой Грачеву.
На основании этого приказа Грачев отдал устный приказ № 081 от 4 октября 1993 года, которым командование воинскими частями и другими подразделениями при обеспечении режима чрезвычайного положения в Москве и восстановлении правопорядка было возложено на заместителя министра обороны Российской Федерации генерал-полковника Георгия Кондратьева. Ему же было приказано к 9 часам 4 октября 1993 года разработать план операции и поставить боевые задачи воинским частям и другим подразделениям, привлекавшимся для ее проведения.
При этом действия различных подразделений Министерства обороны и Министерства внутренних дел не были согласованы: «Не было единого командного центра, откуда бы координировались действия всех подразделений, участвовавших в операции» [223].
В 7:00 БТРы подразделения Особой мотострелковой дивизии особого назначения МВД имени Дзержинского (ОМСДОН, «Дзержинка») начали движение. На улице Рочдельской БТРы из-за баррикад забросали бутылками с зажигательной смесью, один из БТРов загорелся. После этого по защитникам Дома Советов был открыт огонь на поражение. В это же время на перекрестке переулка Глубокого и улицы Рочдельской находились БТРы Таманской дивизии. Услышав стрельбу, ветераны-«афганцы» спешились и укрылись за деревьями. Экипажи БТРов внутренних войск, увидев вооруженных людей в гражданской одежде, открыли огонь и по ним. Упали первые убитые и раненые.
И в других нескольких местах Таманская дивизия и ОМСДОН принимали друг друга за противника, вступали в боевые столкновения.
119-й парашютно-десантный полк имел приказ: обеспечивать проход ОМОНа к Белому дому, взаимодействуя с Таманской дивизией. О том, что на улице Рочдельской есть подразделения и бронетехника ОМСДОНа, он не имел ни малейшего понятия.
А командирам ОМСДОНа не было ничего сообщено о местах дислокации подразделений Министерства обороны. Военнослужащие 119-го парашютно-десантного полка доложили своему командованию, что на стадионе находятся чужие БТРы и БМП. Приняв их за боевые машины сторонников Верховного Совета, полк вступил в бой. В результате погибли двое и ранены несколько военнослужащих Министерства обороны.
Позже офицеры всех участвовавших в боестолкновениях частей показали, что не знали, против кого вели боевые действия. О местах дислокации частей других ведомств их не уведомляли, связь между подразделениями организована не была.
Принимавшие участие в этих столкновениях были награждены орденами и медалями, всем четверым погибшим посмертно присвоено звание «Герой России» [224]. Видимо, за готовность выполнять любой приказ.
