Андраник Мигранян - Россия и США: фактор Путина
Взятие Крыма стало важным обретением для России, но потеря остальной Украины означала бы возникновение на самых ее границах еще одного оголтело антироссийского государства, стоящего в одном ряду вместе с Польшей и Прибалтийскими странами. А это могло бы иметь очень серьезные негативные последствия для России. Совершенно очевидно, что уже ничего не могло бы остановить Украину с ее нынешними властями и с таким настроем по отношению к России в ее стремлении стать членом НАТО. Такое государство, консолидировав власть в Киеве с помощью Запада и особенно США, стало бы очень серьезным инструментом в руках Вашингтона для давления на Москву.
Не «моргнул», а «подмигнул»
Когда Путин после присоединения Крыма взял паузу, а затем, передислоцировав российские войска с украинской границы, попросил Совет Федерации отозвать полномочия по применению силы на территории Украины, стало очевидно, что Россия не собирается вводить войска на Украину. Многие аналитики стали интерпретировать это как результат влияния уже вступивших в силу и угрозы принятия еще более болезненных санкций, после которых Путин решил остановиться на Крыме и постепенно начал уступать инициативу Западу. Так как якобы он стал искать достойные способы выхода из украинского кризиса посредством постепенной сдачи позиций на Восток и Юг Украины. По мнению многих, это означало, что Москва просчиталась, принимая решения по Украине, спасовала перед санкциями и, как писал колумнист «The New York Times» Томас Фридман, «Путин моргнул», то есть испугался. У многих как в России, так и на Западе создалось впечатление, что Москва готова уступить Юго-Восток в расчете на то, что это устранит угрозу новых санкций, убедит Запад снять уже принятые санкции, закрыть глаза на присоединение Крыма, вернуть Россию в «восьмерку». И в результате жизнь пойдет так, как будто ничего и не произошло.
Развитие ситуации на Украине продемонстрировало, что аналитики и политики как в России, так и на Западе, которые считали, что Россия меняет свою стратегию по отношению к Украине и «сливает» Юго-Восток, удовлетворившись Крымом в результате настоящих и под угрозой возможных санкций, были посрамлены.
Можно предположить, будто в Москве решили, что Россия может добиться своих стратегических целей и без прямого ввода вооруженных сил на территорию Украины, что, в принципе, киевские власти, даже при поддержке США и Европы, недостаточно сильны для того, чтобы реализовать собственный сценарий — то есть разгромить и уничтожить пророссийские силы, консолидировать власть и создать государство на консолидированной антироссийской основе с последующими притязаниями на возвращение Крыма и более тесную интеграцию в западные военные, политические и экономические структуры.
Новая российская тактика, скорее всего, исходила из того, что киевским властям вряд ли удастся стабилизировать ситуацию: они не смогут одержать военную победу в Луганске и Донецке, которые останутся как гвозди в ботинках центральных властей, постоянно угрожая продвинуться на Днепропетровск, Харьков, Одессу и дальше по всему Югу и Востоку. А также полагала, что, в принципе, Запад не в состоянии «вытащить» украинскую экономику из того глубочайшего кризиса, в котором она находится. При этом Россия имеет реальные возможности украинскую экономику обвалить, закрыв свои рынки для украинских товаров. Европа же не в состоянии применить слишком чувствительные санкции по отношению к России, потому что, по крайней мере на данном этапе, любые серьезные санкции против России окажутся очень болезненными и для самой Европы, если вдруг Россия решит в ответ закрыть подачу газа в Европу.
Таким образом, можно констатировать, что ни Россия, ни США не отказались от своих стратегических целей. Изменились лишь тактические средства их достижения. Россия не отказалась от своей стратегии по отношению к Украине, согласно которой она должна быть внеблоковой, федерализованной, дружественной страной, расположенной между Россией и Европой. США, в свою очередь, также не отказались от своих целей по способствованию консолидации государственной власти на Украине на антироссийской основе, чтобы она стала важнейшим плацдармом Вашингтона для дальнейшего давления на Москву. В этих условиях даже Томас Фридман вынужден был недавно поправить себя, написав, что Путин не «моргнул», а «подмигнул», признав тем самым, что Россия не испугалась. Россия просчитывает возможные последствия санкций как со стороны Европы, так и со стороны Вашингтона и готова и дальше вести борьбу за Украину, потому что будущее этой страны имеет для нее экзистенциальное значение.
В общем, Россия практически обеспечила себе возможность, без прямого использования вооруженных сил и не идя на полномасштабную войну с Украиной, сохранить серьезные рычаги воздействия на внутриполитические процессы в этой стране. Перед США стояли гораздо более сложные задачи на пути достижения стратегических целей, учитывая развал экономики на Украине, распад институтов государственной власти, жесточайшую борьбу между элитными группами. В этих условиях было очевидно, что к осени-зиме на межнациональный и межрегиональный конфликты может наложиться и конфликт социальный. Поскольку западная помощь киевским властям обуславливалась целым рядом очень суровых экономических мер по сокращению социальных расходов, по увеличению стоимости услуг ЖКХ, по повышению тарифов на газ и электричество на внутреннем рынке для индивидуальных потребителей. Все это в совокупности могло бы привести к тотальному краху киевских властей и ускорить процессы дезинтеграции страны. Ведь в условиях такого хаоса и неуправляемости другие регионы страны, а не только Юг и Восток также стали бы искать себе спасение, не рассчитывая на то, что киевские власти реально могут им помочь в выживании.
Сила или слабость
В такой накаленной обстановке крушение малазийского лайнера и последующее развитие ситуации вокруг него может оказать решающее влияние как на ход украинского кризиса, так и на характер отношений между Россией и Западом, а что еще важнее — Россией и США.
Не дождавшись результатов расследования причин крушения, Вашингтон да и многие политики и аналитики на Западе сразу назначили виновной Россию, преследуя цель сковать ее как политически, так и морально-психологически, добиваясь при этом более тесной консолидации США и ЕС. Была использована вся политико-пропагандистская мощь Запада, чтобы представить Россию в качестве государства, которое поддерживает международный терроризм, тем самым представить силы самообороны Донецкой и Луганской республик террористическими организациями с целью мобилизовать международное общественное мнение на осуждение действий России на Юго-Востоке Украины.
Все эти действия Вашингтона были направлены на то, чтобы вырвать из рук России и Путина инициативу и возможности для маневра на Украине, с тем чтобы потребовать от Москвы закрытия границы между Россией и Украиной, отказа от поддержки руководства Луганской и Донецкой республик и ополченцев, с тем чтобы киевские власти могли взять под контроль эти отколовшиеся территории и консолидировать собственную власть на Украине на антироссийской основе. Вашингтон пригрозил, что в случае неподчинения этим требованиям Россия будет полностью изолирована и объявлена парией в международных отношениях. К ней применят жесткие санкции с целью обвалить российскую экономику и фактически заставить капитулировать на Украине. Многие политики и аналитики в США требовали при этом не только нейтрализовать Россию, но и увеличить военно-политическую помощь киевским властям с тем, чтобы они поскорее добили пророссийских ополченцев на Юге и Востоке Украины.
Российские власти оказались в непростом положении. Многие аналитики как в России, так и на Западе решили, что в этих условиях российским властям ничего не остается, кроме как подчиниться этому диктату, попытаться выйти из кризиса на Украине при сохранении Крыма, но отказе от остальной Украины — в надежде на то, что со временем ситуация стабилизируется и все можно будет вернуть на круги своя. Если Россия и понесет потери, то они окажутся не столь ощутимыми, а приобретение Крыма станет существенной компенсацией.
На мой взгляд, это весьма поверхностный подход, потому что на самом деле, даже если Россия поддастся угрозе санкций и полностью отгородится от ополченцев Юга и Востока Украины, никто в США не готов ограничиться этим и оставить Россию в покое. Последуют требования возвращения Крыма, введения новых санкций — и так до тотальной капитуляции Москвы. После присоединения Крыма Запад готов был проглотить даже прямое вторжение российских войск на Восток и Юг Украины, лишь бы не было захвата всей Украины. Он готов был закрыть глаза на воссоединение Крыма с Москвой, так как Россия воспринималась как страна, которая действует с позиции силы.
