'Одиссей' Журнал - Одиссей за 1996 год
Микроистория позволяет раскрыть субъективную сторону исторических процессов; не на словах, а на деле увидеть в них роль людей. Ведь задача состоит не в том, чтобы показать роль неких анонимных "народных масс", а в том, чтобы описать и проанализировать участие в событиях конкретных людей или групп людей, являющихся носителями определенной культуры, их восприятие происходящего, их действия. Усиленное внимание исследователя, обращенное на единичные ситуации, стремление раскрыть их многозначность, построить "силовое поле" взаимосвязей, охватывающее как структуры, так и действующих лиц, - залог успеха постижения макроистории с помощью микроистории. Ниже речь пойдет именно о такой попытке, выразившейся в конкретном историческом исследовании. Разумеется, возможности микроистории не безграничны. Уровень обобщения, которое осуществляет историк, не всегда соответствует тому уровню, который открывается благодаря работе с микроскопом. Однако то, что микроистория имеет хорошие перспективы, не подлежит сомнению.
134 HcTVpuk в nouckax метода
В области Новой и Новейшей истории немецкие исследователи истории повседневности больше всего внимания уделяют эпохе фашизма. Во множестве работ освещена бытовая сторона жизни, гитлеровский террор, история гитлеровских организаций, история фашистской идеологии и пропаганды фашистских идей. Много исследований посвящено истории фашизма в отдельных землях Германии. В последнее десятилетие взгляд исследователей, изучающих историю повседневности этого периода, существенно расширился и усложнился. Особенное внимание стали уделять жертвам режима, париям гитлеровского общества, маргиналам; историков интересует жизнь, переживания и участь заключенных; рабочих, угнанных из покоренных стран в Германию; бродяг, нищих, представителей сексуальных меньшинств, проституток, душевнобольных. Ставятся и новые вопросы. Каково было отношение жителей Германии к гитлеровскому режиму и возможно ли выявить четко отделенные друг от друга группы: сторонних наблюдателей, попутчиков, участников гитлеровских действий? Каковы были восприятия людей, принадлежавших к этим группам? Или, может быть, все немцы той эпохи были просто марионетками и жертвами? Возможно ли было просто дистанцироваться от фашизма в интересах собственного выживания? Какова была "внутренняя" история захвата власти фашистами и ее сохранения, т. е. каковы были отношения между теми, кто требовал подчинения, и теми, кто подчинялся? Каково было отношение простых людей к расовой политике и, в частности, к еврейскому вопросу? Следует подчеркнуть, что не только для немецких историков, но и для многих немцев вообще эти вопросы, самым непосредственным образом касающиеся их родителей, их дедушек и бабушек, являются не просто актуальными, но порой болезненными и просто кровоточащими. Позволю себе личное воспоминание о встрече в Германии с учительницей истории, которая начала заниматься историей фашизма после того, как узнала из сохранившихся писем покойных родителей, что оба они были убежденными национал-социалистами и, следуя гитлеровским идеям, по взаимному согласию отправили на эвтаназию ее беспомощного дедушку.
Свое не очень еще значительное место среди работ по истории повседневности гитлеровской эпохи заняли биографии, причем не биографии выдающихся людей, государственных или общественных деятелей, но биографии рядовых подданных Третьего рейха. Работы этого жанра могут продемонстрировать, как микроисторический метод исследования открывает возможность выхода в макроисторию (разумеется, тут все зависит от качества исполнения). Авторы стремятся не просто описать жизнь человека, но выйти за рамки индивидуального, проанализировать те многообразные "силовые поля", внутри которых протекает эта жизнь. Историк как бы вкладывет индивидуальную биографию в пространство эпохи фашизма в Германии; индивидуальная жизнь приближает к нам людей той эпохи и помогает понять, с одной стороны, исторические обстоятельства и процессы, с которыми они сталкивались, в
С В. Оболенская. HekTO Иозеф Шефер, солдат гитлеровского вермахта 135
которых участвовали, которые переживали, с другой - понять роль людей, роль их переживаний и их реакций в этих процессах. Историк пытается нащупать в них разгадку историко-психологических, а значит и исторических загадок, которые и нам, историкам постсоветского общества, не худо было бы если не разгадать, то хотя бы загадать. Эти загадки касаются прежде всего истории поведения "маленьких людей" при тоталитарном режиме. Ю. М. Лотман заметил: "Именно в ... безымянном пространстве чаще всего развертывается настоящая история. Очень хорошо, что у нас есть серия "Жизнь замечательных людей". Но разве не интересно было бы прочесть и "Жизнь незамечательных людей? Лев Толстой в "Войне и мире" противопоставил подлинно историческую жизнь семьи Ростовых, исторический смысл исканий Пьера Безухова псевдоисторической, по его мнению, жизни Наполеона и других "государственных деятелей" ^. Нельзя, конечно, согласиться с Толстым относительно незначительности исторического смысла жизни "государственных деятелей", но к замечанию Лотмана стоило бы прислушаться. Книга, о которой пойдет речь ниже, именно из серии "Жизнь незамечательных людей".
В 1991 г. во Франкфурте-на-Майне вышла в свет книга Б. Хауперта и Ф. И. Шефера "Молодежь между крестом и свастикой. Реконструкция биографии как история повседневности фашизма" ". Ее герой - крестьянский парень по имени Иозеф Шефер, солдат вермахта, танкист, убитый в возрасте 20-ти лет в 1944 г. в Нормандии во время высадки англо-американских войск. В качестве эпиграфа авторы избрали отрывок из речи Гитлера, произнесенной 4 сентября 1938 г. Фюрер разворачивает картину воспитания молодежи в гитлеровских организациях, куда дети впервые попадают в десятилетнем возрасте. "И больше они не будут свободными на протяжении всей своей жизни", научившись "думать понемецки и действовать по-немецки", - так завершает он свою речь '*. Размышляя над этими словами, Хауперт и Шефер хотят понять: происходило ли в действительности такое превращение и если да, то как оно происходило? В самые тяжкие времена гитлеровского господства, когда, казалось бы, человек был лишен возможности самостоятельно принимать решения и, как говорил Гитлер, должен был (с воодушевлением, конечно!) утратить свободу до конца жизни, выбор все-таки оставался всегда. Люди творили историю собственной жизни, и это составляло главное содержание повседневности. Реконструкция индивидуальной жизни, включенная в контекст общей жизни людей, в контекст эпохи, может помочь понять судьбу поколения, в данном случае поколения людей, к которому принадлежал герой книги. Авторы заявляют, что главное для них - выяснить, как воспринимали молодые люди 30-х годов то, что совершалось с ними и вокруг них, как соотносились все перемены этих лет с их ценностной системой и изменялась ли она; каков был механизм внедрения ценностей национал-социализма в ментальность молодых людей, на которых гитлеровцы возлагали особые надежды.
136 Hcropuk в nouckax метода
В данном случае это немыслимо, по мнению авторов, без понимания политической, социальной и культурной ситуации сельского района Саара, где проходили детские и юношеские годы этого молодого человека. Б. Хауперт и Ф. Шефер исходят из посылки, что микрологическое исследование особенного (повседневность в деревне и реконструкция биографии Йозефа Шефера) делают понятным общее.
Выбор источников диктовала задача: создание индивидуальной биографии в контексте той культуры и тех мест, где прошла жизнь героя книги. Исходным пунктом явилась публикация в Париже "календаря" немецкого унтер-офицера, танкиста Йозефа Шефера, в котором были краткие записи, относящиеся к 1943 г., а также много адресов родственников, друзей и знакомых владельца календаря (такой "календарь" вручали каждому немецкому солдату, направлявшемуся в оккупированную Францию; в нем содержались небольшой словарик, карта Франции и краткие сведения об этой стране) ^. Стоит отметить, что авторы книги сами родом из деревни Вуствайлер в Саарской области, где родился и вырос Иозеф. По адресам, записанным в календаре, они нашли многих людей, согласившихся дать интервью. Это были младшие братья Йозефа, его друзья по школе и по спортивным занятиям, бывшие церковные служки, среди которых когда-то был и мальчик Иозеф, его подруга, которую он считал своей невестой, бывшие руководители фашистских молодежных организаций, старейшие жители деревни Вуствайлер, бывшая прислуга семейства Шеферов, командир полка, в котором служил Иозеф, когда его призвали в вермахт. Авторы использовали также домашние "документы" семьи Шеферов - книгу записи расходов, домашние юмористические газеты (Bierzeitungen); обратились к местным документам - протоколам и разным записям местных ферейнов, к местным газетам, школьным документам, работали в архивах Трира, Висбадена, Саарбрюкена, Кобленца, нашли сведения об одном из друзей своего героя в Институте истории рабочего движения в Москве. Им пришлось заняться психологией и психоанализом, социологией, географией, лингвистикой, историей педагогики, статистикой и даже военной наукой.
