Китай в эпоху Си Цзиньпина - Зуенко Иван Юрьевич

В центре сюжета — олимпийские победы. Главный герой — не спортсмен и не тренер, а олимпийская сборная как общественное явление. Иначе говоря, не отдельная личность (как это чаще всего бывает в американском кино и как это было, например, в успешном российском спортивном байопике «Легенда № 17» о Валерии Харламове), а команда. И даже не конкретная команда, как сборная СССР по баскетболу 1976 года в «Движении вверх», а команда на протяжении нескольких десятилетий, то есть совокупность традиций, преемственности и взаимоотношений с обществом.

Такой командой в истории Китая является женская волейбольная сборная. Ее «Золотым веком» стали 1980-е годы, когда китаянки впервые появились на мировой арене и дали нации, приходившей в себя после мрачных лет «культурной революции», столь необходимую ей веру в себя и свои будущие успехи [199]. Той великой сборной посвящено множество исследований, многие китайцы, молодость которых пришлась на 1980-е годы, признавались, что гордость за страну им давали именно победы волейболисток.

На рубеже 1980–90-х для китаянок началась длительная «черная полоса», которую они преодолели только в начале XXI века. Тогда в качестве главного тренера в команду вернулась легендарная диагональная Лан Пин

по прозвищу «Железный молот» , главная звезда 1980-х. В 2008 году на Олимпиаде в Пекине она возглавляла сборную США и обыграла китаянок в полуфинале. Однако в 2016 году она все же «отдала долг Родине», когда привела сборную Китая к победе на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро.

В «Стать чемпионом» молодую Лан Пин играет ее дочь — уроженка и гражданка США Лидия Бай. Роль Лан Пин как тренера досталась великой китайской актрисе Гун Ли

 — той самой музе кинорежиссера Чжан Имоу, с именем которой связаны культовые фильмы «китайской новой волны» рубежа 1980–90-х [200].

Фактически китайские кинематографисты увековечили Лан Пин еще при жизни. Вера в тренерский талант и команду-династию была столь велика, что триумф в Токио казался неизбежным. А весь фильм «Прыжок» смотрится как своего рода тизер будущих телетрансляций из Японии.

Однако все пошло совсем не так. Из-за пандемии коронавируса Олимпийские игры пришлось перенести на год. Долгожданные соревнования проходили без зрительской поддержки и с низкими телерейтингами. Да и сама женская волейбольная сборная КНР «села в лужу». Начав с двух стартовых поражений от Турции и США, китаянки затем проиграли и сборной России на тай-брейке. И, несмотря на две последующие победы, не набрали необходимое количество очков для выхода из группы. «Железная» Лан Пин расплакалась прямо во время итоговой пресс-конференции. А по возвращении команды в Китай ушла в отставку, спровоцировав напоследок дискуссию в соцсетях о наличии у нее американского паспорта и степени патриотизма.

Увы. В спорте, в отличие от кино, не все происходит так, как хочется, — даже если у тебя есть политическая воля и огромные деньги. Об этом наш следующий очерк.

Очерк восемнадцатый. Футбол

Китай не может похвастаться успехами в футболе. «Великие нации плохо играют в футбол»

, — часто говорят китайские собеседники, подразумевая также США, Россию и Индию и будто бы оправдываясь за собственные неудачи на зеленом поле. Проблема лишь в том, что Китай очень сильно хотел хорошо играть в футбол, и пик интереса к развитию этого вида спорта пришелся именно на десятилетие Си Цзиньпина, которого часто называют страстным футбольным болельщиком [201].

Но оказалось, что футбол — едва ли не единственная сфера человеческой деятельности, где китайцы пока так и не смогли добиться успеха. Этот сюжет настолько примечателен, что заслуживает особого внимания.

В футбол в Китае играли с начала ХХ века, с 1974 года КНР вошла в международные футбольные ассоциации, и в 1990 году первый профессиональный футбольный клуб «Ляонин»

из Шэньяна победил в азиатской Лиге чемпионов. В 1994 году была создана профессиональная футбольная лига, а в 2004 году после ряда коррупционных скандалов она подверглась реструктуризации и стала называться Суперлигой . За два года до этого, в 2002 году, сборная КНР по футболу в первый и единственный раз участвовала в чемпионате мира (впрочем, путевку удалось получить во многом из-за того, что Япония и Южная Корея, как хозяева турнира, не участвовали в отборе).

Иначе говоря, футбол в Китае развивался, но делал это постольку-поскольку, без громких успехов, явно уступая баскетболу, который со времен легендарного игрока НБА Яо Мина

(выступавшего за «Хьюстон Рокетс» в 2002–2011 годах) стал в Китае «спортом № 1» [202]. В азиатской иерархии Китай по всем ключевым показателям занимал 5–6-е место, уступая Южной Корее, Японии, Ирану, Саудовской Аравии, а с 2006 года еще и Австралии, которая из Океании перебралась в азиатскую конфедерацию. Суперлига была неплохим местом предпенсионного заработка для европейских и латиноамериканских «звезд» второго порядка, но не более того, а сборная сражалась максимум за путевку на чемпионат мира, конкурируя с такими странами, как Узбекистан, Сирия и КНДР.

Подобное положение вещей не могло устраивать китайскую нацию, которая за период реформ привыкла к высшим достижениям едва ли не во всех сферах жизни. Тем более, с этим не мог мириться футбольный фанат Си Цзиньпин. Доподлинно неизвестно, начался бум инвестиций в китайский футбол с его подачи или приближенные и бизнесмены, зная о пристрастиях председателя, старались ему угодить, но факт остается фактом: в 2016 году в китайский футбол полились миллионы долларов.

В зимнее трансферное окно 2016 года владельцы китайских клубов взорвали мировой футбольный рынок. Каждая команда Суперлиги выказала намерение привезти из Европы хотя бы одну суперзвезду, не обращая внимания на цену и величину заработка. Самой яркой сделкой стал переезд в Нанкин из Донецка бразильца Алекса Тейшейры за 50 млн евро (зарплата 10 млн евро в год). Летом 2016 года «Шанхай Шанган»

[203] купил у санкт-петербургского «Зенита» за 55 млн евро Халка (зарплата 20 млн евро в год), а в декабре 2016 года у «Челси» за 60 млн евро — еще одного бразильца, Оскара (зарплата 22 млн евро в год). Тогда же другой шанхайский клуб, «Шэньхуа» , за относительно «небольшие» 10,5 млн евро купил 32-летнего аргентинца Карлоса Тевеса. При этом зарплата Тевеса составила 40 млн евро в год и сделала его самым высокооплачиваемым футболистом в мире.

Безумные траты 2016 года установили высокую планку ожиданий от китайского футбола. Однако прорыва не произошло. А небольшие локальные успехи на фоне ожиданий воспринимались с разочарованием в самом Китае и с нескрываемым злорадством за его пределами.

Так, Тевес провел в футболке «Шэньхуа» всего один год и вернулся в Аргентину с понижением зарплаты в несколько десятков раз. Напоследок он заявил журналистам: «Не думаю, что китайские клубы будут способны конкурировать с ведущими командами из Европы, даже если им удастся подписать лучших игроков. Здесь совсем другой футбол и другая поддержка болельщиков. Китайский футбол не достигнет европейского уровня в ближайшие 50 лет» [204]. Легко посчитать, что каждый гол аргентинца обошелся боссам «Шэньхуа» в 9,5 млн евро.