Марк Элиот - Джек Николсон. Биография
Несмотря на обескураживающие рецензии – Полина Кейл в «Нью-Йоркер» назвала игру Джека «скованной, автоматической», а Дэвид Денби в «Нью-Йорк мэгэзин» заклеймил фильм как «помпезный и напыщенный», Эндрю Саррис, хотя и не восторгался Кубриком, достаточно оценил «Почтальона» и поместил его под номером двадцать в свой список лучших фильмов года в «Виллидж войс». «Сияние» принесло сорок четыре миллиона долларов при первом домашнем показе, а бюджет фильма составлял девятнадцать миллионов. Хорошо, но не замечательно. Фильм занял четырнадцатое место по доходности (на первом месте оказалась картина Ирвина Кершнера «Империя наносит ответный удар», доход двести девять миллионов), но отнюдь не стал блокбастером, а на него так надеялись «Уорнер бразерс», Кубрик и Джек. Значит, тем важнее было сделать «Почтальона» настоящим хитом.
В Лос-Анджелес Джек вернулся все еще обиженный рецензиями на «Сияние», он пытался помириться с Анжеликой после очередной ссоры. Тут позвонили от режиссера Тони Ричардсона, предложили сняться в «Границе». Съемки предполагались летом в Эль-Пасо и Гватемале. В фильме участвовали Харви Кейтел и Уоррет Оутс. Джек согласился – в пятый раз за три года с тех пор, как пообещал расслабиться после «Оскара». Он выбрал «Границу» и отказался от предложения Милоша Формана сыграть в «Регтайме». Хотя ему и хорошо работалось с Форманом во время съемок «Гнезда кукушки», он не хотел участвовать в очередном громадном проекте. По старой дружбе Джек согласился на эпизодическую роль пирата на пляже. Но основное его внимание было посвящено «Границе».
Джек никогда раньше не работал с Ричардсоном, режиссером британского происхождения, но сценарий понравился, потому-то и решил рискнуть. Это был двадцать второй фильм Ричардсона, в чей послужной список входило немало отличных работ, в том числе экранизация пьесы Джона Осборна «Оглянись во гневе» (1959), «Вкус меда» (1961) и «Том Джонс» (1963).
«Граница», со скромным бюджетом в четыре с половиной миллиона (в итоге сумма выросла до внушительных двадцати двух миллионов), задумывалась как непритязательная повесть о личных и профессиональных проблемах офицера Национальной иммиграционной службы Чарли Смита. Изначально эта роль (как и весь сценарий) писалась для актера Роберта Блейка, когда-то соперника Джека в любви. Блейк, впрочем, со своим взрывным характером имел привычку ссориться с влиятельными людьми. Однажды во время съемок он обругал одного из исполнительных директоров «Юниверсал» (по слухам, послал его на…), а затем сердито раскритиковал студию во время «Вечернего шоу с Джонни Карсоном», и его уволили. Вдобавок Карсон, в те годы наиболее влиятельный телевизионный деятель, навеки закрыл Блейку доступ на свою передачу: он терпеть не мог людей, учинявших скандалы во время шоу. После этого Ричардсон позвонил Джеку. Он недолюбливал Блейка и согласился сниматься в фильме при условии увеличения бюджета, чтобы выплатить ему требуемый гонорар в шесть миллионов. «Юниверсал» согласилась в надежде на бо́льшую прибыль.
После отсрочки, вызванной увольнением Блейка и переговорами с Джеком, продюсеры поскорее принялись за работу, чтобы успеть до начала грозившей начаться в июле 1980 года забастовки Гильдии киноактеров. Съемки начались до забастовки, но студия не уложилась в сроки, и «Граница» снова зависла.
Джек порадовался перерыву. Травма спины, от которой он страдал во время съемок «Сияния», вновь стала его мучить. Накануне забастовки он полетел в Сан-Тропе и провел остаток лета во Франции, на яхте Сэма Шпигеля. Там с ним связался Джон Хьюстон. Он хотел, чтобы Джек сыграл Рустера Ханнигана в экранизации мюзикла «Энни». Джеку предложение понравилось, и они уже собирались заключить контракт, когда Кэрол Бернетт (мисс Ханниган), известная противница наркотиков, отклонила кандидатуру Джека из-за интервью «Пипл» (28 июля 1980 года), где он легкомысленно заметил: «Это все пустяки». В августовском выпуске было опубликовано открытое письмо Бернетт, адресованное Джеку: «Дорогой Джек, наркотики – это пустяки? Может быть, у вас дома действительно так считают. С любовью и надеждой, Кэрол Бернетт». Роль Ханнигана получил Тим Карри.
Осенью забастовка окончилась, и Джек вернулся в Мексику. В процессе работы он все более убеждался – «Граница» не станет хитом, а он так надеялся!
К 20 марта 1981 года – к нью-йоркской премьере «Почтальона» – Джек потерял двадцать фунтов, прибегнув к услугам Джуди Мейзел, автора знаменитой книги «Диета Беверли-Хиллз»; в Голливуде она была известна как «диетолог звезд». В интервью журналу «Даблью» она призналась: «С Джеком в основном работала по телефону, консультировала его порой по восемь раз на дню». Она так поняла основную проблему Николсона: «Без энчилады[68] он мог продержаться лишь ограниченное время».
И все-таки импланты прижились, Джек сбросил вес, выглядел и чувствовал себя лучше прежнего. Он вернул себе прежнюю общительность… но отзывы на «Почтальона» шли преимущественно негативные, и многие критики отрицательно отзывались о Фрэнке. Ричард Корлисс писал в «Тайм»: «Николсон играет Фрэнка вымученно… актер, блиставший десять лет назад, попытался влезть в потрепанную шкуру характерного персонажа». В «Ньюсуик» Дэвид Энсен выразился так: «Проблема фильма в том, что Джек Николсон не на своем месте… он староват для этой роли». Стэнли Кауфман, «Комментари»: «Джек бо́льшую часть времени выглядит так, словно не оправился от лоботомии». И наконец, Полина Кейл: «Так сыграть мог бы и актер, пародирующий Джека Николсона». Остальные критиковали чрезмерное, с их точки зрения, подражание стилю Богарта. Вывод: в данном случае почтальон позвонил только раз.
Фильм принес всего двенадцать миллионов долларов при первом показе. По желанию Джека остаться авторитетом в бизнесе, где некогда он достиг высот, нанесли серьезный удар. Всего лишь шесть лет спустя после блистательного успеха и «Оскара» за «Гнездо кукушки» стала очевидна неприглядная истина: имени Джека Николсона уже недостаточно, чтобы автоматически гарантировать финансирование высокобюджетного фильма. Он заключил контракт на съемки в «Дорожном шоу», ему предстояло играть с Мэри Стиберген, но, когда несколько режиссеров, в том числе Мартин Бритт и Ричард Брукс, отказались от этого проекта, невзирая на участие Джека, он был закрыт[69].
Джек терял свои позиции – и сам знал это. Однажды даже пошел поговорить по душам с Джоном Хьюстоном. Они оставались близкими друзьями, хотя у Джека и не ладилось с Анжеликой. Хьюстон посоветовал ему на некоторое время бросить кино и побездельничать – не стоит превращаться в актера, на чьи фильмы никто не обращает внимания.
В июне, спустя три месяца после злополучной премьеры «Почтальона», Джек полетел на Гавайи навестить свою дочь Дженнифер. Ей исполнилось семнадцать. Она оканчивала старшую школу и надеялась поступить в университет Южной Калифорнии. Джек хотел посмотреть на нее. Он так много пропустил событий ее жизни в те годы, когда летать туда-сюда было чересчур обременительно.
Вернувшись в Лос-Анджелес, он решил сбросить бремя славы и из Джека-кинозвезды вновь стать Джеком-человеком. Поэтому Николсон два года нигде не снимался. Когда его спрашивали о причинах, неизменно отвечал: ему просто ничего не нравится, ну или он безвылазно сидит в Аспене, работает над сценарием.
В январе 1982 года Джек ненадолго вынырнул из добровольного заточения для участия в рекламных акциях по фильму «Граница». Он осознавал – это тщетная трата сил, но контракт есть контракт. Фильм получил преимущественно отрицательные отзывы, как и в случае с «Почтальоном». Относилось это не к самому фильму, а к игре Джека. Дэвид Эренштейн в «Лос-Анджелес ридер» выразил общее мнение: «Даже если бы мы получили объяснение [развязке в духе Клинта Иствуда] и сам фильм был безусловно хорош от начала до конца, не изменилось бы главное – карьера Джека Николсона зашла в тупик».
Месяцем раньше на экраны вышли «Красные» Битти, поднялась буря восторга, но оказался мал доход[70]. «Красных» номинировали на двенадцать «Оскаров», в том числе за лучшую мужскую роль (Битти), лучшую женскую роль (Китон), как лучший фильм (Битти в качестве режиссера), за лучшую женскую роль второго плана (Морин Стейплтон), за лучшую мужскую роль второго плана (Джек), плюс несколько дополнительных наград за технику. Номинация для Джека означала возможный подъем его карьеры. Узнав об этом, он объявил друзьям: разумеется, ничего не получит, и вновь удалился в добровольное изгнание, на сей раз в Колорадо, прихватив с собой лишь персонального повара. Джек катался на лыжах и на велосипеде, ел, спал допоздна. Печатная машинка покрывалась пылью. Ему очень хотелось работать, нравилось писать, но ничего не получалось. И он заедал горечь неудач.
Вскоре бо́льшая часть лишнего веса, так старательно сброшенная, вернулась, как обычно бывает, если нарушить диету. Джек пускал к себе лишь немногих друзей – Берта Шнайдера, Гарри Дина Стэнтона, Боба Рейфелсона, Хантера С. Томпсона и Лу Адлера. Вместе с Джеком Адлер смотрел матчи «Лейкерс» по кабельному каналу. Один раз Джек выбрался в Лос-Анджелес, на самое значительное событие в Голливуде – роскошнейший вечер. Агент Сью Менгерс устраивала прием у себя дома в Беверли-Хиллз. Джек, ее «звездочка» – так она называла своих любимых актеров, – прибыл с двухчасовым опозданием, в нарушение всех принятых правил на вечеринках Менгерс, а туда было почти невозможно попасть. Он подумал: раз уж приехал в Лос-Анджелес, то сначала пойдет с Адлером на матч «Лейкерс». Джек недвусмысленно расставил приоритеты.
