Александр Архангельский - Базовые ценности: инструкции по применению
Архангельский Александр, интеллектуал: Ну, во-первых, не понимаю вашей романтической страсти к потрясениям; не было новых крупных трагедий, и уже слава богу. Во-вторых, новое появилось, и весьма масштабное, причем как в положительном, так и в отрицательном смысле. Вот вам лишь два примера. Запущены национальные проекты, образовательный, здравоохранительный и жилищный, и это колоссальный шаг в неизведанном направлении.
Александр Архангельский, интеллигент: Почему в неизведанном? Как бы критично мы ни были настроены в отношении к действующей власти, она делает разумный шаг: воздает должное врачам и учителями, протягивает руку следующему поколению, главная проблема которого — как обрести крышу над головой. Я, кстати, жалею, что сам не вспомнил об этих проектах; они — единственное исключение из того скучного правила, которое я выводил.
Архангельский Александр, интеллектуал: А вы не жалейте. Вы не забыли — вы их подсознательно пропустили, не зафиксировали, потому что не знаете, чего на самом деле от них ждать, блага, зла или бюрократической пустоты. Сегодня эти проекты похожи на бутылки без наклеек; деньги выделены, но стратегические цели не поставлены, какое содержимое появится в этих бутылках — неведомо. Они либо обрастут глубоким политическим смыслом, сами собой свяжутся с идеей полной смены социальных ориентиров и станут настоящим локомотивом нашего движения в современную цивилизацию. Либо останутся опиумом для народа, успокоительным лекарством для масс. А за чрезмерным временным успокоением обычно следует чрезмерное и безвременное перевозбуждение.
Александр Архангельский, интеллигент: Не согласен, но ладно, промолчу. А что за второй пример масштабного события уходящего года?
Архангельский Александр, интеллектуал: А второй пример как раз вполне определенный и очень печальный. Только что Конституционный суд, за исключением одного-единственного судьи, проголосовал за новое толкование конституционной нормы о выборности губернаторов. Я сейчас не про саму статью говорю, я не юрист, не мне судить, кто прав, кто виноват. Я про смену толкований. В 1996-м была одна политическая ситуация, и суд занимал предельно демократическую позицию. Теперь другая, и он предлагает противоположное суждение, даже не отменив предыдущего! Вот это по-настоящему страшно. До сих пор мы держались за Конституцию, и это было единственное, что всех объединяло: власть и оппозицию, левых и правых. Но если мы начали по произволу, по понятиям, менять толкование основного закона, это еще хуже, чем менять сам основной закон. Потому что исчезает основа для минимального общенационального консенсуса, ситуация «плывет», и закон отныне — что дышло. Я не исключаю, что принимавшие это решение судьи руководствовались искренними государственническими взглядами; на самом деле они заложили самую опасную мину под наше государство, какую только могли.
Александр Архангельский, интеллигент: Может быть, это и есть настоящий национальный проект — сменить Конституцию, не меняя ее?
Архангельский Александр, интеллектуал: Этого и боюсь. В общем, с Новым годом, дорогой товарищ.
Еще одни длинные каникулы, еще одна пауза в издании журнала «Профиль», еще один тяжелый удар по пегени.
ГАЗ И КАМЕРА
Инструкция пятьдесят шестая, на неделю 9—15 января 2006 года, когда был оставлен позади газовый конфликт с Украиной, прочитана статья министра обороны Сергея Иванова для «ИФ» с обещанием не бряцать оружием, но и спуску врагам не давать, а на молящихся в московской Любавичской синагоге было совершено вооруженное нападение.
Александр Архангельский, интеллигент: Можно сказать, целый год не виделись, с 2005-го. Как провели праздники?
Архангельский Александр, интеллектуал: Отлично. Сидел в тишине за письменным столом, работал. А вы?
Александр Архангельский, интеллигент: Отдохнул недельку в Шарм-Эль-Шейхе, погрелся. Видел там множество украинцев. Беседовал. Разумеется, о газе. И проникся чувством их правоты. Посудите сами, страна, лишенная природных ресурсов, поставлена на колени и обречена на экономическое прозябание; условия сделки менялись с лихорадочной скоростью, не опомнишься; что это как не месть за поражение российских политтехнологов на прошлогодних украинских выборах? Месть грубая, наносящая удар по репутации не только «Газпрома», но и России в целом. Неужто трудно понять, что наш ключевой интерес состоит не в газовых деньгах, которые все равно достаются не нам, не российским гражданам, а газпромовскому монстру; наш интерес — в благоприятном, дружественном окружении соседей и друзей. Зачем из них делать врагов?
Архангельский Александр, интеллектуал: В Шарм-Эль-Шейхе, говорите? Полно украинцев? В условиях экономического прозябания? Хм. Готов и я прозябать на курорте. Особенно если за ваш счет. Скажите, дружище, ради нашего добрососедства вы не согласились бы дотировать мою жизнь? Причем так, чтобы я мог беззастенчиво продавать другим соседям результаты своего литературного труда с огромным дисконтом; ведь значительную часть моих затрат вы компенсировали своей добротой. При этом, когда вы обратитесь ко мне с сердечной просьбой продать именно вам квартирку, которую я выставил на продажу, я вас пошлю подальше и продам каким-нибудь индусам, потому что они дают чуть больше. И поеду на курорт. Хорошие, дружеские отношения; мне нравятся.
Александр Архангельский, интеллигент: Вы что ж, хотите сказать, что не было в поведении «Газпрома» и его политических хозяев злорадства? Мы не мстили Украине за то, что предпочла Ющенко — Януковичу? Мы не видели наших политиков, которые на излете 2004-го позорились, поздравляя т. Януковича с победой аккурат перед тем, как ему засчитывали поражение? Вы полагаете, что эта газпромовская игра против Украины не обернется в конце концов против нас с вами? Что они, набив руку на соседях, не войдут во вкус и не добьют остатки свободы здесь?
Архангельский Александр, интеллектуал: Политиков видел. Злорадство чувствовал. Месть ощущал. Что войдут во вкус — допускаю. Тем более что уже принялись за Армению. Но не понимаю только, как все это связано с проблемой цены за газ, добрососедством и финансированием конкурента в ущерб себе. Может, нынешняя власть и переусердствовала из-за мести Ющенке; вы же, господа интеллигенты, усердствуете не по разуму из-за несбывшихся надежд на оранжевый Майдан и его побудительный пример для России. Послушать вас, так путинская Россия должна оплачивать украинскую свободу, чтобы украинская свобода перевернула путинскую Россию. Не бывает так в истории. Никогда не было и не будет. Между прочим, если бы статусные представители вашего сословия, имеющие доступ к газетным полосам, радиомикрофонам и телевизионным эфирам, почаще рассуждали бы с простой патриотической точки зрения: это нашей стране выгодно, а это нет, — глядишь, и нынешний режим в России не сложился бы. А был бы другой, либерально-патриотический.
Александр Архангельский, интеллигент: Далеко мы с вашим патриотизмом зайдем. Мальчик, порезавший евреев в синагоге, тоже думал, что он патриот. И полосовал пейсатых, примерно как «Газпром» — Украину. И впрямь, следуя вашей логике, а чего это мы должны позволять любавичской рассаде процветать на нашей православной почве, за счет цветиков-васильков, за счет униженного и оскорбленного русского народа…
Архангельский Александр, интеллектуал: Вы неисправимы. Как можно ставить экономический, пусть предельно жесткий, спор в один ряд с проявлением расизма? Но и тут я вернусь к своей сквозной мысли: только здоровый патриотизм может быть противопоставлен шовинизму. Патриотизм, обеззараженный чувством свободы. Вообще наш лозунг сегодня должен быть — «Родина или свобода».
Александр Архангельский, интеллигент: Или смерть.
МОРОЗЫ И ОТТЕПЕЛЬ
Инструкция пятьдесят седьмая, на неделю 16–22 января 2006 года, когда в стране в целом и в столице в частности грянули небывалые холода, и без того ограбленному «ЮКОСу» насчитали еще 3,5 млрд неуплаченных налогов, и стало известно о возможной продаже «Норильского никеля» государственной алмазной корпорации «Алроса».
Александр Архангельский, интеллигент: Холодно.
Архангельский Александр, интеллектуал: Не тепло. Причем во всех смыслах.
Александр Архангельский, интеллигент: А я вам что говорил? Газовая война с Украиной была всего лишь преддверием политического похолодания внутри России; начали с имперской политики в отношении ближайшего соседа, продолжим имперской политикой внутри своей собственной страны. Империя по определению холодна; она холодно относится к чужим нуждам, холодно относится и к своим собственным гражданам. У нее другая цель в истории — величие, все остальное ее волнует мало.
