Анна Гранатова - Клан Ельциных
26 мая 2001 года на учредительном съезде партии «Союз правых сил» избран сопредседателем и членом Федерального политического совета
СКАНДАЛЫ:
31 июля 1992 приказом № 141 А.Чубайс создал «Отдел технической помощи и экспертизы», в котором работали американские экономисты-советники. Руководитель отдела Джонатан Хэй подозревался в связях с ЦРУ.
В январе 1996 г. отправлен Б. Н. Ельциным в отставку с поста вице-премьера после поражения проправительственной партии «Наш дом — Россия» на выборах в Государственную думу II созыва. Ельцин при этом сказал: «Что партия набрала 10 % голосов — это вина Чубайса!» Формулировка «Во всем виноват Чубайс!» стала очень популярным выражением. Однако вскоре Чубайс возглавил избирательный штаб Ельцина, а после выборов — его администрацию.
В президентской кампании 1996 г. был замешан в скандале по «делу о коробке из-под ксерокса», когда в ночь с 19 на 20 июня 1996 г. члены предвыборного штаба Б. Ельцина, возглавляемого Чубайсом, А. Евстафьев и С. Лисовский, были задержаны при попытке вынести из Белого дома коробку с $538 тыс. наличными.
В ноябре 1997 оказался замешан в «книжном скандале», когда пять ведущих реформаторов из правительства и администрации президента получили авансом по 90 тыс. долларов каждый от издательской фирмы за еще не написанную книгу «История российской приватизации». В число авторов этой книги входил А. Чубайс.
Автор скандальных реформ ЖКХ и энергетики, проведенных чрез Госдуму по «темной схеме».
После масштабной аварии энергосети в России в 2005 году допрашивался прокуратурой как свидетель; оппозиционные правительству партии требовали его отставки.
ИЗ КНИГИ А.ЧУВАЙСА «ПРИВАТИЗАЦИЯ ПО-РОССИЙСКИ»:
«Стало ясно, что государственное имущество на определенных условиях должно передаваться в частную собственность. Тогда и появилось в русском языке слово «приватизация». Правда, большинство коллег привыкших использовать англоязычные термины, писали прайватиза-ция, от английского «privat», «частный». Но поскольку это резало слух, то я предложил в соответствии с русской филологической традицией латинскую кальку — «приватизация». И этот термин прижился…
Закон о приватизации был принят в последних числах декабря 1991 года. Он определял стабильную основу приватизационного процесса. Но нужна была еще и государственная программа приватизации.
Госкомимущество было создано весной 1991 года и вначале непосредственного отношения к приватизации не имело. Союзное законодательство предусматривало создание Фонда собственности, который должен был осуществлять полномочия собственника в отношении предприятий, относящихся к общесоюзной собственности. Аналогичным органом на республиканском уровне стало Госкомимущество.
Руководитель Госкомитета Михаил Малей считал приватизацию важной задачей и предложил некоторые интересные идеи. Итак, он выступил с идеей ваучера…
Заявка на приватизацию, от кого бы она ни поступила, не могла быть отклонена, если не было законодательного запрета на продажу данного объекта. В результате осенью 1991 года программа группы Малея была в Верховном Совете встречена в штыки и отвергнута…
Противостояние кабинета министров и Верховного Совета скорее было внтуриправительственное, когда каждый министр думал: «А черт его знает — послушаешь этого Чубайса, приватизируешь, ну хоть всю энергетику, а завтра у тебя напряжение в сети упадет, атомные электростанции встанут». Логика известная — элементарный здравый смысл. У Верховного Совета такой ответственности за реальное дело не было…
В январе — феврале 1992 года у меня (А.Чубайса. — Авт.) были большие сомнения вынесения программы приватизация на Верховный Совет, поскольку я все яснее понимал, какие невероятные трудности там возникнут. С начала 1992 года обозначилась негативная позиция Хасбулатова, а значит, и значительной части Верховного Совета по отношению к правительству и его ключевым персонам. Если мне память не изменяет, в конце января он впервые заявил о том, что такие реформы вообще проводить нам не надо. Легко себе представить, какой окажется реакция парламента и его спикера на внесенную программу приватизации!..
Я со страхом думал о том, как проводить программу через Верховный Совет. Так хотелось избежать этой мучительной процедуры… Но это было невозможно, в законе о приватизации черным по белому написано, что программа должна утверждаться Верховным Советом!
20 марта 1993 года мы официально внесли в Верховный Совет проект государственной программы приватизации на его Восьмом съезде. Набрали поправок в Закон о приватизации… Первая группа поправок касалась самого боевого вопроса — разделения полномочий между Госкомимуществом и Фондом имущества…
Депутат Тарасов живописует ужасы экономики — развал финансовой системы, дефицит, инфляция, развал производства. Что в таких условиях будет иметь наш народ после так называемой приватизации? А депутат Любимов без обиняков обращается к залу: «Убедительно прошу непарламентским языком провалить данный, так сказать, текст и данную программку». Но в результате мы победили…
Комитет по промышленности и энергетики возглавил депутат Еремин, который был в Верховном Совете одним из главных противников реформ президента: расстрелять реформаторов, повесить! Вот его лозунги. В 1993 году он активно участвовал в Октябрьском перевороте…
Есть такие стадии работы, которые я не мог доверить никому (А.Чубайс о себе. — Авт). Такая ситуация, например, была в конце 1993 года, когда надо было подписать указ президента, утверждающий основные положения приватизационной программы. Закавыка состояла в том, что ввести в действие основные положения указом можно было только до декабря 1993 года — если бы мы не успели этого сделать, надо было бы вносить документ на рассмотрение Верховного Совета, что имело бы самые непредсказуемые последствия. Именно тогда на протяжении небольшого отрезка времени — до формирования нового представительского органа — указы имели силу законов. И вот мы торопились, чтобы успеть до официального вступления в свои полномочия новой Госдумы. Кстати, едва-едва успели. За три дня до «времени Ч».
Прожорливых много — пирог один
Итак, из слов «главного приватизатора страны» картина становится более чем ясна. Октябрь 1993 года стал для России месяцем рубежным. Точкой невозврата. Ибо свершились сразу два крупнейших политических события: революция и «дворцовый переворот». И во всем этом ключевую роль сыграла демоническая фигура Анатолия Борисовича Чубайса.
Разрешить конфликт — значило бы в то время суметь каким-то образом найти решение, устаивающее и Кремль, и парламент именно с точки зрения программы приватизации. Найти компромисс, в котором бы и волки были сыты, и овцы целы.
Решения, устраивающего всех, не было.
Каждый стремился урвать от проекта «приватицазия» для себя максимально большой кусок. У парламента были свои интересы, а у Кремля — свои, и в этой битве Верховный Совет чувствовал себя обделенным. Поэтому он и выступил противником программы и попытался ограничить полномочия Бориса Ельцина, доверявшего и содействовавшего А.Чубайсу.
Шел большой передел собственности, и в дележке этого пирога хотели поучаствовать все. Но не всем это удавалось. В отличие от «кремлевской команды» с приближенными к Борису Ельцину «реформаторами» Гайдаром и Чубайсом, парламент страны оказался от этой процедуры отодвинут.
Позднее мы увидим научно обоснованные объяснения со стороны того же доктора экономических наук Руслана Хасбулатова. Нельзя было проводить «приватизацию по Чубайсу».
Вообще провозглашенная с трибуны Анатолием Чубайсом задача звучала идеалистически. Надо раздать госсобственность любыми путями и с любыми потерями, но создать класс крупных частных собственников. И это, по его словам, был курс на демократизацию. Трудно придумать еще более заведомо порочный путь — неконтролируемая раздача собственности воспитывает не капиталистов, а жуликов.
Верховный Совет постоянно пытался ограничить полномочия Ельцина. Законодательный орган, меняя Конституцию, фактически выдавливал Ельцина с его поста. И Ельцин, чувствуя это, возненавидел парламент всеми фибрами своей души. Он начал депутатов Верховного Совета называть «красно-коричневыми», то есть неофашистами.
А параллельно в общество был вброшен тезис о том, что стране угрожает гражданская война. Он активно разыгрывался, и население в него верило.
Официально проводимая программа приватизации стала лишь надводной частью айсберга. Подводная часть этого конфликта, основанного на дележе собственности, гораздо глубже и любопытнее.
