Владислав Швед - ТАЙНА КАТЫНИ
Ставки в политической борьбе Хрущева за власть и влияние не только в СССР, но и в социалистическом лагере в те годы были предельно высоки. Поэтому «убойному» компромату на «сталинистов» Хрущев придавал особое значение.
Необходимо заметить, что Н. Хрущев и И. Серов в довоенные годы совместно руководили Украиной. Один был первым секретарем ЦК Компартии Украины, другой - наркомом внутренних дел республики. За обоими числилось немало кровавых дел. Поэтому, прежде чем начинать кампанию против Сталина, Хрущеву и Серову надо было скрыть свои собственные преступления в «сталинский период» .
Российский публицист и телеведущий Леонид Млечин в книге «Железный Шурик» пишет, что «по мнению историков, Серов(тогдашний председатель КГБ)провел чистку архивов госбезопасности… В первую очередь исчезли документы, которые свидетельствовали о причастности Хрущева к репрессиям» (Млечин. Железный Шурик. С. 153).
Ветеран госбезопасности, генерал-майор КГБ Анатолий Шиверских, рассказывал авторам о том, что перед XX съездом КПСС началась активная «зачистка» архивов органов госбезопасности и компартии, продолжавшаяся до ухода Серова из КГБ в 1958 г. Это было необходимо для сокрытия преступлений Хрущева и «усугубления вины» Сталина и его команды: Молотова, Микояна, Кагановича, Маленкова, Булганина. Можно предположить, что в некоторых случаях архивные документы не просто изымались, но и «корректировались» с целью усугубления преступлений «сталинского режима».
Бывший нарком земледелия, а впоследствии министр сельского хозяйства СССР И. А. Бенедиктов в интервью журналисту В. Литову в 1981 г. заявил: «Компетентные люди мне говорили, что Хрущев давал указания об уничтожении ряда важных документов, связанных с репрессиями в 30-е и 40-е годы. В первую очередь, разумеется, он пытается скрыть свое участие. В то же время по приказу Хрущева уничтожались и документы, которые неопровержимо доказывали обоснованность репрессивных акций…» (www.rkrp-rpk.ru/index.php?action=articles&&func=one&&id=103 ).
В одной из телепередач в августе 1995 г. Д. Волкогонов сообщил, что обнаружил в архивных материалах комиссии, возглавляемой Н. Хрущевым, акт об уничтожении одиннадцати мешков с документами из архива Л. Берии.
Главный маршал авиации, бывший личный пилот Сталина А. Голованов в разговоре с писателем Ф. Чуевым 1 февраля 1975 г. утверждал, что вся его переписка со Сталиным времен войны (3 тома) была уничтожена. Голованов был доверенным лицом Сталина и докладывал только реальные факты. Во многом они позволяли уяснить истинную роль Сталина в войне. Этого оказалось достаточно, чтобы эти документы исчезли.
Чистить архивы госбезопасности без партийных было бессмысленное занятие, так как основные решения принимались на партийном уровне. Нет сомнений, что накануне XX съезда КПСС были «вычищены» и архивы ЦК КПСС.
В феврале 1956 г. состоялся XX съезд КПСС, на котором Хрущев развенчал образ «отца народов». Точнее, с докладом о культе личности Хрущев выступил после съезда и пленума ЦК, на котором он был избран Первым секретарем ЦК КПСС. Если бы Хрущев выступил на самом съезде, его судьба была бы предопределена - партию он бы вряд ли возглавил. Доклад Хрущева был опубликован в 1989 г. в 3-ем номере «Известий ЦК КПСС». Однако в него не вошли отступления от текста доклада, которые постоянно делал Хрущев.
Консультант, затем зам. заведующего отделом культуры ЦК КПСС И. Чернауцан рассказывал о том, как Хрущев читал доклад: «С особой ненавистью и ожесточением говорил Хрущев о Сталине. Он объявил его, впавшего в состояние глубокой депрессии, прямым и главным виновником поражения на фронтах в первый период войны… Никита с яростью кричал: «Он трус и паникер. Он ни разу не выехал на фронт»» (Мартиросян. 22 июня. С. 107).
О том, что Хрущев был готов обвинить Сталина в любых грехах, свидетельствует следующее. С подачи Хрущева в советской истории укоренился миф, согласно которому Сталин в первые дни войны якобы был полностью деморализован. Он в присутствии членов Политбюро заявил, что пролетарское советское государство «мы про..али» , отказался от руководства страной и уехал на «ближнюю дачу».
После обнаружения в архивах журнала лиц, принятых Сталиным, выяснилось, что он, несмотря на тяжелую флегмозную ангину с температурой до 40, он, согласно этому журналу, 22 июня и в ночь на 23 июня 1941 г. принял 37 человек, Работу (с небольшим перерывом на отдых) закончил 23 июня в 6 ч. 10 мин. (Эпоха Сталина. С. 113). Но выступать по радио Сталин, конечно, не мог. Поэтому выступил Молотов.
Недавно стало известно, что еще днем 21 июня Сталин предупредил московских руководителей Щербакова и Пронина о том, что необходимо задержать секретарей райкомов партии на местах в связи с возможным нападением немцев. Вечером того же дня у Сталина в 20 ч. 50 мин. (это подтверждает журнал лиц, принятых Сталиным) состоялось совещание с присутствием зам. пред. СНК, наркома иностранных дел В. Молотова, наркома НКВД Л. Берии, секретаря ЦК ВКП(Б) по кадрам Г. Маленкова, наркома обороны СССР С. Тимошенко, начальником Генштаба Красной Армии Г. Жукова и замнаркома обороны начальника тыла КА С. Буденного, на котором Сталин прямо заявил о том, что завтра Германия, возможно, нанесет удар по СССР. Это было зафиксировано в недавно обнародованном дневнике маршала СССР С. Буденного.
Хрущев также обвинял Сталина в том, что его приказу перед войной были взорваны оборонительные сооружения на старой госгранице СССР («линии Сталина»). Именно это якобы позволило немцам без особых трудов прорваться в глубь России. Впоследствии выяснилось, что это также была явная ложь.
Надо заметить, что доклад Хрущева на XX съезде КПСС через несколько дней (через Польшу) оказался в Вашингтоне. Американские политики умело воспользовались этим. Соцлагерь забурлил. Всем известны события в Венгрии, но не менее активными были антисоветские выступления и в Польше. Здесь волнения начались весной 1956 г. Польская интеллиген-ция в Щецине и Торуни в числе других требований настаивала на пересмотре советской версии «Катынского дела». Для стабилизации ситуации Хрущеву лично пришлось летать в Польшу. Ему обязаны были доложить об этих настроениях.
Тогдашний министр обороны Польши Константин Рокоссовский в книге «Победа не любой ценой» так описывает эти события: «28 мая 1956 г. В Познани столкновения между манифестантами и силами внутренних войск, а также армейскими частями привели к гибели нескольких десятков человек… Ситуация накалилась до предела. В октябре заговорили о возможности государственного переворота» (Рокоссовский. Победа не любой ценой. С. 299).
Беспорядки закончились серьезными изменениями в польском партийном, государственном и военном руководстве. 19 октября 1956 г. Первым секретарем ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) стал Владислав Гомулка, бывший генеральный секретарь Польской рабочей партии, несколько лет отсидевший в тюрьме по политическому обвинению. Маршала Рокоссовского по требованию польской стороны отозвали в СССР.
В первое время после избрания Гомулки Хрущев крайне настороженно относился к нему. Но потом, «интуитивно почувствовав в Гомулке лидера большого формата и близких ему установок, проникся к нему уважением… В международном отделе ЦК КПСС… считали, что Хрущев видел в Гомулке сторонника перемен, который будет его полезным союзником в Москве в борьбе с противниками оттепели» (Катынский синдром. С. 201)
В этой связи достаточно реальной представляется версия о том, что «исторические» документы впервые были подкорректированы еще во времена Хрущева в расчете на использование их через В. Гомулку. Надо иметь в виду, что в августе 1956 г. шесть членов Палаты представителей Конгресса США обратились к Н. Хрущеву с вопросом, почему он до сих пор не признал вину Сталина и Берии в «катышком убийстве офицеров польской армии» («Нью-Йорк Тайме», 5 августа 1956 г.). Гомулка, как человек в свое время обиженный сталинским режимом, хорошо подходил для роли обличителя Сталина в рамках не только соцлагеря, но и всего мира.
Леопольд Ежевский в своем исследовании «Катынь. 1940» пишет, что на xxii съезде КПСС, открывшемся 27 января 1961 г., «Хрущев пошел еще дальше в осуждении сталинизма и приоткрыл завесу над другими преступлениями 1936-1953 гг., что, в конечном счете, ускорило его собственное падение. Уже много лет курсируют слухи, что именно в тот период Хрущев обратился к Владиславу Гомулке с предложением сказать правду о Катыни и возложить вину на Сталина, Берию, Меркулова и других, покойных уже, видных представителей сталинской гвардии. Гомулка решительно отказался, мотивируя свой отказ возможным взрывом всеобщего возмущения в Польше и усилением антисоветских настроений» (Ежевский. Катынь. Глава «После войны»).
