Сергей Зубцов - Как жить в Западной Европе
С романтиками вроде бы всё. Зато вот вспомнил ещё об одной нередко встречающейся мотивации. Это понты. Перед окружающими и перед самим собою. Ложное повышение социального статуса. Чтобы друзья и знакомые в родном Урюпинске удивились: «Ого, он теперь в Париже живёт! Во как, в люди вышел! Кто бы мог подумать раньше?! Тут у нас любого про него спроси — каждый скажет: дурак дураком».
Жванецкий говорил, что ни один советский актёр брежневских времён не мог обыденным деловым тоном произнести фразу «Мне в Париж по делу срочно». На смех пробивало, настолько это казалось нереальным. Где-то у Лимонова, кстати, было о том, что Париж — это в русском восприятии не просто Париж, это ПАРИЖ. Принимая решение об отъезде в эмиграцию, постарайтесь это убрать. Если не на уровне чувств, так хотя бы на уровне логики. Ибо это самостоятельная ценность, влияющая на принимаемое решение. Но в ней нет ничего, пустышка. Через год это ощущение исчезнет, а вы останетесь с искажённым решением. Париж — это всё-таки просто Париж, а поживёте там подольше — он станет ещё и «грёбаным Парижем».
У тех, кто провёл на Западе достаточное количества времени, этот «ПАРИЖ» проходит полностью и навсегда. Скорее наоборот, Европа воспринимается как некая отдалённая дыра, сравнимая с Дальним Востоком или Средней Азией. Многим читателям это покажется странным, но это так. Как опять же у Высоцкого, хоть он и не это имел в виду: «Открыли самый дальний закуток, в который не заманят и награды. Открыт закрытый порт Владивосток. Париж открыт, но мне туда не надо». Именно так и чувствуется настоящий Париж — самый дальний уголок, в который не заманят и награды — в отличие от того фантастического образа, который живёт в сознании большинства русских, являясь благодатной почвой для взращивания мешающих жизни иллюзий. Помните приводившийся ранее в книге коэффициент одинаковости 100, используемый для оценки скучности, однообразия и монотонности жизни в западноевропейских городах? Коэффициент, отражающий стандартизированность населяющих их аборигенов. Население парижской агломерации — эдак 10 млн. чел. Поделите на сто — и получите результат. В Париже (не в туристической поездке, а при жизни там в течение многих лет) вам будет так же скучно, как если бы вы переехали в провинциальный городок с населением в 100 тыс. жителей.
Кстати, постарайтесь до конца осознать, насколько глубоко изменит вашу жизнь подобная ситуация. Ведь скука эта, это ощущение глубинки, определяется не только тем, с кем вы пиво будете пить по вечерам. Это пронизывает всю вашу жизнь. Вот живу я сейчас в Москве, и даже из дома последнее время почти не выхожу — книгу заканчиваю. Но мне интересно писать эту книгу, отсюда ощущение полноты жизни. А на Западе я ничего подобного бы не написал — там умные и интересные книги никому не нужны. Сидел бы себе на работе, какой-нибудь рутиной занимался бы. И так во всём. Это трудно поначалу себе представить, но это так — на Западе скучно именно как «в самом дальнем уголке, в который не заманят и награды».
Краткие выводы из всего вышесказанного. Основные разумные причины эмиграции таковы:
1. Эмигрировать можно ради достижения какой-то большой и важной для вас цели. К примеру, в советские времена диссидент эмигрировал, чтобы издать на Западе книгу, которую не издают в СССР. В наше время можно эмигрировать, если вы, например, очень хотите заниматься физикой элементарных частиц, если это для вас дело всей жизни, а в России под такие проекты не дают достаточного финансирования. В случаях типа указанных возможность реализовать значимую для вас идею с лихвой компенсирует все неудобства эмиграции.
2. Вполне можно съездить на Запад, чтобы поучиться или постажироваться, а также просто расширить свой кругозор. На год-два — обычно достаточно. Заодно и родину любить научитесь.
3. Возможен также и случай, когда в России вам никак не удаётся заработать денег, работая по специальности, при этом ничего другого вы толком делать не умеете. А какая-нибудь западная страна с удовольствием готова дать вам работу. Ситуация значительно более худшая, чем две вышеописанные. Деньги часто не окупают возникающие в связи с эмиграцией проблемы, для жизни за границей желательно всё-таки наличие какого-нибудь более существенного стимула. Чтобы просто денег заработать, проще новую профессию освоить. Сил на это у вас уйдёт меньше, чем на адаптацию в западном обществе. Но, если уж очень хочется денег прямо сейчас, можно и попробовать уехать. Тут хоть какая-то логика есть. Та самая простая житейская логика, которая напрочь отсутствует во всех ранее описанных в этой главе случаях.
4. Наконец, создание семьи по большой любви. Если вы действительно вдруг нашли там свою вторую половину. Я лично склонен считать, что так не бывает. Какая там большая любовь, если мы друг для друга — инопланетяне. А эмигрировать для создания семьи по расчёту не рекомендую — просчитаетесь.
Ну вот, вроде все разумные причины эмиграции перечислены. Всё остальное — по-моему, не от большого ума. Не ломайте себе жизнь и не позорьте свою страну.
Кто приживётся, а кто не очень
Тремя основными факторами, определяющими способность русского эмигранта адаптироваться в западном обществе являются:
а) умение быстро обучаться и оперативно обрабатывать большие объёмы информации;
б) подходящая профессия;
в) стандартизированность личности, отсутствие нехарактерных для представителей западного общества потребностей.
Кратко рассмотрим эти факторы.
Итак, прежде всего: если вы плохо переносите переутомление, перегрузку психики событиями и информацией, любите жить спокойно и неторопливо — не следует ехать на Запад делать карьеру. Первые несколько лет эмиграции будут очень тяжёлыми. Изучение языка, адаптация в совершенно чужой культуре — это нагрузка, сравнимая с той, которую накладывает на вас ваша работа. Или даже большая. Знаете, к примеру, как утомляет устный перевод? Два-три часа такой работы — и всё, хочется лечь на диван и ни о чём не думать. Особенно с непривычки. Разговор на иностранном языке — задача попроще, но тоже поначалу утомительно. А ведь придётся не только язык изучать и страну осваивать. Надо ещё и работать, причём не хуже, чем ваши местные коллеги. Если вы к этому не готовы, если вы не обладаете достаточной выносливостью и работоспособностью, а также достаточной устойчивостью психики — не пытайтесь прыгнуть выше головы. Исходите из ваших реальных возможностей. «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме». Тем более что у многих уезжающих на Запад эмигрантов есть все шансы стать там не вторыми, а последними. Типичной является ситуация, когда крепкие профессионалы с многолетним стажем работы из-за неспособности выучить до приемлемого уровня новый язык и адаптироваться к особенностям местной культуры становятся в эмиграции никем, люмпенизированными спивающимися безработными.
Многое зависит и от вашей профессии. В целом ряде профессий делать карьеру на Западе с нуля, сразу после приезда, крайне трудно, а часто и попросту невозможно. Слишком многого вы не знаете в плане языка, культуры, быта, административной системы, да и тамошние профессиональные технологии нередко весьма отличаются от российских. Уж не говоря о том, что часто место получить сложно, особенно если в стране избыток своих специалистов. В таких случаях лучше для начала съездить в Европу поучиться. Например, диссертацию сделать. Денег, конечно, много не заработаете, но зато не придётся в первый год работать по четырнадцать часов в сутки, пытаясь давать производительность хотя бы на уровне остальных сотрудников. В аспирантуре низкую эффективность вашей работы первое время потерпят. За время аспирантуры обживётесь в стране и найдёте приличную работу.
Исключение — чистая наука, постдоки и более высокие уровни. А также программирование. Тут тоже трудно, но не критично. Процесс более-менее налажен — приедете, с вами кое-как объяснятся по-английски, и будете сидеть в лаборатории или за компьютером, занимаясь тем же, чем вы привыкли заниматься в России. Всякая бумажная работа, конечно, будет отнимать у вас гораздо больше времени, чем дома, но, повторяю, ситуация не критическая, работать можно. А вот как собирается с нуля работать, к примеру, эмигрирующий в Канаду врач-психиатр — этого я не могу себе представить. Реально — никак, какие бы иллюзии он ни питал на этот счёт. На пособие сядет. И сам пойдёт к местным психиатрам лечить вызванную этим фактом эмоциональную фрустрацию.
Мир живущих на пособие — это отдельная тема, мало мною изученная. Приведу лишь выжимку из разговора с неким казахским немцем дядей Васей, трактористом, переселившимся в Германию, и, конечно же, севшим на пособие — а кому он нужен, пятидесятилетний иммигрант, знающий две сотни слов по-немецки, при общем-то перепроизводстве сельхозпродукции в Европе. А даже если и нашёлся бы добрый человек, готовый взять его на работу, требуется действительный в Германии аттестат о профессиональной подготовке, без которого нельзя даже на простой трактор человека посадить. «Я о земле мечтаю, в поле хочу. Всю жизнь трактористом был. Сижу дома и вспоминаю, как весной земля пахнет, вороны кричат. Тоска!» Конечно, немецкая социальная служба может оплатить ему курсы переподготовки, и получит он бумажку о том, что не верблюд. Только для курсов надо хоть как-то немецкий язык выучить, а в пятьдесят лет это уже сложно, особенно если всю жизнь был трактористом и сроду никакие языки не учил. В принципе, всё решаемо, только для этого воля нужна. Воля к преодолению множества препятствий, возникающих в процессе адаптации в чужой стране. И минимум способностей. Этой воли и не хватает многим, сидящим на пособии. Что, в общем, нормально. Не всем же быть Штирлицами, кому-то хочется просто землю пахать. Только вот в ситуации, где нужны именно Штирлицы, простые пахари будут годами сидеть на пособии, тосковать и спиваться. Эх, дядя Вася, чего же тебя на старости лет в Германию понесло? А просто не думал дядя Вася ни о чём, когда уезжал. Все ехали — и он поехал. Можно и немецкий выучить, и на курсах трактористов заново поучиться. Но нет у него ни воли к преодолению препятствий, ни способностей, чтобы их преодолевать. У многих эмигрантов этой категории ситуация попросту зацикливается: нет работы — нет языка, а нет языка — нет работы. Описанная ситуация типична для тех, кто приехал в новую страну наобум, без долгих предварительных размышлений о том, чем и как они будут там заниматься.
