Яна Гривковская - Бисер
Никто не спорит, деньги делают человека особенным, словно уникальная специя, придающая блюду неповторимый вкус. Но в какой-то момент на пороге жизни каждого мужчины является кризис среднего возраста с визитом неопределенной продолжительности, и тогда он начинает сходить с ума во всех многообразных формах этого чудесного заболевания.
И вот уже знакомые видят некогда скромного бизнесмена за рулем «авентадора» или на дискотеке в обществе американских актеров, которых он безутешно заманивает на свою яхту.
Помнится, Ник долго переживал, когда Анджелина и Брэд отказались выпить чашечку кофе на палубе его судна, поэтому утешаться ему пришлось на скромных плечах Джеральда и Джейсона. Однозначно, у них с Джейсоном есть масса общих тем для разговора. Ник даже называет его лучшим другом, ведь они уже целых три дня случайно сталкивались возле туалета.
Естественно, Тоник никогда не узнает о том, что Джейсон потом долго ходил во вдумчивых размышлениях: что надо этому чокнутому русскому, с которым у него нет ничего общего, кроме принадлежности к семейству гоминид?
«Я — успешный, ты — знаменитый, давай общаться? Не о чем разговаривать? Ничего, мы что-нибудь придумаем, пока подъедут папарацци, я им уже позвонил!»
И вот уже очередная калифорнийская певица заходится оглушительным смехом от очередной небылицы про русских, пока очередной российский предприниматель подплывает на своей яхте к очередному берегу, чтобы в очередной раз всем напомнить, какой он Кинг-Конг.
«Ну чем мы хуже Роберто Кавалли? Он же дружит с Шэрон, и мы хотим с ней дружить! Шэрон! Шэрон! Поиграй с нами в песочнице! У нас тоже много денег! Хочешь, оплатим твои проекты? И Виктории тоже оплатим, ведь она жена известного футболиста! Может, джет ей прислать? Или просто денег дать? Она такая классная, любит петь и шить, и почему ей муж изменяет с уборщицами? Виктория, можно мы наклоним к тебе голову, чтобы было видно на фото, что мы дружим? Повертись с нами перед камерами в разных позах, а то наша калитка в радость захлопнется вместе с черными створками механического глаза объектива».
Вид со скалы
Солнце. Пальмы. Пот ведрами. Передвижение на кабриолете напоминает жарку в турецкой сауне.
Чем мне нравится Сен-Тропе? Видишь чувака, который идет с пляжа, и не знаешь, куда он сейчас сядет, в «майбах» или на велосипед?
Добравшись до безлюдного места, Тоник выходит из машины и загадочным маханием руки призывает меня следовать за его телом. Сегодня он вознамерился показать мне некий райский вид со скалы, откуда видны непостижимые вершины моря, где царит свобода, где белая пелена шелестящих волн разбивается о глянцевые камни.
Несмотря на мои намерения переломать себе ноги, Ник упорно ведет меня за руку. С каждым шагом нашему взору открываются новые кусочки невероятного горизонта из красивой праздничной открытки. Похоже, это и есть тот самый центр Земли, где заканчивается мир и начинается рай. Рай, до которого можно добраться только пешком, изрезав пятки каменными сугробами и хитином мелких ракушек.
Тоник влезает на острый скальный обломок и с закрытыми глазами вдыхает необузданный простор Вселенной, вдохновляющий его к жизни.
«Зозо! Посмотри, как здесь красиво! Ты видела что-нибудь подобное?»
Наверное, это сон! Передо мной — настоящий союз живого и мертвого! Бушующая стихия! Неистовство! Пуповина мироздания!!!
Ладно, шучу. На самом деле — обычный скучный пейзаж. Море, небо, солнце — ничего особенного, стандартная панорама из Гугла. Если это и есть рай, то Бог — хреновый дизайнер…
Возвращаемся на пляж
Издалека виднеется водный джет, в котором сидит непонятная куча народу и ОНА — главная сливка британского общества. Угадайте, как ее зовут? Плыви, плыви сюда, свет моих очей…
Несмотря на то что лодка скачет по волнам, Вики упорно пытается держаться стоя, эпизодически падая на морских проводников, которые отлавливают ее у краев джета и ставят обратно.
Суровый морской ураган взлохматил ее волосы, и теперь она похожа то ли на туалетный ёршик, то ли на симпатичную хризантему. Просторная туника в крапинку романтично развевается на ветру, скрывая все, что только можно назвать фигурой.
В чувственном оскале ее обветренных губ покоится больше секретов, чем в тысячи вопросах, уставшие глаза цвета грязного дыма, смешанного с утренним небом, смотрят куда-то вдаль, белая кожа на лице, как у статуэток рождественских ангелов, которых ставят на камины, тлеет легким румянцем цвета заката. Светлый образ моей Вики был бы несравненен, если бы не этот ишак из Карибского бассейна, который обнимает ее сзади своей щетинистой рукой. Вижу, он даже успел вставить новые зубы, и посему ему приходится тщательно улыбаться, чтобы все сумели оценить последние технологии американской медицины.
А: Здравствуй, my treasure!
Я: Привет, Адео! Скажи, у тебя свои такие красивые зубы?
А: Нет.
Я: А чьи?
А: Я их купил.
Я: Это неломающийся долговечный пластик?
А: Это фарфор!
Я: А я думала, это бленд-а-мед!
В контраст к этим белым зубам Адео отрастил на подбородке черный веник, напоминающий сплетение темных металлических проволок, в котором наверняка уже водятся вши. Однозначно, мое представление о прекрасном никогда не совпадало с представлением о прекрасном у Адео.
Вики тоже сегодня отличилась экзотическим вкусом, в своих эстетических предпочтениях перешагнув границы приемлемого: короткая туника, из-под которой торчат две куриные ляжки в синяках и комариных укусах, высоченные каблуки, покрытые пятью слоями песка, открытое до сосков декольте и бордовые, практически целые, ногти. Не могу поверить, что Вики совершила попытку одеться сексуально. Вижу, она хотела не просто быть местами съедобной, а чтобы «секс» от нее прямо отваливался кусками. Как это называется? Девочка облегченного поведения «Вики-лайт»? Жаль, что к духам, которыми она пользуется, не прилагается противогаз. Сразу понятно, Адео ей подарил…
Вики любит Адео
С обретением в жизни этого дикобраза у Вики резко образовалось новое хобби: теперь она сутками торчит в салонах красоты, где ее с утра до ночи приводят в чувство. Надеюсь, мастера эпиляции наконец устроили торжественный лесоповал между ее ног, который уже несколько лет нуждался в отважной руке лесоруба. Вы не поверите, но теперь за день она успевает 20 раз почистить зубы, побрить подмышки и перекрасить волосы, дабы подстроить свою внешность под изменчивое настроение своего горячего джигита. Теперь, даже когда она ест, у всех возникает ощущение, будто она делает минет. Ненасытный нектар струится у нее из всех щелей, она съедает Адео глазами, течет и тает, неугомонно раскачивая перед ним своими длинными грудями (весом по 50 кг каждая).
Я, конечно, смотрюсь сегодня с этим кичливым дуэтом абсолютно не в цвет. Моя сгоревшая на солнце алая кожа местами покрыта волдырями, будто меня несколько часов вертели на гриле, брови уже неделю не выщипаны, а на голове располагается нерасчесанное гнездо для термитов — возможно, там уже кто-то живет.
Ник сегодня тоже какой-то помятый: его пляжные тапочки прилично истоптались, из подмышек торчит густая оранжерея — шарфы можно вязать, да и недельную щетину, похожую на папоротник кайнозойского периода, было бы неплохо урезать вдвое…
На данный момент мы являемся вещественным доказательством того, что люди произошли от обезьян. И пускай все думают, что голову мы моем подсолнечным маслом. Ник в последнее время вообще принимает душ только на годовщины. Зачем мыться, если все равно потом испачкаешься?
Никки Бич
Ни одного свободного шезлонга! На каждом квадратном метре толпится по сто человек, как китайцы, спящие вдесятером в туалетах коммуналок.
Пахнет паленой человеческой кожей. По всему берегу разбросаны надувные дельфины, сланцы, полотенца и бутылки из-под пепси. Изумрудные волны подлизываются к ногам. Старухи в широких шляпах плавают с пенопластом. Визжащие дети перекрикивают шум волн. Половина из них — русские.
В очках от солнца все женщины кажутся молодыми и красивыми, до тех пор, пока они их не снимут.
Ни одной натуральной груди! Наверное, сейчас идет распродажа силикона: «Вы платите за одну грудь, и вторая достается вам совершенно бесплатно!»
Вокруг шезлонгов расхаживают стройные мулатки-лошадки и чернокожие девчонки-угольки, которые тоже пришли сюда позагорать. При ходьбе они шевелят узкими тазами, мясистые лиловые ляжки трутся друг о друга, контрастируя по цвету с белоснежными купальниками, из-под которых просвечиваются синие гениталии.
Грациозно отпивая глоток молочного коктейля, одна из «шоколадок» облизывает остатки ванильной пенки со своих катастрофически пухлых губ и, поймав на себе внимание какого-то полудохлого доисторического ящера с бородой, застенчиво улыбается, прикрывая лицо шевелюрой светлых, ИДЕАЛЬНО прямых волос.
