Фаина Раневская - Лучшие цитаты и афоризмы
«Я Бог гнева! — говорит Господь» (Ветхий Завет). Это и видно!!!
* * *Я вообще, мой дорогой, очень не люблю высказываться. Для меня актер полностью самовыражается только в своем творчестве. Я всегда завидовала актерам, которым удавалось выявить себя творчески до конца — завидовала им светлой завистью.
* * *Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.
* * *Я в своей жизни не сделала 99 % из 100.
* * *Я, в силу отпущенного мне дарования, пропищала, как комар.
* * *«Я не знала успеха у себя самой… У меня хватило ума глупо прожить жизнь», — уже перед самой смертью жаловалась Фаина Раневская.
* * *Я — выкидыш Станиславского.
* * *Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.
* * *Я не знаю системы актерской игры, не знаю теорий.
Все проще! Есть талант или нет его… Научиться таланту невозможно, изучать систему вполне возможно и даже принято, может быть, потому мало хорошего в театре.
* * *Я дожила до такого времени, когда исчезли домработницы. И знаете, почему? Все домработницы ушли в актрисы.
Вам не приходило в голову, что многие молодые актрисы напоминают домработниц? Так вот, у меня домработница опекает собаку. Та живет, как Сара Бернар, а я — как сенбернар.
* * *Я, как старая пальма на вокзале, — никому не нужна, а выбросить жалко.
* * *Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия.
* * *Я себя чувствую, но плохо.
* * *«85 лет при диабете — не сахар», — сетовала Фаина Георгиевна.
* * *Я провинциальная актриса. Где я только ни служила! Только в городе Вездесранске не служила!..
* * *— Я обожаю природу.
— И это после того, что она с тобой сделала?
* * *Я не прима-балерина, не душка тенор, даже не драматическая героиня. Я — характерная актриса. И играю-то часто людей смешных, совсем не симпатичных, а иногда даже просто отвратительных.
* * *…Я обязана друзьям, которые оказывают мне честь своим посещением, и глубоко благодарна друзьям, которые лишают меня этой чести.
Анекдот или жизнь
Актрису, мнившую себя неотразимой красавицей, Раневская спрашивает:
— Вам никогда не говорили, что вы похожи на Брижит Бардо?
— Нет, никогда, — ответила та в ожидании комплимента.
— И правильно, что не говорили.
* * *— А вы куда хотели бы попасть, Фаина Георгиевна, — в рай или ад? — спросили у Раневской.
— Конечно, рай предпочтительнее из-за климата, но веселее мне было бы в аду — из-за компании, — рассудила Фаина Георгиевна.
* * *В 1950 году на гастролях в Ленинграде ей был предложен роскошный номер в гостинице «Европейской» с видом на Русский музей, сквер, площадь Искусств. Раневская охотно заняла его и несколько дней в хорошем расположении духа принимала своих ленинградских друзей, рассказывала анекдоты, обменивалась новостями, ругала власть и чиновников. Через неделю к ней пришел администратор и очень вежливо предложил переехать в такой же номер на другом этаже.
— Почему? — возмутилась Фаина Георгиевна. — Номеров много, а Раневская у вас одна.
— Да, да, — лепетал администратор, — но мы очень вас просим переехать, там вам будет удобнее.
— Мне и здесь хорошо, — отказалась Фаина Георгиевна.
Пришел директор «Европейской» и, включив воду в ванной, объяснил, что ждет на днях высокое лицо, а этот номер в гостинице единственный, оборудованный прослушивающим устройством.
После этого Фаина Георгиевна моментально переехала и не спала на новом месте оставшиеся ночи, вспоминая свои высказывания в прежнем номере и размышляя о том, что с ней теперь будет.
* * *В Доме актера Раневскую остановил один из руководителей Союза писателей:
— Здравствуйте, Фаина Георгиевна! Как ваши дела?
— Очень хорошо, что вы спросили. Хоть кому-то интересно, как я живу! Давайте отойдем в сторону, и я вам все расскажу.
— Нет-нет, извините, но я очень спешу. Мне, знаете ли, надо на заседание…
— Но вам же интересно, как я живу! Что же вы сразу убегаете, вы послушайте. Тем более, что я вас не задержу надолго, минут на сорок, не больше.
Собеседник решил спастись бегством.
— Зачем же тогда спрашивать, как живу?! — кричала ему вслед Раневская.
* * *Эрзац-внук (Алексей Щеглов) пришел к Раневской с любимой девушкой и представляет:
— Фаина Георгиевна, это Катя. Она умеет отлично готовить, любит печь пироги, аккуратно прибирает квартиру.
— Прекрасно, мой мальчик! Тридцать рублей в месяц, и пусть приходит по вторникам и пятницам.
* * *Во время войны не хватало многих продуктов, в том числе и куриных яиц. Для приготовления яичницы и омлетов пользовались яичным порошком, который поставляли в Россию американцы по ленд-лизу. Народ к этому продукту относился недоверчиво, поэтому в прессе постоянно печатались статьи о том, что порошок очень полезен, натуральные же яйца, наоборот, очень вредны.
Война закончилась, появились продукты, и яйца стали возникать на прилавках все чаще. В один прекрасный день несколько газет поместили статьи, утверждающие, что яйца натуральные очень полезны и питательны. Говорят, в тот вечер Раневская звонила друзьям и сообщала:
— Поздравляю, дорогие мои! Яйца реабилитировали!
* * *— Вот ваши снотворные таблетки, Фаина Георгиевна, этого вам хватит на шесть недель.
— Но, доктор, я не хотела бы спать так долго!
* * *В одно из своих пребываний в больнице Раневская коротала время, перечитывая Цицерона. Увидев это, врач удивился:
— Не часто встретишь женщину, читающую Цицерона.
— Да и мужчину, читающего Цицерона, встретишь не часто, — отпарировала Фаина Георгиевна.
* * *В период хрущевской оттепели вслух можно было говорить на многие темы, не боясь КГБ, как раньше. Как-то в присутствии Раневской зашла речь о возможности открытия границ.
— Фаина Георгиевна, что бы вы сделали, если бы вдруг открыли границы? — спросили у Раневской.
— Залезла бы на дерево.
— Почему?
— Затопчут! — серьезно ответила актриса.
* * *В семьдесят лет Раневская вдруг объявила, что вступает в партию.
— Зачем? — поразились друзья.
— Надо! — твердо сказала Раневская — Должна же я хоть на старости лет знать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на партсобраниях.
* * *В Театре им. Моссовета Охлопков ставил «Преступление и наказание». Геннадию Бортникову как раз об эту пору выпало съездить во Францию и встретиться там с дочерью Достоевского. Как-то, обедая в буфете театра, он с восторгом рассказывал коллегам о встрече с дочерью, как эта дочь похожа на отца:
— Вы не поверите, друзья, абсолютное портретное сходство, ну просто одно лицо!
Сидевшая тут же Раневская подняла лицо от супа и как бы между прочим спросила:
— И с бородой?
* * *В театре у нее происходили непрекращающиеся споры с режиссером Юрием Завадским. «Фаина, вы своими выходками сожрали весь мой замысел! Вон из театра!» — напускался на актрису режиссер. «Вон из искусства!» — кричала ему в ответ Раневская.
* * *— Вы слышали, как не повезло писателю N.? — спросили у Раневской.
— Нет, а что с ним случилось?
— Он упал и сломал правую ногу.
— Действительно, не повезло. Чем же он теперь будет писать? — посочувствовала Фаина Георгиевна.
* * *Даже любя человека, Раневская не могла удержаться от колкостей. Фаина Георгиевна рассказывала, вернее, разыгрывала миниатюры, на глазах превращаясь в элегантную красавицу Любовь Орлову — Любочку.
«Любочка» рассматривает свои новые кофейно-бежевые перчатки:
— Совершенно не тот оттенок! Опять придется лететь в Париж.
Еще один эпизод «из Орловой»:
— Ну что, в самом деле, Чаплин, Чаплин… Какой раз хочу посмотреть, во что одета его жена, а она опять в своем беременном платье! Поездка прошла совершенно впустую.
«Шкаф Любови Петровны Орловой так забит нарядами, — говорила Раневская, — что моль, живущая в нем, никак не может научиться летать!»
* * *— Доктор, в последнее время я очень озабочена своими умственными способностями, — пожаловалась Раневская психиатру.
