Фаина Раневская - Лучшие цитаты и афоризмы
…Как же мне одиноко в этом страшном мире бед и бессердечия.
Если бы на всей планете страдал хоть один человек, одно животное, — и тогда я была бы несчастной, как и теперь.
* * *«Как много любви, а в аптеку сходить некому», — сказала Фаина Раневская о поклонниках, дарящих ей цветы охапками.
* * *Как унизительна моя жизнь.
* * *Когда мне не дают роли, чувствую себя пианисткой, которой отрубили руки.
* * *Критикессы — амазонки в климаксе.
* * *Кто-то заметил: «Никто не хочет слушать, все хотят говорить». А стоит ли говорить?
* * *Когда я утром просыпаюсь и чувствую, что у меня ничего не болит — я думаю, что уже померла!
* * *Кто бы знал мое одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной. Но ведь зрители действительно любят? В чем же дело? Почему ж так тяжело в театре? В кино тоже Гангстеры.
* * *Когда у Раневской спрашивали, почему она не ходит на беседы Завадского о профессии актера, Фаина Георгиевна отвечала:
— Я не люблю мессу в бардаке.
* * *Кто-то сказал, кажется Стендаль: «Если у человека есть сердце, он не хочет, чтобы его жизнь бросалась в глаза». И это решило судьбу книги. Когда она усыпала пол моей комнаты, — листы бумаги валялись обратной стороной, т. е. белым, и было похоже, что это мертвые птицы.
* * *«Воспоминания» — невольная сплетня.
* * *Куда эти чертовы деньги деваются, вы мне не можете сказать? Разбегаются, как тараканы, с чудовищной быстротой.
* * *Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм — это не извращения. Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду.
* * *Люблю музыку — Бах, Глюк, Гендель, Бетховен, Моцарт. Люблю Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна — как он угадал Лермонтова в «Маскараде».
* * *Кто, кроме моей Павлы Леонтьевны, хотел мне добра в театре? Кто мучился, когда я сидела без работы? Никому я не была нужна. Охлопков, Завадский, Александр Дмитриевич Попов были снисходительны, Завадский ненавидел. Я бегала из театра в театр, искала, не находила. И это все. Личная жизнь тоже не состоялась…В театре Завадского заживо гнию.
* * *Меня забавляет волнение людей по пустякам — сама была такой же дурой. Теперь перед финишем понимаю ясно, что все пустое. Нужна только доброта, сострадание.
* * *Мучительная нежность к животным, жалость к ним, мучаюсь по ночам, к людям этого уже не осталось. Старух, стариков только и жалко, никому не нужных.
* * *Мне попадались люди, не любящие Чехова, но это были люди, не любившие никого, кроме самих себя.
* * *Моя жизнь: одиночество, одиночество, одиночество до конца дней.
* * *Мысли тянутся к началу жизни — значит, жизнь подходит к концу.
* * *…Наверное, я чистая христианка. Прощаю не только врагов, но и друзей своих.
* * *Напора красоты не может сдержать ничто! (Глядя на прореху в своей юбке.)
* * *Научиться быть артистом нельзя. Можно развить свое дарование, научиться говорить, изъясняться, но потрясать — нет. Для этого надо родиться с природой актера.
* * *Моя любимая болезнь — чесотка: почесался и ещё хочется. А самая ненавистная — геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.
* * *Народ у нас самый даровитый, добрый и совестливый. Но практически как-то складывается так, что постоянно, процентов на 80, нас окружают идиоты, мошенники и жуткие дамы без собачек. Беда!
* * *Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям — играй после этого Островского!
* * *Недавно прочитала в газете: «Великая актриса Раневская». Стало смешно. Великие живут как люди, а я живу бездомной собакой, хотя есть жилище! Есть приблудная собака, она живет моей заботой, — собакой одинокой живу я, и недолго, слава Богу, осталось. Кто бы знал, как я была несчастна в этой проклятой жизни, со всеми своими талантами. Кто бы знал мое одиночество! Успех — глупо мне, умной, ему радоваться.
* * *Невоспитанность в зрелости говорит об отсутствии сердца.
* * *Ничего кроме отчаянья от невозможности что-либо изменить в моей судьбе.
* * *Нет болезни мучительнее тоски.
* * *Ничто так не дает понять и ощутить своего одиночества, как когда некому рассказать свой
* * *— Нонна, а что, артист Н. умер?
— Умер.
— То-то я смотрю, он в гробу лежит…
* * *Ночью болит все, а больше всего — совесть.
* * *Ну и лица мне попадаются, не лица, а личное оскорбление! В театр вхожу, как в мусоропровод: фальш, жестокость, лицемерие. Ни одного честного слова, ни одного честного глаза! Карьеризм, подлость, алчные старухи.
* * *— Ну-с, Фаина Георгиевна, и чем же вам не понравился финал моей последней пьесы?
— Он находится слишком далеко от начала.
* * *Одиночество как состояние не поддается лечению.
* * *Одиночество — это состояние, о котором некому рассказать.
* * *Однажды ей позвонил молодой человек, сказав, что работает над дипломом о Пушкине. На эту тему Раневская была готова говорить всегда. Он стал приходить чуть ли не каждый день. Приходил с пустым портфелем, а уходил с тяжеленным — вынес половину библиотеки. Она знала об этом. «И вы никак не реагировали?» — «Почему? Я ему страшно отомстила!» — «Как же?» — «Когда он в очередной раз ко мне пришел, я своим голосом в домофон сказала: «Раневской нет дома»».
* * *(О том времени, когда начали выдавать паспорта.) «Можно было назвать любую дату — метрик никто не требовал. Любочка (Л. Орлова) скостила себе десяток лет, я же, идиотка, только год или два — не помню. Посчитала, что столько провела на курортах, а курорты, как известно, не в счет!»
* * *Однажды начало генеральной репетиции перенесли сначала на час, потом еще на 15 минут. Ждали представителя райкома — даму очень средних лет, заслуженного работника культуры. Раневская, все это время не уходившая со сцены, в сильнейшем раздражении спросила в микрофон:
— Кто-нибудь видел нашу ЗасРаКу?!
* * *Он умрет от расширения фантазии. (О режиссере Ю. Завадском.)
* * *Оптимизм — это недостаток информации.
* * *О розах: «Посмотрите, какое величие! Нельзя оторваться от них, не думать о них. Они стареют, у нас на глазах распускаясь. Первый человек, который сравнил женщину с розой, был поэтом. А второй — пошляком».
* * *Орфографические ошибки в письме — как клоп на белой блузке.
* * *Перечитываю Бабеля в сотый раз и все больше и больше изумляюсь этому чуду убиенному.
* * *Очень тяжело быть гением среди козявок.
* * *Очень завидую людям, которые говорят о себе легко и даже с удовольствием. Мне этого не хотелось, не нравилось.
* * *О режиссере: перпетум кобеле.
* * *О своих работах в кино: «Деньги съедены, а позор остался».
* * *Поняла, в чем мое несчастье: я, скорее, поэт, доморощенный философ, «бытовая дура» — не лажу с бытом! Вещи покупаю, чтобы их дарить. Одежду ношу старую, всегда неудачную. Урод я.
* * *Перестала думать о публике и сразу потеряла стыд. А может быть, в буквальном смысле «потеряла стыд» — ничего о себе не знаю.
* * *— Ох, вы знаете, у Завадского такое горе!
— Какое горе?
— Он умер.
* * *Пи-пи в трамвае — все, что он сделал в искусстве.
* * *Поклонница просит домашний телефон Раневской. Она:
— Дорогая, откуда я его знаю? Я же сама себе никогда не звоню.
* * *«Перед великим умом склоняю голову, перед Великим сердцем — колени» — Гете. И я с ним заодно. Раневская.
* * *Понятна мысль моя неглубокая?
* * *После очередной стычки с главным режиссером Мосфильма Иваном Пырьевым Раневская сказала, что она лучше будет принимать «антипырьин» три раза в день, чем согласится на совместную работу.
