Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2006 #5
Но есть на свете какой-то рок, какие-то судьбы, которые свершаются неотвратимо. Впрочем, конечно, только будущее покажет, куда ведут эти судьбы, эти суды Божий, и благом или гибелью они разрешаются. […]
2 декабря
Был у Гр[игория] Александр[овича] Рачинского14. Он имеет большие знакомства с евреями и вообще занимается еврейством. Поэтому мне хотелось проверить свои взгляды и узнать у него что-либо новое. Но — разговор и характеристики его очень интересны, а нового ничего. Никакое глубокое сближение с ними, очевидно, невозможно. […]
14 дек[абря]
Был у Васнецова. Видел новую картину, эскиз, очень большой, — поражение Михаилом Архангелом дракона, сбросившего с неба третью часть звезд. Очень сильная картина. Хороши обе рати — небесная и адская. Хорош и город, видный под этой борьбой, очевидно без малейшего внимания к ней, даже без подозрения о ней15.
18 дек[абря]
[…] Эти дни я сильно, и, м. б., в ущерб глазам занимался книгой Karppe’a “Etude sur les origines et la nature du Zohar”*. Книга крайне важная, п. ч. дает подробное рассмотрение, как выражается автор, еврейского мистицизма… Выражение неточное. Но все равно. Полкниги занято еврейским языческим мистицизмом до Зогара. Это очень интересно и важно, но, к сожалению, заставит меня переделать снова весь отдел Каббалы в моей работе. Нечто бесконечное. Никогда ни одна работа не шла у меня с таким трудом и помехами. Стар стал, плох, рассыпается голова, трещат глаза. В старые-то времена не так работалось!
[…]
30 декабря
Подходит Новый год. Последний сюрприз к нему составила полная эвакуация Дарданелл. Турки и немцы могут двинуть куда угодно лишние сотни две тысяч войска. Боюсь, как бы не явилось к Новому году и еще сюрприза — перехода Греции на сторону Германии — это становится очень вероятным. Постепенно австро-германский союз делается даже по количеству жителей сильнее англо-франко-русского. Теперь уже в России приходится считать миллионов на 15-20 меньше жителей (Польша, Литва, Курляндия, часть Белоруссии), не считая убитых, раненых и пленных. А у немцев — прибавилась Болгария, да они, пожалуй, и наших “забранного края” скоро заберут в солдаты. Нестроевые работы они и без того делают на немцев. Если еще Греция даст Вильгельму хоть 200-300 тысяч человек, то хоть караул кричи. А ведь есть в запасе и еще сюрприз: переход Румынии на сторону Германии.
Я этого давно боюсь и удивляюсь, как это еще не совершилось. Это казалось более возможным, чем “измена” Греции. Не могу постигнуть, откуда может явиться нам спасение. Прежде я считал возможным истощение сил Германии. Но теперь очевидно, что ничего подобного нет и не будет. Солдат немцы берут у других народов. Припасы получают даром в завоеванных русских областях. Никакого истощения нет нигде, кроме России, да, может быть, Англии.
Очень возможно, что весна принесет нам окончательную гибель. Как-то странно и дико это думать, а между тем объективное взвешивание фактов ничего другого не обещает. Спасение относится уже к области “чудесного”.
31 декабря
Через четыре часа канет в вечность 1915 г. Конечно, прожили, благодаря Бога, — вот почти до самого конца его, до самого преддверия 1916 года. И — как знать — может быть, пережившие будут вспоминать о нем с завистью. Нет пределов бедствиям человеческим. Но если сравнивать с прежними, хорошими годами, то 1915 г. был страшно тяжел. Дай Господи, чтобы не было еще чего хуже. Я сижу с какой-то ноющей тревогой на сердце. Так и кажется, что сгущаются какие-то несчастья.
Наступающий 1916 г. — високосный. Их считают несчастливыми, но у нас теперь все годы вроде високосных… […]
1916 год
[…]
2 января
[…] Государь дал очень энергичный новогодний приказ по армии. Конечно, так и нужно говорить. Но насколько он сам верит своему оптимизму — вопрос иной. Я думаю, он получше нас знает, что наше положение весьма ненадежное.
Вот чего он, вероятно, не знает: как громко стали говорить о его августейшей супруге. Рассказывал Н. недавно, как, ехавши по траму (в Петрограде), его знакомый слыхал слова одного из публики: “А уж нашу матушку царицу давно бы пора заключить в монастырь”. Рассказами о Гришке полна Россия. Так еще недавно слыхал уверения, что Хвостов назначен в министры Гришкою. Нет сомнения, что все такие слухи раздуваются врагами самодержавия, но это не изменяет результатов. Как прежде — очень давно, в начале царствования, общий голос был — что царица держится в стороне от государственных дел, так теперь все и всюду говорят, что она беспрерывно и всюду мешается и проводит будто бы именно то, чего хочет Григорий Распутин. Этот злой гений царской фамилии сам постоянно направо и налево рассказывает о своем влиянии. Это такая язва, такая погибель, что и выразить невозможно…
Сейчас, в одиннадцатом часу ночи, распространяются два слуха: 1) будто бы умер Вильгельм; это слух биржевой, а следовательно, очень ненадежный; 2) будто бы перед Новым годом взят нами Львов, что будто бы оттуда привезли раненного в этом бою офицера, который и сообщает о взятии Львова.
Возможно, в этих слухах сказывается просто народная потребность в каком-нибудь успехе. Что касается смерти Вильгельма, то, конечно, сочинить такое известие весьма натурально для спекуляций.
[…]
4 янв[аря]
[…] Немецкий Вильгельм уже завтракал у своего министра. Живехонек, значит. А у нас умирает один порядочный человек — А. И. Гучков. Сердце не выдерживает. Судя по газетным известиям — близка вероятность смерти. Очень, очень жаль. Все порядочные люди умирают. Конечно, Александр Иванович Гучков пользуется симпатией высших сфер, а в Думу его не выбрали болваны московские избиратели. Широкого применения своих сил он не мог находить. Но когда есть человек, то все думаешь: в случае надобности может выдвинуться. Ну а как умрет, так уже ни при какой надобности не воскресишь.
Я сам в числе выброшенных жизнью, но я и не имею серьезных общественных способностей, так что мое бездействие прискорбно только для меня лично. А Гучков — один из немногих способных к этой деятельности. Так уж его очень жаль.
[…]
6 января
[…] Заходил Шечков прямо с Двинских позиций, куда возил подарки от Курской губернии. Он возвращается завтра в Курск — делать отчет о поручении своем. Говорит, что на позициях все прекрасно. Дух бодрый, веселый, содержание превосходное, полки в полном составе (чуть меньше 4500 чел. в полку). Все вооружено. Снаряды в изобилии; пулеметов столько, что больше некуда девать.
Вообще — из Японии доставлено, говорят, 4 500 000 ружей. К сожалению, ружья японские, пули мелкого калибра, штыки ножом. Для того чтобы в доставке патронов не выходило путаницы, целые армии вооружаются однообразно: одни — японскими ружьями, другие — нашими. Но я думаю, что при наших порядках (а иногда и по измене) путаница все-таки возможна, и тогда в целых армиях могут оказаться патроны, не подходящие к ружьям. По мне, эта двойственность оружия — очень опасная у нас штука.
Качества японского ружья офицеры хвалят. Я этому тоже плохо верю. Во всяком случае, солдат приучают к новому ружью. Я думаю, что дрянной ножевой штык — неважный в Японии, где не любят штыкового боя, — у нас аукнется огромным недостатком, ибо у нас сплошь и рядом только и выезжают на штыке.
Итак, на позициях все обстоит благополучно. Но в наступление наше там не верят — потому что теперь слишком сильны снега, а когда пойдет таяние, то разлив Двины помешает. Значит — только после марта можно наступать. […]
Но зато вот чем порадовал меня Шечков: подарил мне книгу Karppe “Etude sur les origines et la nature du Zohar”, которую раньше дал мне на прочтение. Вот уж спасибо. При нынешней трудности (из-за войны) получить книги — это прямо спасибо. А я-то над ней сидел, сколько выписок наделал: целых три тетрадки. Выходит — зря трудился. Впрочем, не совсем зря, п. ч. при чтении с выписками книга всегда хорошо изучается. А для меня — самый Зогар довольно известен, но целая половина книги, 306 страниц из 592, о еврейском мистицизме была почти terra incognita. Так не мешало повнимательнее проштудировать.
[…]
8 янв[аря]
Сидел дома, только выходил к переплетчику Левкину отдать в переплет Зогар Karppe. Отдал со страхом: а вдруг пропадет? Уж очень трудно нынче с книгами.
Ужасная вещь эта Каббала! Пришлось во множестве мест переписывать мою рукопись, которую я уже считал готовою. И даже теперь, хотя вообще я уверен в точности моего изложения, но есть места, где я недоумеваю — о точном отношении “Сефиротов” к “мирам” разного бытия. Конечно, сами каббалисты толкуют различно, так что бесспорного, пожалуй, и нет в этой области. Но самое главное — это страшная скудость данных о практической Каббале. […]
[…]
26 января
Моя работа совершенно “заколодила”. Сердце пусто, празден ум. Впрочем, сердце не пусто, а наполнено каким-то давящим чувством. Россия меня убивает. Ну каждый день — какая-нибудь чепуха в государственной и общественной жизни. Разнузданная алчность аппетитов становится все наглее и своим видом развращает всех. Уже, кажется, лучше бы газеты молчали, а то все привыкают к мысли мошенничать и грабить. Из разоблачений не получается ничего, кроме доказательства безнаказанности спекуляций. Расправа судебная, медленная, вялая, не имеет никакого оздоровляющего действия. Распоряжения администрации постоянно неудачны, нередко просто глупы. Да и какими им быть, когда правящий персонал тасуется чуть не ежемесячно. Не понимаю, как можно это не сознавать.
