Виктор Маларек - Продаются Natashi
Так что же в действительности стояло за поворотом Госдепартамента на сто восемьдесят градусов? Ответ лежит прямо за воротами доброй сотни военных баз США в Южной Корее, где для защиты демократии и свободы размещены 37 тысяч американских солдат. Неподалеку от каждой базы находится то, что называют лагерем или, более выразительно, сексуальным полигоном американских военных. Солдаты сотнями стекаются в бары с названия-
10 ПОД КРЫЛЫШКОМ МИРОВОГО ШЕРИФА
ми вроде: "Америка", "Даллас", "Голливуд", "США", "Лас-Вегас", "22-й колибр", "Ковбой", "Нью-Йорк" и т. п.
Наиболее дрянной репутацией пользуется городишко Тонгдучон по соседству с лагерем Кейси, самой большой американской базой, где расквартированы 13 тысяч бойцов 2-й пехотной дивизии. В ночных клубах ("только для иностранцев", уточняют вывески на корейском языке) полуодетые русские и филиппинки соперничают за внимание скучающих солдат. Официально женщины считаются хостессами. Солдаты шутливо зовут их "аппетитными девочками". В полутьме молодые вояки щупают женщин или немного доплачивают за уединение в задней комнате. Устав армии США запрещает посещение злачных мест, и военнослужащий, пойманный на горячем, подлежит дисциплинарному взысканию. Кроме того, американские солдаты обязаны соблюдать законы принимающей страны, а в Южной Корее проституция вне закона.
Корейское правительство виновато в процветании торговли плотью не меньше, чем американская армия. Когда женщина въезжает в страну по так называемой артистической визе, правительственные чиновники прекрасно понимают, куда и зачем она направляется. Грубо говоря, она просто сырье для того, что иносказательно называют R & R*, - развлекательных мероприятий, берущих начало в 1950-х годах, когда в страну впервые прибыл военный контингент США.
* Rest and Recuperation - отдых и восстановление сил (англ.). В армии -
побывка, краткосрочное увольнение.
В то время бары при лагерях были переполнены обездоленными, нищими кореянками. Но годы шли, экономическое положение страны улучшалось, и местные жительницы стали уходить на приличную работу на заводах и фабриках. Бары опустели, и надо было как-то исправлять положение. Поэтому владельцы клубов объединились в Корейскую ассоциацию специализированного туризма и в начале 1990-х годов принялись добиваться от правительства разрешения на въезд иностранкам для работы хостессами в барах. В результате была придумана знаменитая виза развлекательной индустрии Е-6, предназначенная для охоты за зарубежными дарованиями.Требовалось всего лишь поднять телефонную трубку да поговорить с кем-нибудь, чьи знакомые имеют выход на организованную преступность. Две мишени отыскались моментально: русские и филиппинки.
Из отчета южнокорейского Министерства юстиции видно, что с 1999 по 2002 год количество виз образца Е-6, выданных иностранкам, ежегодно возрастало более чем на пятьдесят процентов. В 1999 году выдано 2522 визы. Годом позже - 4317. В 2001 году цифра подскочила до 6980, а в первой половине 2002 года визы получили 6230 человек. Из них более 4200 женщин зарегистрировались для работы в барах, ночных клубах и отелях, расположенных в "лагерях" при американских базах. В 2002 году русские составили большинство "артисток" - 1813, за ними следовали филиппинки - 1471, 643 девушки приехали из Узбекистана, 126 из Китая, 113 с Украины, 44 из Болгарии и 34 из Казахстана.
Виза Е-6 - секрет Полишинеля. Корейская полиция публично признала, что это не что иное, как прикрытие для проституции. Корейские женские организации зафиксировали множество случаев, когда обладательницы виз становились жертвами банд, занимающихся трафиком проституток. Другими словами, женщины не распоряжаются собой. Покупает их и владеет ими сутенер, обычно хозяин бара, который требует от них отработать свою стоимость обслуживанием американских солдат.
Доклад под названием "Обзор данных по трафику в Республике Корея", подготовленный Международной организацией по миграции и представленный в ее женевской штаб-квартире в сентябре 2002 года, приходит к выводу, что "положение проданных в Южную Корею женщин весьма затруднительно". В нем утверждается, что молодых иностранок завлекают в Южную Корею, поскольку "они необходимы для выживания сложившегося вокруг военных городков бизнеса, страдающего от недостатка корейских кадров". Исследование также намекает на известную долю участия организованной преступности в доставке женщин в страну, и оценивает число женщин, ежемесячно задействуемых в секс-индустрии, в сотни человек.
Военное командование Соединенных Штатов давно в курсе происходящего. В Пентагоне всем все известно. Чтобы не замечать вереницы затрапезных баров на подъездах к лагерям, начальству пришлось бы ослепнуть. Тем не менее им позволяют существовать. В конце концов, маль-
чишки есть мальчишки, и в глазах своих командиров они заслуживают небольшого R & R.
Южная Корея - не единственное место, где войска США ни в чем себе не отказывают. На другом континенте, на другом конце света, американские солдаты вместе с бойцами других стран отдыхают в обществе секс-рабынь, заточенных в публичных домах и барах Боснии и Герцеговины, а также мятежной сербской провинции Косово. Многие девушки - в основном уроженки Молдовы, Румынии, Украины и Болгарии - еще не вышли из подросткового возраста. И солдаты знают, что среди этих юных женщин жертв трафика не счесть.
За последние три года служащие международных полицейских сил, работающих под мандатом ООН, неоднократно обыскивали публичные дома и освобождали их узниц. Но есть один район, который офицеры полиции тщательно обходят стороной, - сектор Косова, контролируемый Соединенными Штатами. Рейды по борделям в этом секторе совершаются только с согласия американского военного командования.
В октябре 2001 года, изучая тему трафика, я направился в Приштину, столицу Косова. Там я познакомился с командой преданных своему делу полицейских офицеров из отдела расследований трафика и получил разрешение участвовать в пяти рейдах на бордели в американском секторе. Полученный опыт открыл мне глаза на истинное положение дел. Я был поражен до глубины души.
Уверенным и твердым шагом судебного исполнителя
Джон Рэндольф идет по переполненному коридору здания суда в Приштине. В ослепительно-синей униформе, украшенной американским флагом и всевозможными нашивками, он выглядит впечатляюще. Росту в Рэндольфе почти два метра, у него темно-каштановые волосы и проницательные глаза. Юрист из Хьюстона, штат Техас, он подписал контракт с уже знакомой нам американской фирмой DynCorp, которая набирает офицеров для службы в международных полицейских силах ООН в горячих точках по всему миру. Рэндольф обязался нести закон и порядок в косовский хаос. Увы, жребий ему выпал незавидный: отдел по расследованию случаев торговли людьми и проституции в захолустном городке Гниляне, который за обилие публичных домов он прозвал выгребной ямой.
В тот день в начале октября 2001 года офицер явился в суд, чтобы помочь трем девушкам-подросткам продираться через дебри так называемого правосудия. Их освободили неделей раньше при обыске публичного дома в соседнем Ферразае. "Мы вытащили семь девчонок из бара Меда, - растягивая слова, начинает Рэндольф свой рассказ. - Владелец заставлял их спать с клиентами. Бар мы закрыли навсегда, а теперь пытаемся сделать так, чтобы судья выслушал девочек. Беда в том, что здешние судьи предпочитают им не верить. Судьи склонны полагать, что все они - проститутки, и ничего больше".
Целеустремленный Рэндольф не мог позволить, чтобы безвольный судья отложил рассмотрение дела. Он вложил в рейд на бар Меда много труда и был определенно горд результатом. Ну, почти горд. Позже, сидя в кафе через дорогу от здания суда с чашечкой капучино в руках, Рэн-дольф продолжал негодовать на мрак, царящий в этой заброшенной балканской провинции:
Здесь нет никакого закона. Повсюду грязь и продажность. Владельцам баров плевать с высокой колокольни и на ооновцев, и на местных полицейских. Судьи либо ленивы, либо равнодушны, либо коррумпированы, либо запуганы, либо приходятся кому-нибудь из обвиняемых родственниками, либо же всё вместе. На них нельзя положиться ни на минуту. Что меня действительно выводит из себя - насколько бесполезны здесь силы ООН. Из каждых десяти международных полицейских восемь бьют баклуши и получают за это деньги. У меня в офисе шесть человек, а задницу рву я один. Я сказал им: "Если не хотите работать, валите домой". Они просто посмотрели на меня и продолжили плевать в потолок.
Но что-то грызет Рэндольфа изнутри - что-то более глубокое, зловещее, и я ошеломлен, когда он в конце концов выкладывает все начистоту, рассказывая о разборке с Меда.
Я вывожу оттуда девчонок, а они кивают и улыбаются четырем солдатам косовских сил ООН и двум офицерам международной полиции. Все американцы. В отделении спрашиваю, знакомы ли они с этими ребятами, а девочки смеются в ответ. И говорят, что полицейские и солдаты приходили в бар как-то вечером несколько дней назад и хвастались: "Мы - закон. Мы можем вообще закрыть ваше заведение". Затем, пропустив по стаканчику-другому, они получили "подарки". Каждому по техасской трубочке.
