Двести Журнал - Журнал Двести
Ладно. "Интерпресскон" заканчивается, однако конфликт на этом не исчерпывается. Два хороших, талантливых редактора (и оба мои хорошие друзья) выпускают один за другим два номера толстого и прекрасно сделанного журнала (только под разными названиями), в котором не наговорившиеся устно полемисты получают полную возможность покидаться друг в друга тортами письменно — во имя свободы слова и на благо будущим историческим исследователям нашего грязного белья. В результате наезды всех на всех приобретают хаотический характер, среди тортов начинается эволюция сродни той, что была описана в рассказе А.Днепрова "Крабы идут по острову", а в некоторых тортах начинают обнаруживаться разной величины булыжники, а также кассетные ядерные боеголовки с блоком самонаведения. В частности, в дискуссию включается четвертый хороший писатель (и снова, черт возьми, мой хороший друг), который пригвождает к позорному столбу не спорные положения пресловутого доклада и не результаты присуждения пресловутой премии, а самого докладчика и лауреата, именуя последнего не иначе как "серый кардинал", "хам" и "карманный писатель с карманной премией" (извините, если слегка напутал в формулировках).
Так вот, с моей сугубо личной точки зрения все это выглядит достаточно неприглядно. И поэтому мне совсем не хочется разбираться, кто прав, кто виноват, и включаться в боевые действия на любой из сторон. Повторю еще раз раз: данный конфликт никакого идеологического стержня в себе не содержит и проистекает главным образом из-за накопившихся личных неприязней, несовпадения личных вкусов и столкновения личных амбиций. Более того — если конфликтующие стороны не наступят на горло собственным песням (и самолюбиям) и будут продолжать в том же духе, вовлекая в свои разборки все новых и новых бойцов, последствия окажутся весьма малоприятные. Не буду вдаваться в подробности — ситуация экстраполируется элементарно. Одно могу сказать наверняка — победителей не будет.
И еще несколько слов о моей собственной позиции. Пользуясь случаем, хочу проинформировать читателей "Двести" о том, что в начале сентября я сложил с себя обязанности ответственного секретаря премии "Странник", а также вышел из состава обеих номинационных комиссий — и "Странника", и "Бронзовой Улитки". Сделал я это не столько из-за того, что так уж сильно повлияла на меня вся эта драчка (хотя и не без того, конечно); главная причина, однако, в том, что со следующего года "Интеркомъ" наконец начинает выходить регулярно — в виде автономного критико-информационного раздела в московском журнале "Если". Для него — и для меня — это означает куда более широкую аудиторию, нежели ранее; следовательно, чтобы объективно освещать события, происходящие сейчас в фантастике, я просто обязан дистанцироваться от любых официальных и полуофициальных организаций, которые эти события производят. Элементарная журналистская этика, не более того.
Лирическое отступление второе, короткое.
Готовя свои ответы, я перечитал еще раз письма в "А"-номере журнала "Двести" и обратил внимание на одно обстоятельство, которое раньше от меня ускользнуло, а теперь буквально бросилось в глаза. И именно это обстоятельство, как мне кажется, сильно повлияло на раздувание нынешнего конфликта. Ведь какое письмо ни возьми — вовсе не о "Страннике" оно и не о Столярове. Это лишь повод. Авторы писем, говоря вроде бы о проблемах фантастики, на самом деле просто стравливают пар, сбрасывают напряжение, накопившееся от нашей нынешней дурацкой жизни со всеми ее такими неуютными проблемами. К сожалению, напряжение свое они сбрасывают не куда-нибудь на сторону, в безопасное место, а друг на друга. Именно поэтому Р.Арбитман наезжает на А.Свиридова с А.Приваловым, П.Вязников и С.Логинов — на А.Столярова, А.Больных — на Б.Н.Стругацкого, В.Казаков — на премию "Странник", Б.Штерн на коллег из бывшей метрополии, В.Окулов — на столичных фэнов, А.Лазарчук на фэндом в целом, а Н.Горнов — на А.Черткова.
На последнем наезде вынужден остановиться особо — понятное дело, почему. Хотя скажу честно — не очень мне этого хочется. Не вижу смысла подымать брошенную на пол перчатку на потеху охочей до скандалов публики. И в то же время — оставлять ее без внимания вовсе, наверное, тоже неправильно. Поэтому в двух словах.
Я думаю, нынешнее черное состояние души Николая Горнова объясняется просто. Вернувшись из Николаева в свой родной Омск, он с ходу погрузился в удушливые пучины бизнеса, унаследованного им от Павлова-младшего — со всеми его долгами, просроченными кредитами и бандитскими наездами. Это вам не "Страж-птицу" выпускать. Естественно, что Коля попытался найти точку опору, чтобы перевернуть Землю — прежде всего среди друзей-фэнов. Звонил он и мне: не может ли "TF" разместить какие-нибудь из своих заказов в омских типографиях? Я обещал выяснить ситуацию. Но ничего положительного для Горнова не выяснил. И Коля, видимо, обиделся: Чертков, мол, мэн крутой, в Питере прочно обосновался, кучу книг издал, миллионами, должно быть, ворочает, а старому товарищу помочь не хочет. Ну как ты ему объяснишь, что никаких миллионов я и в глаза не видел, особого влияния на финансово-производственную деятельность фирмы не имею, а живу на достаточно скромную зарплату, которую получаю за то, что работаю с текстами и их авторами? Не более того. Фирма же наша в данный момент не имеет возможность размещать какие-либо заказы в Сибири. И устраивать вокруг этого обстоятельства мальчишеские обиды ("руки подам — не подам") не только не имеет смысла, но просто глупо.
Короче, скажу так. Я надеюсь, что судьба будет к Николаю благосклонна, и он сумеет разобраться со всеми своими проблемами. И у меня дела, даст Бог, наладятся. И встретимся мы через год-другой-третий, с улыбкой вспомним о том, какими дураками мы были, и больше не будет, надеюсь, у нас повода заявлять с обидой в пространство: "Хороший был парень Колька (Андрюшка)…ов!"
Ты понял меня, Николай?
На этом, считаю, с лирическими отступлениями покончено. Могу переходить к ответам на неудобные вопросы.
1. Вопрос, казалось бы, простой. Потому что как еще я могу относиться к фэндому, если отдал ему добрых полтора десятка лет своей жизни? Если только благодаря ему я стал, как вы выразились, "профессиональным редактором фантастики"? Однако — не все так просто. Ибо в подтексте вопрос звучит совсем не так, как в тексте. Ведь не о том вы спрашиваете, ребята, как я лично я — отношусь к фэндому. А спрашиваете вы о том, какое влияние он, фэндом, оказывает на меня. А также: влияют ли на меня мнения и настроения, которые им продуцируются. Вот, скажем, есть такое мнение, что премия "Странник" — это прямое оскорбление всех честных советских фэнов. Или еще: в лице издательства "Terra Fantastica" мы имеем новую "Молодую гвардию", стремящуюся узурпировать власть в отечественной фантастике. А у меня вдруг странное ощущение — словно перенесся я на десять лет назад, в царство классовой черно-белой логики ("кто не с нами, тот против нас").
Что ж, господа хорошие, на сформулированный в подтексте вопрос отвечу прямо. Я действительно люблю и уважаю фэндом, более того — по-прежнему считаю себя его частью. Тем не менее, нынешние настроения, сложившиеся здесь, в этой среде, не разделяю и разделять не собираюсь. И потому, что работаю в пресловутом издательстве "Terra Fantastica" и уходить из него не планирую (если, конечно, самого оттуда не попрут). И потому, что знаю, какой ценой даются нам наши книги, которые вы читаете и которые вы — возможно, справедливо — критикуете. А также потому, друзья и коллеги, что фэндома, о котором вы так много говорите в последнее время, на самом деле давно не существует. Фэндом, по определению, это МАССОВОЕ движение ЛЮБИТЕЛЕЙ фантастики. Ну так и где оно? Где все те клубы, что составляли некогда Великое Кольцо? Где многолюдные конвенции, куда мог приехать любой неофэн и полной грудью вдохнуть в себя радость общения с себе подобными? Где фэнзины, выходившие ранее едва ли не в каждой деревне (и даже в Москве)? Ничего этого более нет. Прежний советский фэндом умер. А новый не возник — условий для этого пока не сложилось. То же, что мы по привычке именуем "фэндомом" — лишь небольшая тусовка из старых "профессиональных фэнов" — бывших завсегдатаев конвенций, председателей клубов и прочих фэн-активистов, которые слишком крепко сошлись друг с дружкой и слишком сильно любят фантастику (а также быть при фантастике), чтобы разбегаться по своим углам. К тому же, выражение "профессиональный фэн" нынче не выглядит простой фигурой речи. Потому что большинство из них (из нас) является реальными профессионалами — если не в роли редакторов и издателей, то уж, как минимум, книготорговцев. Однако вот что странно: претендуя по старой памяти на статус фэна, фэновским энтузиазмом иные из них (из нас) не очень-то и горят. Например, один мой хороший приятель (и это именно так — подчеркиваю!) признался мне как-то, что он с большим кайфом покупает все книжки российских фантастов, выпущенные "TF" — для себя лично, однако как сотрудник книготорговой фирмы связываться с их реализацией не хочет — хлопот больше, а финансовая отдача совсем не та, чем в случае с западным "верняком". Что ж, я его понимаю — однако в этом случае имею полное право задать вопрос: а кто же тогда больший фэн — издатель, выпускающий хорошие книги отечественных авторов себе в убыток, или торговец, который эти книги с удовольствием читает, а работать с ними — тем самым помогая выжить российской фантастике — отказывается?
