Юрий Нерсесов - Продажная история. «Паленые» мифы о России
Что касается дуэлей и прочего мордобоя, то Алеша Попович совершенно конкретно огреб от Добрыни Никитича, перед этим посягнув на его жену. Хитрый Алеша, воспользовавшись долгой отлучкой товарища, объявил его погибшим и посватался к Добрыниной Настасье Никуличне. Однако Добрыня о том проведал, на свадебку явился, и дальнейшие события развивались в соответствии с классическими анекдотами на тему «Возвращается муж из командировки…»:
Говорит Алешенька Левонтьевич:
«Ты прости, прости, братец мой названыя,
Молодой Добрыня сын Никитинич!
Ты в той вине прости меня во глупости,
Что я посидел подли твоей любимой семьи,
Подле молодой Настасии да Никуличной».
Говорил Добрыня сын Никитинич:
«А в той вины, братец, тебя Бог простит,
Что ты посидел подли моей да любимой семьи,
Подле молодой Настасии Никуличны.
А в другой вине, братец, тебя не прощу,
Когда приезжал из чиста поля во перво шесть лет,
Привозил ты весточку нерадостну,
Что нет жива Добрынюшки Никитича;
Убит лежит да на чистом поле.
А тогда-то государыня да моя родна матушка,
А жалешенько она да по мне плакала,
Слезила-то она свои да очи ясные,
А скорбила-то свое да лицо белое,
Так во этой вине, братец, тебя не прощу».
Как ухватит он Алешу за желты кудри,
Да он выдернет Алешку через дубов стол,
Как он бросит Алешку о кирпичей мост,
Да повыдернет шалыгу подорожную,
Да он учал шалыгищем охаживать,
Что вхлопанье-то охканья не слышно ведь…
Гораздо честнее поступил с образами былинных витязей автор богатырской сказки «Илья Муромец» Иван Кошкин. В полном соответствии с фольклорными образами его богатыри могут и напиться, и накуролесить, и поругаться из-за ерунды, однако в решающий момент идут в бой и стирают с земли очередного захватчика.
Русские победили британского зомби
В ходе Семилетней войны у русских сложилось довольно пренебрежительное отношение к европейцам, в том числе и к союзникам. Французов стали называть «лягушатниками» не во время нашествия Наполеона на Россию, а как раз в эту эпоху. Что же до союзников Пруссии — британцев, то именно тогда появилась одна солдатская песня. Она грубая, но привести ее стоит. Речь в ней идет о герцоге Мальборо, предке Уинстона Черчилля, одном из командующих британской армией… на русских произвели сильное впечатление трусливость британских войск и непоследовательность их командования.
Из книги «Мифы о России-2. О русской демократии, грязи и «тюрьме народов»Большинство своих сражений в Семилетней войне-1756–1763 годов британцы выиграли, отвоевав у Фракции огромные территории в Северной Америке, Индии, Африке. Трусливые войска с непоследовательными командирами таких успехов обычно не добиваются. В паническое бегство они обращались, лишь попав в уже упоминавшуюся засаду французов и союзных им индейцев у реки Мононгахела 9 июля 1755 года и после неудавшегося штурма форта Дюкен 15 сентября 1758 года, а с русской армией за все годы боевых действий не сталкивались ни разу. Русские солдаты никак не могли оценить ни боеспособность британцев, ни полководческий талант сэра Джона Черчилля, герцога Мальборо, скончавшегося 16 июня 1722 года, за тридцать с лишним лет до первых выстрелов Семилетней войны. Воевать с герцогом они могли, разве что восстань тот из гроба в виде ожившего мертвяка.
На самом деле песенку эту сочинили французы, которых предок знаменитого британского премьера последовательно колотил во время войны за испанское наследство 1701–1714 годов. Перед сражением при Мальплаке 11 сентября 1709 года разнесся слух о гибели британского полководца, и обрадованные французские солдаты придумали песню о его кончине. Мальборо оказался жив, битву французская армия проиграла, но песня осталась, была переведена на русский язык, и в 1792 году поэт Михаил Попов напечатал ее в сборнике «Русская эрата». На страницах гоголевских «Мертвых душ» «Мальбрука» слушает помещик Ноздрев.
Мальбрук на войну едет.
Конь был его игрень.
Не знать, когда приедет, —
Авось в Троицын день.
День Троицын проходит —
Мальбрука не видать,
Известье не приходит,
Нельзя о нем узнать.
Жена узнать хотела,
Идет на башню вверх;
Пажа вдали узнала,
Кой в грусть ее поверг.
Он в черном одеянье
На кляче подъезжал,
В великом отчаянье
Одежду разрывал.
Супруга вопрошала:
«Что нового привез?»
Сама вся трепетала,
Лия потоки слез.
— «Скидайте юбку aлy,
Не румяньте себя, —
Привез печаль немалу,
Оденьтесь так, как я.
Драгой ваш муж скончался,
Не видеть вам его;
Без помощи остался,
Лишился я всего.
Я видел погребенье,
Последний видел долг.
В каком ах! изумленье
Его тогда был полк.
Тяжелу его шпагу
Полковник сам тащил,
Майор — сапожну крагу,
За ними поп кадил.
Два первых капитана
Несли его шишак,
Другие два болвана
Маршировали так.
Четыре офицера
Штаны его несли,
Четыре гренадера
Коня его вели.
Гроб в яму опустили,
Все предались слезам.
Две ели посадили
Могилы по бокам.
На ветке одной ели
Соловушек свистал.
Попы же гимны пели,
А я, глядя, рыдал.
Могилу мы зарыли,
Пошли все по домам.
Как все мы учинили —
Что ж делать больше там?..
Вскоре появился пародийный вариант, в котором герой умер не от раны, как в оригинале, а от поноса.
Мальбрук в поход собрался,
Наелся кислых щей,
В походе обосрался
И умер в тот же день.
Жена его Елена
Сидела на горшке
И жалобно пердела
С бумажкою в руке.
Четыре генерала
Его штаны несли.
И тридцать три капрала
Говно из них трясли.
Его похоронили,
Где раньше был сортир.
В могилу положили
Обосранный мундир…
Во время войны 1812 года русские солдаты с охотой распевали именно эти слова, имея в виду Наполеона, тогда как французы, включая самого императора, пели «Мальбрука» в оригинальном варианте.
Русский флот был целиком парусным, но на треть паровым
Русский флот был целиком парусный, а на Западе уже вовсю пыхтели пароходы… Весь англо-французский флот полностью состоял из пароходов, причем с винтовыми двигателями. В русском флоте на паровой тяге была лишь треть больших кораблей.
Там жеРассуждая о Крымской войне, Мединский категорически не согласен с самим собой, и читателям решительно непонятно: был ли русский флот целиком парусным, или треть его больших кораблей состояла из пароходов. Как обычно, оба противоречащих друг другу мнения Мединского неправильны. К началу Крымской войны флот Российской империи имел 40 линейных кораблей, 16 фрегатов и 18 пароходофрегатов (вступивший в строй в 1848 году первый в России винтовой фрегат «Архимед» разбился о камни близ острова Борнхольм два года спустя, а три винтовых линейных корабля только строились). Всего паровых кораблей было меньше четверти от общего количества.
Союзные эскадры оказались куда многочисленнее и современнее, но тоже состояли в основном из парусников, а среди паровых кораблей преобладали колесные. Даже самый современный — британский флот на 11 винтовых линейных кораблей имел 19 парусных, а на 32 паровых фрегата — 50 парусных. Но к 1854 году союзники сосредоточили против России свои лучшие эскадры, включающие 51 линейный корабль (из них 19 винтовых), и 57 фрегатов, в том числе 43 винтовых и колесных. Это и позволило им полностью захватить господство на море.
* * * Мы не проиграли Крымскую войнуПоражение в Крымской войне весьма условное. Во-первых, оно компенсируется успехами на Балтике и на Дальнем Востоке. А во-вторых, давайте подумаем, что потеряла Россия в результате этой войны, которая преподносится историками как грандиозный крах всей русской военной машины? Россия не потеряла ни одного квадратного сантиметра своей территории. Ни одного!
Там жеРоссия потеряла часть своей территории, и потеря эта оговорена двумя конкретными статьями Парижского трактата, подписанного участниками войны 18 марта 1856 года.
