Самые жестокие преступники. Психологические профили нацистов, диктаторов, сектантов и серийных убийц - Гарридо Висенте

Тем не менее именно Кюртен стал персонажем, который больше всего завладел народным воображением, и на то было две причины. Первая заключается в том, что мастер кино Фриц Ланг в том же году, когда был казнен Кюртен, создал свой шедевр «М», вдохновившись его делом. По словам известного критика Дэвида Томпсона, это «один из самых влиятельных фильмов в истории кино» [126].

С помощью «М» Ланг смог запечатлеть глубокую тревогу, охватившую немецкое общество в преддверии нацистского режима, что сделало Вампира метафорой своего времени.

Вторая причина заключается в том, что Кюртен имел более продолжительный период преступной активности – с 1913 по 1929 год, в отличие от шести лет, в течение которых действовал Хаарман (1918–1924); это был целый вечный срок, когда убийства детей и женщин, из которых он пил кровь, рисовали ужасный портрет, редко осознаваемый в сознании общества.

Вампир из Дюссельдорфа произвел на Германию такой же эффект, как и Джек Потрошитель на Англию, поскольку, в отличие от последнего, который никогда не был пойман (что дало ему неоспоримое преимущество в том, чтобы оставаться загадкой), Кюртен нападал много раз в течение длительного времени, что привело к активному освещению его дел в прессе и на зарождающемся радио, создавая постоянный климат коллективного страха на протяжении многих лет. Тем не менее между обоими иконами Зла есть важные различия, о которых я позже упомяну.

Кюртен, преступный психопат

Мы знаем, что Кюртен был в конечном итоге осужден за девять убийств, семь покушений и три изнасилования, но его преступная деятельность была исключительно разнообразной, включала в себя множество актов насилия, а также краж и грабежей, помимо поджогов.

Характерная черта преступных психопатов в том, что они сталкиваются с преступлениями в юном возрасте, что нередко проявляется в обширной криминальной карьере. Все это можно увидеть в биографии Кюртена, который, когда его задержали, провел полжизни в тюрьме.

Кроме того, среди преступных психопатов и серийных убийц часто наблюдается, что они подвергались жестокому обращению и насилию в детстве – еще одно совпадение, которое было в жизни Кюртена, чей отец, алкоголик и тиран, был настоящим демоном для своей семьи [127].

Но суть психопатов заключается в том, как они воспринимают эмоции, в отсутствии морального сознания и безответственной импульсивности. Кюртен практически не имел человеческих отношений на протяжении всей своей жизни; он испытывал нечто похожее на привязанность к одной из своих сестер и, в первую очередь, к своей жене, о чем свидетельствует его желание сдаться, чтобы она могла получить вознаграждение за его задержание.

Тем не менее следует помнить, что этот альтруистичный жест случился только после того, как Кюртен узнал, что полиция обыскала его дом и ищет его. Он ясно осознавал, что его свобода закончится, как только его дом – укрытие респектабельности – будет раскрыт. Это был жест, за который его жена была благодарна, и который время от времени демонстрируют серийные убийцы, но он далек от того, чтобы указывать на истинную любовь, основанную на глубоком человеческом отношении. (Впрочем, очевидно, что его жена была не более чем поставщиком услуг для него.) [128]

Что касается безответственной импульсивности, то она определяла его существование, пока Кюртен не повзрослел в тюрьме и не осознал, что ему нужно вести двойную жизнь, если он хочет продолжать совершать свои преступления, не вернувшись в заключение; однако несмотря на это, импульсивность часто проявлялась в произвольных – и иногда очень рискованных – атаках на его жертв. Если бы не нашел опору в своей жене, он не смог бы интегрироваться в общество и, скорее всего, был бы пойман гораздо раньше. Сострадание и моральная добродетель не значились в его программе. («Я никогда не чувствовал зависти в душе. Я никогда не думал, что то, что я делаю, плохо, хотя общество это осуждает».)

В конечном итоге способность манипулировать и менять шкуру, когда этого требуют обстоятельства – еще одна черта психопатов, – это то, чему Кюртен научился на собственной практике, многократно оказываясь в четырех стенах камеры, и, таким образом, ему все же удалось создать респектабельный образ, когда он одевался в костюм и изображал счастливого буржуа, как написала Мария Бюдлик в знаменитом письме, которое стало гибелью Вампира: «Когда я проходила через парк, какой-то негодяй схватил меня за руку и не хотел отпускать. Он был грязным и плохо пахнул. Я собиралась закричать, когда подошел хорошо одетый человек, которому должно было быть около сорока лет. Он оттолкнул негодяя ударом кулака (…). Чтобы успокоить меня после волнения, незнакомец предложил мне пойти выпить чашку чая к нему домой. Я согласилась» [129].

В сознании Кюртена

Каким же типом серийного убийцы был Кюртен? На первый взгляд мы могли бы сказать, продолжая сравнение с Джеком Потрошителем, что тот был его германским аналогом, с той лишь разницей, что вместо ножа он использовал ножницы и молоток; еще одной отличительной чертой была жертва: в то время как Потрошитель нападал только на проституток или женщин в крайне уязвимом социальном положении, Кюртен не делал различий между девочками и взрослыми женщинами, а порой даже осмеливался нападать на мужчин.

Однако различия более значительные. Во-первых, немец был садистом, парафилия которого проявляется в том, что субъект получает сексуальное удовольствие и чувство эмоционального восторга (полноты), когда причиняет боль своим жертвам. Очевидное условие садиста выражается в том, что эти акты насилия происходят при жизни жертв; другими словами, именно восприятие преступником того, что живое существо страдает по его вине, приносит ему удовлетворение. Потрошитель оправдывает свое прозвище только тогда, когда жертвы уже зарезаны и, следовательно, не могут больше ничего чувствовать. Убийца Уайтчепела хочет убить этих женщин, чтобы расчленить их, и его фантазия включает в себя как побуждение к убийству, так и к расчленению трупа.

В отличие от него, не кажется, что Кюртен особенно интересовался убийством. Если проанализируем его модус операнди, мы увидим, что жертвы часто оставались живы [130]. Их было так много, что нельзя объяснить это тем, что убийца мог бы полагать, что они мертвы. Удовольствие он получал от причинения огромной боли своим жертвам. Основной целью Кюртена было не убийство, а удовлетворение своей извращенной сексуальности, то есть садизма, который заключался прежде всего в том, чтобы наблюдать, как его жертвы истекают кровью, и наслаждаться властью причинять раны, вызывающие эту кровь.

Этот мотив делает Вампира отличным от других серийных сексуальных убийц, которым убийство необходимо как часть своей фантазии, будь они садистами (Тед Банди) или нет (Потрошитель), нужно ли, чтобы оргазм совпадал со смертью жертвы (эротонофилия) или нет [131]. Как отметила известная криминолог из Государственного университета Калифорнии Кэндис Скрапек: «Модель его поведения показывала, что [Кюртен] продолжал атаковать жертву, пока не достигал сексуального удовлетворения. В некоторых случаях это требовало двух ударов по голове, в других – десяти. Вероятность выживания жертвы в значительной степени зависела от того, насколько эффективно были нанесены ранения для достижения оргазма» [132].

Именно в этом контексте мы должны понимать его другую патологию: пироманию. Кюртен заявил о своей компульсии поджигать: «Когда пробудилось мое желание причинять людям боль, пробудился и кайф от поджигания вещей. Пламя возбуждало меня, но прежде всего это было возбуждение от наблюдения за попытками потушить огонь и волнением тех, кто видел, как горит их имущество». То есть его удовлетворяло страдание, причиняемое пожаром; необязательно кто-то должен был погибнуть; достаточно было, чтобы люди страдали, видя, как их жизнь или имущество в опасности. Пожары были еще одним способом атаки на людей, средством удовлетворения его садизма.