Израильско-палестинский конфликт. Непримиримые версии истории - Каплан Нил

Вопросы восстановления Палестины и возвращения беженцев оказались тесно увязаны еще и с отношениями арабских стран между собой — то были годы «арабской холодной войны», описанной историком Малкольмом Керром [266]. Арабские политики и режимы обращались к палестинскому вопросу, чтобы выставить напоказ свой национализм и патриотизм или же чтобы подкрепить свои притязания на лидерство в регионе. Обычно это приводило к тому, что лидеры арабских стран старались «перебить ставки» друг друга и занять максимально жесткую позицию в отношении Израиля, что дополнительно подталкивало их в сторону радикализации политических позиций [267].

После 1949 г. выражение «дело Палестины» вызывало как положительные, так и отрицательные ассоциации. С одной стороны, поражение арабских государств в войне с евреями в 1948–1949 гг. покрыло позором старые режимы, и некоторые из них вскоре уступили место новым. С другой стороны, эта фраза символизировала обещание арабских государств восстановить палестинцев в правах и вернуть их на родную землю, изгнать (возможно) евреев и в целом устранить несправедливость 1948 г.

Эта пылкая риторика нашла выражение в ряде конкретных стратегий. Одна из них — строгий запрет на действия или контакты, которые подразумевали бы признание Израиля как суверенного государства. Действуя в этом духе, Лига арабских государств открыла в Дамаске офис для продвижения и мониторинга экономического бойкота Израиля (объявленного Лигой в декабре 1945 г.) [268]. В начале 1950-х гг. арабские режимы иногда оказывали ограниченную материально-техническую и военную поддержку обосновавшимся в их странах палестинцам, совершавшим вооруженные вылазки на территорию Израиля (см. раздел «Вялотекущие пограничные конфликты, 1949–1956 гг.»). Эти ранние федаины («жертвующие собой», партизаны) несли израильтянам смерть и разрушение, совершая свои диверсии, и периодически провоцировали израильские силы на ответные действия против деревень и военных объектов принимающих стран, испытывая тем самым щедрость и гостеприимство своих арабских хозяев. Противоречивые и зачастую натянутые отношения, связывавшие в 1950-е гг. правительства Египта, Иордании и Сирии с этими в основном неорганизованными палестинцами [269], предвосхищали еще более запутанные отношения, которые сложатся у них с партизанскими группировками, из которых в дальнейшем будет сформирована Организация освобождения Палестины (ООП). Эскалация вялотекущих пограничных боевых действий в 1954–1956 гг. стала одним из факторов, способствовавших началу в конце 1956 г. второй арабо-израильской войны.

24 февраля 1949 г. Египет и Израиль подписали на греческом острове Родос первое из четырех соглашений об общем перемирии, регламентировавших выход воюющих государств из войны. На тот момент все, кто принимал участие в составлении этих соглашений, предполагали, что действовать они будут недолго [270]. Но шли месяцы, а затем и годы, а ожидаемого движения к мирным договорам не наблюдалось, и разочарованные стороны вернулись к спорам о толковании подписанных ими в 1949 г. документов. Большая часть этих споров носила чисто юридический характер, поскольку в обсуждаемых текстах имелось достаточно двусмысленностей, чтобы стороны могли делать диаметрально противоположные выводы о том, какая из них придерживается договоренностей, а какая их нарушает [271].

Неспособность превратить подписанные в 1949 г. соглашения о перемирии в мирные договоры — отклонение от нормальной последовательности «прекращение огня / перемирие / мир» — стала отличительной чертой нового арабо-израильского конфликта, из-за которой он, в отличие от других подобных ему международных споров, стал казаться практически неразрешимым. Шесть вопросов отягощали и без того напряженные отношения между Израилем и арабскими государствами в начавшийся в 1949 г. период «безмирья»:

В сложившейся после подписания соглашений о перемирии ситуации неуступчивости сторон и арабы, и израильтяне занимали по каждому из вышеперечисленных шести вопросов все более жесткие позиции, что оставляло не имеющих руководства палестинцев не у дел и лишало беженцев всякой надежды на скорое обретение дома. С начала 1949 по конец 1951 г. Организация Объединенных Наций разработала несколько механизмов, в рамках которых сторонам предлагалось урегулировать свои разногласия. Но все усилия Согласительной комиссии ООН по Палестине, созданной в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи № 194 от декабря 1948 г., в конечном счете оказались тщетными.

Почему же бывшие стороны военных действий не смогли превратить соглашения о перемирии в мирные договоры? И можно ли возложить на какую-то из них вину за эту упущенную возможность, за то, что временное перемирие не перешло в постоянный мир? Ко второму вопросу мы вернемся в главе 12, а первый рассмотрим здесь.

В отсутствие какого-либо прогресса на пути к подписанию израильско-арабских мирных договоров ответственность за сохранение нестабильного равновесия на границах взяла на себя ООН. С этой целью была учреждена Организация по наблюдению за выполнением условий перемирия (ОНВУП) — агентство, следившее за работой Смешанных комиссий по перемирию, которые возникли в соответствии с условиями каждого из четырех соглашений. На границах, особенно в спорных районах и в зонах, обозначенных как «демилитаризованные», постоянно происходили боевые столкновения и другие неприятные инциденты, так что Израиль, Египет, Иордания и Сирия заваливали своими жалобами Смешанные комиссии, которые в итоге с головой погрязли в расследованиях и вынесении постановлений [272].

Однако, если рассуждать о самой природе нового арабо-израильского конфликта и пытаться объяснить неспособность сторон перейти от перемирия к миру, надо признать, что первостепенными здесь были политические, а не юридические или военные соображения. Как и следовало ожидать, на конференциях, которые Согласительная комиссия ООН по Палестине провела в Лозанне (1949), Женеве (1950) и Париже (1951), и арабские правительства, и Израиль заняли непримиримые позиции по вопросам границ, беженцев, Иерусалима и признания еврейского государства. Однако все послевоенные дипломатические усилия ООН на Ближнем Востоке были, казалось, обречены на провал прежде всего в силу невозможности найти компромисс между предварительными условиями, выдвигаемыми каждой из сторон:

• арабы считали, что, подписав соглашения о перемирии, они признали, что война окончена; однако при этом они требовали, чтобы Израиль ушел с территорий, занятых им в ходе боев 1948–1949 гг., но выходящих за пределы границ, установленных картой раздела, предложенной ООН в 1947 г. (см. карту 6.2), а также позволил беженцам вернуться или выплатил им компенсации, прежде чем они рассмотрят вопрос о продвижении к миру и признании нового израильского государства,

• в то время как израильтяне считали, что подписанные ими соглашения не только положили конец боевым действиям, но и подразумевают, что на следующем этапе стороны должны перейти к переговорам о всестороннем мире; только в этом контексте Израиль был готов обсуждать территориальное урегулирование, выплату репараций и вопрос о беженцах.

Вот такие очертания принял после 1949 г. тупик, в который зашли усилия по ведению переговоров и установлению мира. Представители арабских стран не отказывались сотрудничать с Согласительной комиссией ООН по Палестине и участвовать в созываемых ею конференциях, но отказывались садиться за один стол с представителями Израиля или ставить свои подписи под какими-либо общими документами [273]. Единственными успехами Согласительной комиссии в ходе этих первых попыток организации переговоров стали техническая работа по подготовке досье для компенсации беженцам за утраченные активы, содействие воссоединению некоторых семей и договоренность о размораживании заблокированных банковских счетов палестинцев [274].