Лидия Сычёва - Время Бояна
Я пишу эти строки не только с болью, но и с горечью, и с недоумением. С горечью потому, что в трудный момент жизни именно «ЛР» поддержала меня. Здесь в неискаженном виде вышло несколько моих рассказов — «На Белорусской площади», «Тополь серебристый», статей — «Возвращение великой книги», «Наш современник доктор Чехов», интервью. Газета наградила меня солидной премией — я тоже это помню. А недоумение моё связано с тем, что я думаю: что же находит во мне главный редактор «ЛР», чей «художественный метод» мне столь чужд? Неужели он видит во мне начатки дурных нравственных качеств, которые, как он считает, могут во мне бурно развиться?!
Грустно, что литературная жизнь в нашей стране складывается так убого. Есть «островки» уходящего в небытие великого архипелага, а «точек сборки» — до обидного мало. Не склоками нужно заниматься «ЛР», а важнейшей задачей — формированием русского национального самосознания (страна-то в пропасть катится!). Не грязью обливать достойных людей, заслуженных седых поэтов, великих граждан нашей страны, а давать им трибуну, показывать людям в их лице нравственный идеал — писателей таких остались единицы!.. Да, впрочем, бесполезный труд всё это говорить. Лучше дело делать…
Ну а теперь стихи Валентина Сорокина. Одни из его любимых, и моих тоже. Потому что должно быть в этой статье что-то не просто хорошее, а очень красивое. Поэтов надо любить при жизни и по-настоящему. За стихи, а не по заказу. Так я думаю.
ЛЮБОВЬ МОЯЯ по орбите прожитой вращаюсь,
Тоску обид напрасных затая.
Вот скоро я с тобою попрощаюсь,
Любовь моя, поэзия моя.
Звезда моя над перелеском дремным,
Мучение внезапное и страсть,
Ты в океане, грозном и огромном,
Вела меня и не дала пропасть.
Я нищим был, но богател тобою,
Бессильным был, но побеждал тобой,
Глухим, но слышал рокоты прибоя,
Слепым, но видел край свой голубой.
Жена моя и вечная невеста,
Мгновенное бессмертие моё,
И потому напротив солнца место
Не чьё-то, а действительно твоё.
Тропа до Богородицы торима
Тобой
и путь к распятию торим,
И не судьба моя неповторима,
А свет очей твоих неповторим.
Во времени, чужом и мракобесном,
Я ветер зла перечеркнул крестом,
Я осенен твоим крылом небесным,
Твоим спасен от гибели перстом.
Время Бояна
Поэзия Валентина Сорокина похожа на утренний летний луг, наполненный цветением, росой, пением птиц, солнцем и радостной силой молодости:
В этих белых рощах соловьиных
Бродит лось, доверчивостью смел,
Я в стихах, как в золотых былинах,
Всю тебя, глазастая, воспел…
Давным-давно, в свои 16 лет, в провинциальном городке Калач, что в Воронежской области, купила я, сэкономив деньги на нескольких школьных завтраках, томик стихов «Посвящение». Сразу, с первого прочтения, запомнились строки:
Полюби меня крепко,
Чтоб единой судьбой,
Словно дерево с веткой,
Был я связан с тобой.
Я училась в Воронеже, уехала работать в Москву, и везде возила с собой два мешка книг — личную библиотеку, составленную преимущественно из классики. Скажу честно, я не знала ровным счётом ничего о поэте Валентине Сорокине — его не показывали по телевизору, не рекламировали в СМИ. И потому я решила, что он из плеяды поэтов, рано ушедших из жизни:
Над головою вскинув руки
Стою один среди полей.
Как человеческие муки,
Я слышу
крики журавлей.
В августе 1995-го абитуриенты во дворе Литинститута шумно обсуждали перспективы поступления — экзамены позади, осталось только собеседование. Я отвлеклась от разговора — мимо шёл человек — стремительная походка, тёмно-синий костюм, посеребрённые волосы, благородное лицо. Он мельком взглянул в нашу сторону, и меня поразили его глаза — в них было столько доброты, силы и страдания! Я совершенно точно поняла, угадала, почувствовала: это — необычный человек, доселе такие люди мне никогда не встречались! В его глазах было что-то отрешённое от сует повседневной жизни и в то же время невероятно, непостижимо красивое. В эти же секунды я твёрдо решила: я буду учиться только у этого преподавателя! Волна радостного предчувствия захлестнула меня: какое счастье, что здесь, в Литературном институте, есть такие люди!
1-го сентября на традиционном студенческом митинге я узнала, что человек, так поразивший моё воображение — «ушедший из жизни» поэт Валентин Сорокин…
* * *С ужасом думаю я теперь: что было бы со мной (и с десятками, сотнями молодых литераторов), если бы не было в нашей судьбе этого красивого и сильного русского поэта?! Валентин Сорокин — духовный человек, и он разительно отличается от большинства людей, в том числе и творческих. В его стихах нет ханжества, назидательности или мнимого смирения. Нет притворства и сконструированного модернизма. Он — настоящий, самобытный и очень яркий поэт, с потрясающим темпераментом и не заёмным гражданским мужеством:
Разве я в мартене, на Урале,
Мог подумать, укрощая сталь,
Что кремлёвцы острова продали,
Синеву славянскую и даль.
Будто бы в мистическом тумане
Вместо белокрылых лебедей
Обезьяны пляшут на экране,
И трясут хвостами средь людей.
Слово Валентина Сорокина — подлинное, в нём чувствуется мощь поколения, которое отправляло в космос Юрия Гагарина, возводило новые города, плавило сталь и читало умные книги. Это теперь на шлеме первого космонавта «замазана» аббревиатура «СССР», металлургические заводы проданы иностранцам, а книжный магазин на центральной площади Калача закрыт. Подлинность тоже не в чести: вместо реальной государственной работы — разговоры о «модернизации», да имитация бурной деятельности:
«Я, например, не вижу ничего скверного в том, что президент России Владимир Владимирович Путин через каждый час на экране встречается с министрами:
— Как дела у нас в автосервисах?
— Лучше, чем в прошлом году. Багажники чистим!..
— Спасибо.
Или:
— Как дела у нас в капустном хозяйстве?
— Лучше, чем в прошлом году. А этот год — год свиньи, хряков!..
— Спасибо.
Или:
— Как дела у нас в Чечне?
— Вчера обнаружили новый оружейный схрон басаевцев.
— Спасибо. Хорошо».
Это из очерка «Макаки в полумраке», написанного поэтом аж в 2005 году. И что изменилось с тех пор в государстве нашем?!
Мы, простые смертные люди, страдаем от грязи и несправедливости жизни, от повседневного бесправия, от державной лжи, которая льётся с телеэкранов вперемешку с пошлостью и обжорством «правящего класса». А что же должен чувствовать поэт?! Каково ему, живущему болями своего народа? И как сохранить дар красоты, дар слова в цифровую эпоху, когда уроки поэзии в школах заменяют занятиями по информатике, когда кажется, будто уходит, истончается само чувство любви, а «покорённая» природа мстит человеку за его хапужество остановкой Гольфстрима и разрушительными землетрясениями, таяньем арктических льдов и массовой гибелью птиц?!
* * *Валентин Сорокин — действующий поэт. Удивителен его диапазон, палитра возможностей: от романтической лирики до эпических поэм «Дмитрий Донской» и «Бессмертный маршал» (о Георгии Жукове), от политической сатиры и эпиграмм (книга «Сувенир», 2008 год) до остро-злободневной прозы (сборник рассказов «Первая леди», 2007). А ещё собрание стихов и поэм «Здравствуй, время!» (2010) и вышедшая в том же году книга очерков «Макаки в полумраке»… Валентин Сорокин всегда идёт в «огонь», в «бой», но это его качество — не от природной задиристости или вкуса к скандалу, а от стремления к справедливости, к отставанию художественной правды. С каким непревзойдённым мастерством он запечатлел образ телевизионной «питерской блудницы»:
Экраннопошлая двурушница,
Враги твой подвиг будут длить:
Так может только цэрэушница
В родной народ распутство лить,
Хапужеством отца увенчана,
И ты на питерском коне…
Но и тебе ведь обеспечено
Проклятие в моей стране!
Отрывки из книг Валентина Сорокина «Крест поэта», «Обида и боль», «Отстаньте от нас!..» первыми в интернет выложил Мичиганский университет. В одном из ведущих учебных и научных центров США по достоинству оценили страстность и красоту русского слова:
