Матвей Ганапольский - Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте
Можно быть шебутным громко, на всю страну.
Когда-то, в девяностых, и это уже стало классикой жанра, политик Владимир Жириновский, известный своими радикальными заявлениями и эксцентричными выходками, во время ток-шоу плеснул апельсиновым соком в лицо другому политику Борису Немцову. Жириновскому было плевать на ведущего программы, он просто использовал его эфир для своего пиара.
После этого со стороны телевидения сообщества не последовало никаких выводов и заявлений. Телевидение хотело лишь одного – повышение рейтинга.
Тогда Жириновский понял, что набрел на золотую жилу, и устроил несколько экспериментальных драк в парламенте, таская за волосы женщин-депутатов, естественно, зная, что это снимает телевидение. Потом он еще несколько раз дрался с оппонентами в прямых эфирах и во время предвыборных баталий.
И снова не последовало никакой реакции.
Более того, партия Жириновского все года занимает третью строчку популярности и уверенно проходит в парламент.
Я не собираюсь анализировать странный выбор российского избирателя. Понятно, что Жириновский – «шебутной». Для него картошка – избиратели. Избиратели это знают, но вновь и вновь за него голосуют, потому что он безобиден, но веселит.
Любовь к подобным эксцентрикам существует не только в России.
Чего стоило, например, присутствие в итальянском парламенте в качестве депутата порнозвезды Чичолины. Любой читатель из любой страны обязательно найдет подобное чудо на своем политическом ландшафте.
Апельсиновый поступок Жириновского и то, что он за это не был наказан, открыл двери самым худшим проявлениям в эфире. Политики поняли – общество воспринимает их хулиганство как милую составляющую политического процесса. Да и где еще увидишь, как оппоненту плещут соком в лицо – в магазине он недешев. Что касается СМИ, то они быстро сделали свой вывод: драка на улице – это преступление.
Такая же драка в студии – это акт высокохудожественного творчества.
Что касается зрителей, то они решили так: если подобное показывают по телевизору, то значит так можно, а если бы было нельзя, то не показывали.
Таким образом, порочный круг замкнулся.
Как и в случае с фотографом на спектакле, драка нужна всем и нужна даже больше, чем сам спектакль.
Подобные выводы печальны, но так устроена психология аудитории.
Еще более снисходительное отношение к выходкам различных поп-звезд. Считается, что эти «дети цветов» действительно дети, несмотря на то что к студии они подъезжают не на игрушечном «Porshe», а на настоящем. И окружают их не Барби и Братц, а настоящие бройлеры-охранники, пухлые артдиректора и суетливые стилисты с бесконечными чемоданчиками.
Нужно понимать, что все эти персонажи, пока они кому-то интересны, считают, что оказывают великую честь, придя к вам на эфир. Их вообще не интересует, кто ведущий. У них две цели: рассказать то, что им хочется, и выкинуть какую-то штуку, чтобы подтвердить свой незабываемый имидж.
И, к великому сожалению, иногда они могут самоутверждаться именно у вас.
Конечно, вы можете что-то предотвратить, узнав информацию о госте, но все может произойти неожиданно. Кроме того, вряд ли вы найдете работу, где сможете выбирать гостей, как галстуки. Вести эфир нужно со всеми, кроме фашистов.
Даже понятие «отъявленный негодяй» не является критерием. Для вас он негодяй, а для вашего начальника – образец непорочности.
Как вести себя в этих случаях, чтобы выйти из них с минимальными потерями. Как сделать так, чтобы видеокамера или пауза в радиоэфире не демонстрировали вашу растерянность и глупый вид.
Ясно одно, вы должны раз и навсегда, прямо сейчас, определить свои человеческие принципы как основу своего поведения в эфире.
Вы должны решить: если я встречусь с подобным, как я буду на это реагировать?
Что я сделаю – мило улыбнусь, что-то негромко скажу, буду апеллировать к аудитории или ударю гостя микрофоном по голове?
Моделей поведения может быть много, но из них вы должны выбрать присущую именно вашей личности и вашим нравственным критериям, ибо следование любой из них будет иметь свои последствия – все подобные случаи связаны с нервами и административными разборками.
Давайте разберем подробно несколько примеров.
Однажды шла запись телешоу, тема разговора была «Как преодолеть депрессию, узнав нерадостный медицинский диагноз».
Среди гостей были врачи, психологи, а также один поп-певец, который, по его утверждению, излечился от рака.
Не знаю, понимало ли это дитя поп-культуры, что он находится на записи, либо на него воздействовали специфические, далеко не антираковые препараты, но он беспричинно смеялся и произносил нецензурные слова.
Обращаю ваше внимание, что он делал это сознательно. Ему, как и полагается, было наплевать, что по этому поводу думают не только ведущие этой программы, но и зрители. Наверное, он считал, что это эфир MTV.
Я был приглашен, как гость, а те, кто вели программу, выглядели растеряно: им было неприятно, что главный герой так себя ведет, но запись они не прекращали. Если бы они ее прекратили, то, как я понимаю, только для одного – выкинуть хулигана из студии. Но ведущие стыдливо задавали какие-то вопросы, а редактор, в их наушниках, требовал продолжать запись.
Логика редактора была понятна: он надеялся записать побольше, а потом оставить главного героя «чуть-чуть», ведь передачу отправляли на монтаж.
Я оглянулся. Гости и зрители сидели с постными лицами, но молчали. Кто-то улыбался, бегая глазами.
После очередного «Fuck» я поднял руку.
Ведущие обрадовались и сказали, что готовы слушать мой вопрос.
Я сказал, что вопрос у меня только один – когда этого идиота выкинут из студии.
Зал зашумел – в передаче появилась интрига. Кто-то заулыбался. Всем было интересно, как прореагирует сам виновник торжества и как именно его будут вышвыривать.
Если его будут тащить за ноги, то будет ли он хвататься за мебель. Будет ли выкрикивать проклятия, когда застрянет в двери.
Как видим, скучная программа о преодолении депрессии и страха стала динамичной и увлекательной.
Во всяком случае, во время записи.
Реакция героя программы была незамедлительной: он в три раза чаще стал произносить свое любимое слово.
Я снова попросил слова и повторил свою просьбу его вывести.
Гости мрачно молчали. Зрители смотрели с любопытством.
Тогда ведущие объявили паузу и попросили меня подойти к телеоператору. Тот передал мне наушники, в которых я услышал голос руководителя съемки. Он сказал мне, что очень извиняется, все понимает, но просит и меня отнестись с пониманием к ситуации. Передачу нужно дописать, все потом хорошо смонтируют, и «от этого идиота останется чуть-чуть».
Я ответил, что все понимаю, но лишь не понимаю одного: почему руководители съемки ему не делают замечание.
– Но вы же видите, в каком он состоянии, он же уйдет! – сказал редактор.
– Пусть остается, но без меня, – сказал я. – Давайте я уйду.
– Но мы же не смонтируемся, – завопил редактор в наушниках. – У нас будет пустой стул.
– Это не моя проблема, – сказал я. – Все, что вам нужно сделать, – это хотя бы отвести его в сторонку и объяснить ему, что в зале сидят уважаемые люди, которые не переносят мат. Кроме того, тут школьники. Выбирайте.
– Но он может обидится и уйти, – уговаривал меня редактор.
– Да, тогда будет на одну передачу меньше, – я был непреклонен.
Редактор подумал и сказал, что они продолжат запись.
В его голосе звучала обида – я из его цеха, но не помог.
Немедленно покинув студию тогда, я и сейчас считаю, что поступил правильно.
Полагаю, что нет таких обстоятельств, которые могут заставить человека добровольно присутствовать в оскорбительной ситуации, кроме его собственного желания заработать деньги.
Справедливости ради замечу, что другие гости, да и зрители программы, отнеслись к моему уходу равнодушно. Но я и не ожидал демонстраций с транспарантами в свою поддержку.
В данном случае у каждого был свой резон для своего поступка. Зрители передачи долго ехали на запись с другого конца города и уйти, не поглазев на звезд, было бы катастрофой. Да и интересно было дальше посмотреть на матерящегося героя. Будет что рассказать соседям.
Что касается гостей, которые сидели рядом со мной на диванах, то они все понимали, но смотрели в другую сторону. У них была своя задача – они хотели посветиться на экране.
Я же не гнался за эфиром и ушел.
Естественно, что меня на эту передачу больше не приглашали. Они правы – а вдруг еще кто-то начнет ругаться, и я опять уйду.
На что же нужно обратить внимание в этой истории?
Совсем не на меня.
Важно понять, что неадекватный гость обязательно появится и в вашей программе. И именно вам придется решать – продолжать ее или остановить, попросив гостя уйти.
Тут есть два противоположных аргумента:
1. Мы очень принципиальные люди и не потерпим, чтобы гость вел себя неподобающе в нашем эфире. Мы понимаем, что это оскорбительно не только для ведущего, но и для аудитории. Присутствие «шебутного» героя в эфире – удар по авторитету всего вашего коллектива.
