Олег Мороз - От имени науки. О суевериях XX века
— Что вы при этом почувствовали? — немедленно подскочил к ней режиссер.
— Ложка вдруг сделалась совсем теплой! Это вызвало у всех новый прилив вдохновения.
— Трите, трите, не останавливаясь! — неистовствовал режиссер. — Продолжайте тереть. Чем сильнее будете тереть, тем лучше.
И снова раздался чей-то визг.
— Пусть энергия свободно перетекает через наше тело в наши руки, ладони, в наши вилки и ложки. Сосредоточим все внимание на наших руках и хором воскликнем: «Гнем! Гнем! Гнем!»
«То, над чем мы здесь трудимся сегодня, завтра может стать всеобщей религией!» — сказал на заключительном заседании съезда один из «парапрофессоров».
«Что ж, если так, — гнем, гнем, гнем!…» — усмехнулся по этому поводу упомянутый выше западногерманский журналист.
Через годы, через расстоянья…
Эдуард Эммануилович Годик рассказывал мне, что, среди прочего, они в своей лаборатории установили возможность ясновидения. Я выразил опасение, как бы чудоискатели не восприняли эти слова буквально. Известно ведь, что они понимают под ясновидением.
— Ну в терминологии чудоискателей я не силен! — засмеялся Годик. — Мы в это понятие вкладываем совсем иной смысл — «тепловое проектирование». В конверт вкладывают карту Зенера и прикладывают этот конверт ко лбу. В принципе кожа лба может ощутить разницу в отводе тепла просто через бумагу и через участки, на которых нанесены контуры изображения. Стало быть, человек может различить, какая фигура в конверте. «Увидеть».
Польский еженедельник «Литература» напечатал как-то выдержки из дневника «ясновидца» Чеслава Климушко:
«Примерно пятнадцать лет назад в Волуве, в Нижней Силезии, был ограблен Национальный польский банк на сумму двенадцать миллионов злотых. Меня просили дать освещение этому делу. Так как в эфире или в зоне над землей кружили напряженные мысли грабителей, то я схватил их, по крайней мере в общих чертах. Мое видение разделилось на два города, названия которых начинались на «В» — Волув и Валбжих. Я подчеркнул, что воры могут находиться только в этих двух городах. При этом я заявил, что у одного из них какая-то мастерская, так как я вижу его в небольшом цехе, среди железных деталей и машин. Позднее оказалось, что действительно один из воров был владельцем слесарной мастерской. Оказалось также, что все грабители были из Волува.
…В первой половине марта 1966 года ко мне явилась некая Леокадия по поводу своей сестры Елены Матущак. 22 февраля, вечером, Елена простилась с детьми, ушла из дома, и всякий след ее исчез. Я попросил показать любую фотокарточку пропавшей женщины. Взглянув на снимок, я ясно увидел исчезнувшую в воде какого-то озера возле самого берега. Перед моими глазами ясно встал также этот пейзаж со всеми подробностями. Я набросал эскиз и показал сестре место в озере, где должен был находиться труп женщины. Он не мог всплыть на поверхность, так как зацепился под водой за какую-то корягу. Я ясно это видел.
Месяцев через десять я получил письмо от сестры исчезнувшей:
«…Все обстояло так, как вы мне сказали. Тело моей сестры, зацепившееся свитером за камыш, обнаружено случайно первого мая в озере, на расстоянии пяти метров от берега, в месте, где была прорубь…»
…Это было в Люцерне, в Швейцарии. Заместитель директора одного из учреждений исчез во время своего отпуска. Предполагалось, что он трагически погиб, упав в пропасть в Альпах. Все поиски были безрезультатными. Я предложил свою помощь. Посмотрев на фотографию, я показал на карте место его нахождения. Теперь он находится, сказал я, в юго-западной Австрии у некой вдовы и, по-видимому, по каким-то соображениям не намерен вернуться в Швейцарию. Оказалось, что мое предположение правильно».
Согласитесь, эти пророчества мало напоминают угадывание карт Зенера, запечатанных в конверте.
Могут ли служить такие дневниковые записи каким-либо доказательством существования ясновидения? Вряд ли. Первое, что приходит на ум: все описанные случаи могли бы быть запротоколированы милицией. Будь опубликован хотя бы такой протокол — это уже документ. Но публикуются почему-то странички из дневника. Станет ли человек, для которого дорога репутация ясновидца, писать о своих неудачах?
Но даже если доля правды в этих записях есть… Скажите, где, скорее всего, могут находиться грабители, ограбившие банк в Волуве? Да, конечно, в Волуве. Много ли тут требуется воображения? Либо же в расположенном неподалеку Валбжихе.
А где может быть молодая женщина, по-видимому решившая покончить с собой? Наверное, в озере. А почему труп не всплывает? Ясно — зацепился за что-то.
Кстати, непонятно, почему утопленницу так долго не могли разыскать, если ясновидец столь точно описал ее местонахождение.
Если в первых двух случаях к помощи Климушко обращались, в третьем он сам предложил свои услуги. Что же подтолкнуло его? Может быть, он заранее собрал сведения об исчезнувшем — о его привычках, знакомствах, маршрутах поездок — и был уверен в успехе?
Нет, все эти ясновидческие подвиги ни в чем не убеждают.
«Круглый стол»
Когда я писал о работах ИРЭ — Института радиотехники и электроники, — касающихся экстрасенсов, мне самому было все ясно: на тепловое излучение руки экстрасенса более заметно откликаются на теле больного зоны Захарьина — Геда, связанные с больным органом. Это позволяет ставить диагноз или хотя бы служит основой для него. Кроме того, воздействие тепла руки на кожную зону передается соответствующему органу. Тут уж рождается предположение: что, если такое воздействие может быть благотворным, лечебным? Две стороны — диагностика и лечение — обретают материальную основу. Остается все досконально проверить и доказать.
Письма читателей, однако, говорили: не всем все ясно. Некоторые не понимают, что такое зоны Захарьина — Геда, как это, водя рукой под лопаткой, можно воздействовать на печень. Основное же недовольство проистекало оттого, что слишком просто все оказалось. Никакого чуда. Недовольные подвергали сомнению достоверность результатов и ставили вопрос так: почему вообще о диагностике и лечении говорят физики?
Мы решили собрать в редакции ученых разных специальностей, организовать «круглый стол». (Не знаю уж, почему он так называется и кто первым придумал такое название. У нас в редакции ни одного круглого стола нет, хотя «круглые столы» проводятся, считай, всякую неделю. Надо полагать, «круглый» означает, что все участники находятся в равном положении, ни один не сидит на неудобном углу или на отдаленном торце)
Вместе с Эдуардом Эммануиловичем Годиком мы стали перебирать, кого пригласить на «круглый стол». Критерии отбора были такие. Во-первых, надо, чтобы это был достаточно известный ученый (читатели любят известных). Во-вторых, естественно, чтобы интересовался проблемой. Ну и, в-третьих, чтобы знал о ней не понаслышке — чтобы были из числа побывавших в лаборатории Э. Э. Годика, своими глазами увидевших приборы, эксперименты (надо сказать, много ученого народа у него побывало). Впрочем, это третье условие было не обязательным, хотя и желательным.
Хлопотное это дело — собирать редакционный «круглый стол». Читатель раскрывает утром газету, пробегает глазами публикацию и ни единым помыслом не догадывается, каких она стоила трудов. Чтобы собрать в редакции человек десять, надо обзвонить пятьдесят — шестьдесят. Один в командировке, другой в отпуске, третий собирается в командировку или в отпуск, четвертого тема, оказывается, не интересует, хотя мы-то считали наоборот, потому и решили позвонить, пятый полагает, что ему не следует участвовать в обсуждении, поскольку он не специалист — коллеги могут счесть это легкомыслием, шестой — и таких много — шарахается от самого слова «экстрасенсы», хотя прямо и не говорит этого (то, что в данном случае речь идет о работах академического института, дела не меняет)… Приглашаемые из других городов, понятное дело, взвешивают, а стоит ли предпринимать дальний вояж, и чаще всего отказываются.
Многие излагают свою позицию уже в ходе этих пригласительных разговоров, так что при желании стенограмму «круглого стола» можно было бы слепить, даже не собирая самого «стола».
Позвонил в Киев Николаю Михайловичу Амосову. Отказывается:
— Нет, Олег Павлович, я в эти игры не играю. Не думаю, что в этом что-то есть заслуживающее внимания. Некоторое время назад мы в своем институте проверяли одну тетку, которая называла себя экстрасенсом и говорила, что умеет лечить. И что же? Ничего она, конечно, не умеет, как и следовало ожидать. Ничего она не умеет.
Я возражаю, что вряд ли у него в институте есть такая аппаратура, какая имеется в ИРЭ. Николай Михайлович соглашается со мной: такой аппаратуры нет.
— Я, конечно, верю физикам, — добавляет он, — что организм может испускать всевозможные тончайшие излучения, что они регистрируемы и что кто-то может их воспринимать. Но чтобы они оказывали такое потрясающее лечебное воздействие, — вот в это я уже нацело не верю! То, что экстрасенсы прогревают органы, ничего не значит. Органы легко прогреть обыкновенной физиотерапией, и от этого никаких колоссальных сдвигов не получается. Для прогревания экстрасенсорные феномены не нужны.
