Двести Журнал - Журнал Двести
А "Гравилет "Цесаревич" — лучшее из прочитанного мною не только в прошлом году, но и в прошлой пятилетке. Вот только когда Вячеслав Михайлович, следующее произведение напишет? — тоскует душа поклонника.
Андрей Николаев, 5 октября 1994 г.
Борис Завгородний (Волгоград):
Даже не знаю с чего начать. Наверное с главного — и любимого и больного, и интересного, и надоевшего.
МАЛЬВИНА: Итак, начинаем урок. У вас два яблока. Предположим, что вы отдали одно яблоко Некто. Сколько у вас осталось яблок?
БУРАТИНО: Два.
МАЛЬВИНА: Почему же два? Ведь вы же отдали одно яблоко Некто.
БУРАТИНО: А я не отдам одно яблоко Некто, хоть он дерись!
Комментарии, по-моему, излишни. Хотя именно как комментарии и комментарии к комментариям я и задумывал свой ответ "Интерпресскону", а точнее, "Сидоркону-Оберхаму" и "Двести". "Сидоркон-Оберхам" удалось прочесть будучи, на Комариной Плеши, а "Двести" прямо в гранках на квартире у Николаева.
Сережа, Андрей, вы бы видели, как все рвали ваш журнал из рук друг друга — АТАС! Читали запоем (как не всякой "Массандре" приснится) и спорили-спорили, ругая кого нужно, хваля кого не нужно. Вполне адекватно, короче. И даже забыли на время споры по свежим номерам "Черного Баклана", так кто-то образно назвал на Плеши "Страж-Птицу".
Мои же комментарии ко всему происходящему и описанному в журналах, просты и незатейливы: больше премий. И хороших и разных. И пусть никто не уйдет обиженным! Литературная война? Как интере-е-есно! Но небольшой логическо-фантастический экскурс в будущее и старый лозунг: "Есть человек, есть проблема…"
Неохота…
А в общем-то, в литературном мире это всегда было, есть и будет, только не столь эпатажно называется: дискуссии, конференции, открытые письма и так далее. Интересно, право! Война! Она конечно приносит и славу и почет и награды, но ведь бывает и наоборот?! А бывает и ваще смешно. Ты воюешь, а с тобой — нет. Каково? Но в любом случае интересно — задевает, бодрит, кровь горячит. Интересно-то как жить, братцы!
Кстати, неприятное известие всем тем, кто похоронил ВТО. ВТО жив! И именно сейчас проводит свой семинар. И книги издают мал-мала. Так что слухи, как обычно, преувеличены. Все очень просто и слава Богу. Они перестали быть первыми и единственными и книги ихние сейчас равные среди равных, затерялись в книжных развалах. Но если так хочется, ищите и обрящете. Если хочется.
Приятно было узнать о Нике Перумове — человеке и писателе. Я-то по простоте душевной тоже думал, не человек это — псевдоним. А он — экую глыбищу наваял! Кстати, Коля (можно так? если нет — срочно пиши в номер), вот тебе анекдот: Стоим этак мы в Киеве на книжном рынке, немного торгуем-спекулируем НФ, клиент как обычно не идет, а значит — треплемся о ней, НФ родимой. В частности, о романе Перумова — какое, мол, издание лучше: Ставропольское, или "Северо-Западное", почему они так отличаются и не ранняя ли версия опубликована в одном из этих изданий? Как вдруг некто из толпы влез в наш разговор и эдак безапелляционно заявляет: "Ну это-то как раз понятно, почему тексты издания отличаются — разные переводы, разные переводчики…" Смеялись долго. При расставании же сказали многозначительно: "Эх, серота, мы-то знаем кто за этим апсердонимом скрывается". Что же касается обвинения покушения на Святыню, то был у меня один интересный случай. Познакомился с Таисией Иосифовной Ефремовой (давно мечтал), сижу пью чай. Беседую. Сидят двое каких-то членов из комиссии по литературному наследию Ивана Антоновича. И вдруг — открывается дверь и заходит роскошный такой котяра. Усы торчком, хвост трубой. Класс! Я ему "кис-кис" — ноль эмоций. Ничтоже сумнящеся беру его за шкирку и к себе на колени. Ноль эмоций! Кот — стоик! Но как зашипели на меня члены по литературному и так далее… Боже! Как вы можете?! Ведь это кот, которого знал и любил Иван Антонович! Святыня! И тому подобное… Испугался я. Задумался. Что же я сделал на самом деле не так? Вопросил взглядом Таисию Иосифовну, не высказанный вопрос и просьба простить были в моих глазах. А Таисия Иосифовна добро улыбнулась, этак небрежно махнула ладошкой в сторону членов комиссии и сказала: "Ах, оставьте!". Но кот-то, кот — молодчага, так и лежал на моих коленях и даже, мнится мне, мурлыкал. Так что люди, как и коты — разные бывают. Вот Саша Силецкий как-то рассказывал: Давно это было. Проснулся на сеновале и глазам не верит. Раннее утро, луг, а по нему бегут и в росе ноги мочат голые девушки. Догнал, спросил. Оказывается — последовательницы учения Ефремова. Не знаю, до сих пор ли они там и бегают. Скорее всего нет — давно это было, очень давно.
Наталье Резановой: окрошка — это хорошо и вкусно. Был в Болгарии, угощали тараторкой. Это болгарские огурцы, порезанные естественно, и залитые ихним же болгарским кефиром. Неплохо, точно. Но колбасы не хватает! И яиц! И лука! Было бы вкуснее.
Вадиму Казакову: у Жени Лукина есть стихотворение. Все не помню. Начало, да: "Беспощаден и короток суд, убиенную книгу несут, эпилогом вперед…" А, в общем, ты, Вадим, прав. Публика все это действие восприняла излишне серьезно, как известную картину "Закат солнца вручную". А мне понравилось. И девушки были хороши — только излишне одеты, и премия хороша — большая, увесистая. И мой "мерзавчик" хоть и мал, но я им горжусь и всем показываю.
Всем: письма интересные, читал с удовольствием. Иногда излишне резкие, но не судья я. Понравились сравнения, эпитеты в "Двести": "Жук-короед", "дуб идеальный". Свежо! Или "тэйблом по рангам". "Ква-ква-лифицированный читатель". Или "волны в фантастике". Скажем: "ментовская волна фантастики". Не верите? Решайте сами: Брайдер, Руденко, Синякин, Першанин, Темнов…
И еще. Было так: Пью предпоследнюю стопку, гляжу в окно — прощаясь с Родиной, жму Гришке (это — рыбка) плавник и отдаю ей последний кусочек колбаски. И приходит Лукин. И вручает тринадцать неудобных ответов редакторам журнала "Двести". Ведь я снова еду в Питер — это не почта, это надежней. Женя зачитывает неудобные вопросы и свои неудобные ответы. Выпиваем, закусываем, смеемся. Даже Гришка (поверьте — правда) своими, ей доступными способами солидарна с нами — то встанет свечкой, то наоборот, красота! Серьезная рыба Гришка — и воспитана в строгости и любви к фантастам! А я уже еду — две длинных ночи и долгий день — в Питер. И думаю, думаю над тринадцатью неудобными вопросами: Что такое Фэндом? Ну, Сережа, Андрюша, право — более неудобного вопроса трудно придумать! Не знаю! Это я, это мои друзья, это книги, это моя Гришка наконец! И это моя жизнь! Вот привез я в Питер, в надежде найти доброго переводчика, одну (только одну!) книгу написанную доктором медицины и называемую "Мир фэнзинов". А ведь таких книг тьмы и тьмы! Может быть там есть ответ?
Эк как закручены второй, третий и четвертый вопросы! Подобно "Веревка, есть вервие простое!" Но ответ уже звучал, и звучал он так: "Есть два мнения — мое и неправильное". Просто всеми как-то забывается, что "неправильное" мнение — это тоже мнение. Со своей философией, позицией, последователями и т. д. И уж совсем почему-то никем не помнится, что одного не бывает без другого, как севера без юга. Ребята, бейте свои яйца с любого конца, но зачем из-за этого ссориться. Меня тоже вот по какой-то причине смешной называют Фэном № 1. Уже не отрицаю, лишь добавляю — номер: один из многих.
Пятый вопрос ух нравится мне! Щас я вас расставлю. Лучше всех, конечно, "Великое Кольцо"! Нет сомнений! В далеком восемьдесят первом счастливом году, я — молодой, зеленый фэн, приехал на "Аэлиту" и сразу начал доказывать абсолютно доказуемое: нужна нам своя, советская "Хьюга". И все спорили со мной ужасно. Нужна, говорили, нужна. А споры закончились для меня неожиданно — ты предложил, ты и делай. И 81, 82, 83 года я так и делал. Писал письма, получал ответы, вычерчивал графики, получал результаты, изготавливал дипломы, покупал призы. И в 1983 году влип в ситуацию двенадцатого вопроса — изготовив диплом, подписав его, купив статуэтку и вручив его некоему Завгороднему Б.А. - по категории "За вклад в Фантастику". Смешно, но что же мне нужно было делать заранее? Внести предложение, чтобы мне, как проводящему голосование, приза не присуждали? Представляю реакцию! Ах, так ты так уверен, что за тебя проголосуют люди?! Ну, получи…
Итак, "Великое Кольцо" — потому, что в голосовании может принять участие каждый желающий. Сделать бы его еще повесомей, золотым, скажем, или из денег — представляете: денежное кольцо! И в этом что-то есть!
Затем премия "Интерпресскон" — в ней участвуют все приехавшие. Очень демократично!
Затем "Аэлита" и "Улитка". Обе из-за дорогих моему сердцу людей.
"Странник". К сожалению, нашей "Туманности" из него не получилось, но, наверное, так и было задумано. Но в весомости этой премии, нельзя сомневаться. Экая глыбища! Мне, правда, подарили этакого недомерка — "мерзавчика", как его тут же метко окрестил народ, но все равно хорошо! Произведение искусства! А без шуток ежели, то "Странник" — коллективное мнение десятка и более всеми нами уважаемых людей. Как же я могу не считаться с этой премией?! И не уважать ее?
