Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального
Осенью Ясин возглавил отдел Госкомиссии по экономической реформе при Совете Министров СССР, руководимой хорошо знавшим его академиком Абалкиным, ставшим зампредом Совета Министров. Его умеренную программу разрабатывали, по воспоминаниям Ясина, он и Явлинский, из специалиста по нормированию труда ставший руководителем сводного экономического отдела.
Знакомые демократы упрекали Ясина за работу на власть; один из них передал ответ: «У меня язва, а на правительственной даче, где идет работа, хороший салат с морковкой».
Но вхождение во власть было принципиальным: не случайно, по имеющимся данным, Ясин был членом КПСС до августа 1991 года.
Советская экономика, разрушаемая хаотическими преобразованиями (во многом продиктованными мафией, действовавшей в своих узких интересах и способной думать о ситуации в целом), вошла в пике. В 1987 году начал действовать целый комплекс уничтожающих ее законов: закон о предприятии снимал финансовый контроль с директора завода: закон о кооперации разрешал ему создавать при своем предприятии частную фирму и через нее выводить сырье и товары в сектор со «свободными», а на деле монопольно и спекулятивно завышенными ценами. Чтобы в рыночном секторе гарантированно не наступило равновесие, были сняты ограничения с внешнеэкономической деятельности, и сырье пошло на экспорт, дестабилизируя использующие его производства.
Главный же удар был нанесен через снятие барьеров между безналичными и наличными деньгами: первые обслуживали операции между предприятиями, вторые — розничную торговлю. Директора и кооператоры стали выплачивать безналичные деньги себе в наличной форме (многое перепадало и обычным людям), что обрушило потребительский рынок уже в ноябре 1988 года.
А региональный хозрасчет укрепил местную номенклатуру, обеспечив финансовую самостоятельность национализма.
К этому приложили руку академики Абалкин и Шаталин.
Завершающим ударом стала попытка решить экономические проблемы политической реформой, включавшей выборы директоров работников и предоставление огромных политических возможностей либеральной интеллигенции.
Вместо укрепления политического контроля, необходимого в социально–экономическом кризисе, разыгрывавший из себя нейтрала Горбачев с осознанно уничтожавшим страну Яковлевым отменили его — и получили Ельцина с его командой. Вместо аналога «китайского чуда» с его потрясающими темпами прогресса Советский Союз рухнул в катастрофу и погиб в ней.
Под руководством Абалкина Ясин в начале 1990 года готовил программу Горбачева как будущего президента СССР, отвергнутую правительством СССР в апреле радикальную программу и компромиссную программу Рыжкова, из–за бессилия ставшего затем «плачущим большевиком».
Провал умеренности радикализировал Ясина, — как и, похоже, стажировка в марте–мае 1990 года в Лаксенбурге.
Летом, когда союзные власти зашли в тупик, а Ельцин благодаря депутатам Чечено — Ингушской АССР возглавил Верховный Совет РСФСР, один из «прорабов перестройки», директор кирпичного завода Бочаров разработал радикальную программу, названную им «400 дней» (такой срок отводился на переход к рынку).
Группа экспертов Ельцина забраковала ее как безумную, но Явлинский понял: ее можно изобразить вожделенной и для союзных, и для российских властей «волшебной палочкой», разом решающей все проблемы.
Помнится, он дописал завершающий раздел (о рае при развитом рынке вместо «развитого социализма») и переименовал программу в «500 дней».
Ясин, разочаровавшись в бесплодной «постепеновщине» Абалкина, сотрудничал с Явлинским и стал соавтором опубликованного в суперпопулярных «Аргументах и фактах» ответа, подписанного цветом либералов, на критику «500 дней» групfпой экспертов Ельцина. Он был разнуздан в стиле 1937 года и бессодержателен (так как по сути возразить было нечего), и Ясин единственный потом извинился за него.
Для продвижения «500 дней» Явлинский привлек академика Шаталина, но Рыжков выбрал умеренность Абалкина. Явлинский получил было поддержку Ельцина (как отвергнутый властями СССР), но в октябре 1990 года невозможность «500 дней» стала ясна даже для ее лоббистов.
По ряду биографий Ясина, после провала Явлинского предложил СССР свою программу, отвергнутую как сверхрадикальная, но тогда об этом не было известно.
Потерпев неудачу на ниве реформаторства, в 1991 году Ясин перешел в Научно–промышленный союз СССР, позже ставший Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП). Глава союза, видный функционер ЦК Аркадий Вольский, благоволил ему, ив ноябре 1991 года, когда союзные министерства были распущены, Ясин создал и возглавил Экспертный институт РСПП.
1992 год: на стороне добра
В конце 1991 года Ясин, возвращаясь из Германии, где ему делали операцию, познакомился с недавним премьером РСФСР Силаевым, возглавлявшим Межгосударственный экономический комитет, призванный стать штабом рыночной реинтеграции постсоветского пространства.
Похоже, во многом благодаря этому с января
года он стал представителем правительства в Верховном Совете. Ясин вспоминает, что в конце 1991 года у него была одна ночь для выбора между его друзьями из союзной номенклатуры (Явлинского и академика Петракова) и реформаторами во главе с Гайдаром, с которыми он не был согласен из–за их радикализма и стремления к распаду СССР. Ясин выбрал возможность активно действовать, — и оставаться на плаву.
Это определило его судьбу: он оказался единственным известным экономистом своего поколения, поддержавшим реформаторов, что потом позволило ему стать наставником взбесившейся от власти, богатства и безнаказанности молодой либеральной своры и главным выразителем буржуазной идеологии.
Но, пойдя служить реформаторам, Ясин опирался на имевших несравненно более прочную базу промышленников. Он перестал выражать взгляды РСПП, лишь когда перевес либералов в силе стал очевидным, — но в 1991–92 годах еще критиковал планы приватизации как именными чеками (эта программа была принята Верховным Советом РСФСР осенью 1990 года, но в ней никто не был заинтересован, и на нее не обратили внимания), так и чубайсовскими ваучерами «на предъявителя».
Под руководством Ясина была разработана программа селективной поддержки промышленности, ставшая теоретическим аргументом при отставке Гайдара. Тот пытался спастись, требуя конкретизировать механизмы ее реализации: обнажение несовместимости программы с реформами сделало бы дискуссию политической и дало ему шанс сохраниться во власти, — но безуспешно.
Представители еще работавших высокотехнологичных отраслей не поставили своего премьера. Устраивавший и демократов, и промышленников академик Рыжов снял кандидатуру, а герой урегулирования осетино–ингушского конфликта представитель ВПК Хижа был в ходе специальной провокации уличен в общении с лидером КПРФ. В итоге премьером стал представитель ТЭК Черномырдин, не имевший предпочтений в социально–экономической политике; Ясин как представитель РСПП возглавил созданную при нем рабочую группу — и, похоже, убедился, что «масло намазано с другой стороны».
Ваучерная приватизация и расстрел Дома Советов показали: сила на стороне безответственных либералов, и ближайшее будущее со всеми благами власти принадлежит им.
В апреле 1994 года Ясин возглавил Аналитический центр при Президенте России уже как представитель их клана и летом провозгласил «ряд положительных моментов» ваучерной приватизации, против которой недавно боролся.
Внутренний мозг российского либерализма
Ясин умел организовать работу честных отраслевых специалистов и свести их результаты в единый труд нужной направленности.
Разумеется, он не посягал на внешнее управление либералами со стороны МВФ и стоявших за ним США, но умел вести диалог с поверхностными и ленивыми «хозяевами», сохраняя самостоятельность по ряду второстепенных вопросов.
Ясин «чувствовал момент»: ощущая изменения балансов сил и настроений, умел использовать открывающиеся возможности.
Так, в 1994 году, опираясь на статус главы Аналитического центра, он привлек международныйресурс для развития Высшей школы экономики, сделав ее главным либеральным вузом России.
На октябрь либералы, похоже, спланировали девальвацию: спад 1994 года из–за ужесточения финансовой политики был хуже, чем в 1992, и ослабление рубля на 20 % помогло бы экономике. Но, вероятно, из–за массовой продажи информации рубль упал на 38 %.
Значимые либералы вылетели из правительства (приходя в него с Гайдаром, они обещали уйти вместе с ним, но потом передумали). Ясин стал Министром экономики вместо Шохина. Тот, вместе с Гайдаром объявивший о либерализации цен в середине октября 1991 года (что вызвало чудовищную потребительскую панику и 2,5 месяца пустых прилавков, которыми либералы так любят доказывать нежизнеспособность СССР), был вице–премьером по всей социально–экономической политике. Ясин, помнится, три дня уговаривал Черномырдина назначить на этот пост Чубайса, приходя от него буквально в мокром пиджаке.
