Владимир Аврорский - Бразилия для любознательных
— Процесс перемен в обществе, — говорил мне знакомый юрист Сержио, — идет настолько медленно, что люди с недоверием относятся к заявлениям властей о неминуемом наказании виновных. Они убеждены, что страна находится в руках мошенников и лишение мандата одного сенатора — изолированный эпизод, который принципиально ничего не меняет. Но это неверно. Хотя и медленными шагами, Бразилия продвигается к действительно демократическим порядкам.
Я полностью согласен с юристом. Мои личные наблюдения подкрепляют убеждение, что заметные перемены происходят и в этой сфере. Разве можно было 20 лет назад предположить, что бывший председатель Центрального банка Бразилии Франсиско Лопеш будет вынужден явиться в федеральную полицию для дачи объяснений относительно происхождения 2 млн. долл. на его зарубежных счетах? Прокуратура настаивала на его аресте, но влиятельные друзья помогли ему в этот раз избежать лишения свободы. А смещение с должности мэра Сан-Паулу по обвинению в использовании бюджетных средств не по назначению и в незаконном обогащении? Селсу Питта[54] получил у местного магната ливанского происхождения Юниса кредит в 800 тыс. реалов под смехотворные 6%. Банки в то время брали за кредиты 30–40%годовых. Такова плата за услугу, которую мэр оказал богатому приятелю. Через месяц решением суда высшей инстанции С. Питта был восстановлен в должности мэра, но его рейтинг среди жителей города упал до 3%.
— Бразилия начинает пожинать плоды реформы прокуратуры, проведенной согласно конституции 1988 года, — продолжал рассуждать мой приятель Сержио. — Эта реформа развязала руки прокурорам, позволив им добираться до взяточников в самых высоких слоях бразильского общества. Новое поколение юристов, пришедшее работать в прокуратуру в 90-х годах, принялось за дело. Раньше риск предстать перед судом за незаконные действия для влиятельных людей был минимальный.
Но прокуроры, какими бы смелыми и принципиальными они ни были, не смогут покончить с коррупцией. Важно, чтобы уверенность в безнаказанности была подорвана. Лишение мандата сенатора Эстевана и арест банкира Качиола (за финансовые махинации) создали прецедент, за которым последуют другие. В обществе начинает формироваться новый моральный стандарт. Раньше посадить на скамью подсудимых крупную фигуру практически было невозможно. Теперь бывший сенатор и банкир провели в тюрьме несколько дней. Их выпустили на свободу под залог. Банкир Качиола на следующий день скрылся от правосудия. Газеты писали, что он уехал за границу. Бывший сенатор Эстеван продолжал жить в роскошной вилле в столице на виду у всех, как бы бросая вызов обществу, которое его отвергло.
У бразильской демократии много причуд. Она произрастала в тропической стране, где долгие годы правовые нормы имели относительную юридическую силу. Традиции довлели над законом. В провинции убрать неудобного политика, в том числе и физически, считалось в порядке вещей. В 90-х годах в Бразилии были убиты 50 мэров городов. В глубинке местные воротилы от политики, нередко связанные с торговцами наркотиками и организованной преступностью, вершат всеми делами, не останавливаясь ни перед чем в достижении своих целей. Несколько иначе обстоит дело в столице и крупных городах. Здесь общественный человек на виду. Если у него подмочена репутация, ему будет сложно попасть в большую политику. И, конечно, к физическому устранению конкурента в крупных городах никто не решится прибегнуть.
Другая слабость бразильской демократии — непотизм. О нем постоянно пишут бразильские газеты, возмущается общественность, но ничего не меняется. У председателя сената Национального конгресса А. Магальяэса в родном штате Байя, где вся общественная жизнь находилась под контролем его семьи, на работу в государственных структурах было устроено более 10 родственников. Но это нисколько не помешало ему выступить инициатором кампании против непотизма. Это была своевременная инициатива. В 1999 году 186 депутатов бразильского конгресса устроили на работу в качестве своих помощников 315 родственников. Попытки как-то ограничить депутатские аппетиты (некоторые имели по три-четыре родственника в своем аппарате) не дали ощутимых результатов. В муниципальной палате Сан-Паулу в 2000 году работали 42 родственника депутатов. Непотизм, означающий умение устраивать фаворы родственникам за счет казны, превратил законодательный орган крупнейшего бразильского города в кормушку для детей, братьев, жен, племянников и других родственников городских депутатов.
И тем не менее демократические веяния, присущие современной цивилизации, не проходят мимо бразильских традиций. Позитивные перемены в политических нравах приветствуются общественностью и «человеком с улицы», который не очень доверяет местным политикам, считая всех их продажными. Конечно, это преувеличение. В Бразилии немало честных и порядочных политиков. Они, кстати, ведут борьбу с коррупцией в своих рядах. Вот только если бы их было еще больше…
Заметную роль в разоблачении громких скандальных дел, в которых были замешаны представители правящей элиты, играют бразильская пресса и телевидение. Печать и в 50–60-х годах выступала блюстителем нравственных устоев общества. Ее по праву называют «четвертой властью». От публикаций в крупной газете здесь нельзя просто отмахнуться или оставить их без внимания. И, как правило, политик, честь которого оказалась затронутой, вынужден отвечать на критику в его адрес.
Как и в других странах с хрупкой, неразвитой демократией, оставляющей немало лазеек для мошенников и проходимцев, люди с нечистой совестью пытаются найти правовую защиту в парламенте. Их потом разоблачают и отдают под суд. Так было в 1999 году с бывшими депутатами Паскоалом и Албуркерке, которым через год после избрания пришлось поменять депутатские кабинеты на тюремные камеры. Бывший полковник полиции штата Акре и депутат Паскоал получил 16-летний срок за то, что возглавлял банду, занимавшуюся торговлей наркотиками, убийством неугодных людей и прочими преступными деяниями.
Избирательная ярмарка
— Фабио, — спросил я как-то своего приятеля, долгое время работавшего в конгрессе, — во что обходится избрание депутатом в Бразилии?
— Если у претендента нет полмиллиона реалов, — сказал он, — не стоит испытывать судьбу. Отсутствие личных средств зачастую компенсируется дотациями от частных фирм и байков. Инвестирование денег в политику стало делом весьма прибыльном. Вы помогли избранию мэра крупного города, который распределяет бюджетные деньги на различные общественные работы, а он может помочь получить выгодный подряд. Ставки на рынке, где торговля ведется в политических величинах, растут из года в год. В избирательной кампании федеральных депутатов 1994 года самый дорогой мандат обошелся в 500 тыс. реалов. В 1998 году его цена повысилась до 1,7 млн. реалов. Чтобы стать членом сената, надо потратить более крупную сумму. Самая дорогая кампания по выборам в сенат обошлась в 1994 году в 1,9 млн. реалов, а в 1998 году — 3,9 млн. реалов. Как видишь, — заключил свой рассказ мой приятель, — бедняку в большую политику путь заказан. Дорогое это удовольствие — быть депутатом или сенатором.
— А какую роль играют партии в избрании депутатов и сенаторов?
— Без поддержки влиятельной партии попасть в парламент трудно, — продолжал Фабио. — Необходимо найти партию, которая согласится включить вас в свой партийный список. В провинции это делается просто. Там все в руках местных дельцов от политики. Кого захотят, того и продвинут в депутаты. Поэтому случается и так, что в палату депутатов попадают люди, связанные с наркобизнесом и организованной преступностью.
Многие бразильские политики признают, что большая часть дотаций, получаемых на финансирование избирательных кампаний, нигде не декларируется и в официальной статистике не указывается. Чтобы уравнять претендентов, выборы следовало бы финансировать государству. Пока же не устанавливаются даже лимиты на дотации кандидатам на выборные должности. Выборы 1998 года обошлись в 173 млн. реалов: 43 млн. пошли на избрание президента, 64 млн. — депутатов, 19,5 млн. — сенаторов и 46,5 млн. — губернаторов. Но это очень приблизительные данные, которые не полностью отражают реальные затраты. На самом деле они были значительно больше.
Самые крупные инвесторы в будущих депутатов, сенаторов губернаторов. Но это очень приблизительные данные, которые далеко не полностью отражают реальные затраты. На самом деле они были значительно больше.
Самые крупные инвесторы в будущих депутатов, сенаторов и губернаторов — строительные подрядческие компании. Их взнос в избирательную кампанию 1998 года — 28,5 млн. реалов. Затем идут банки — 17 млн. реалов. Расходы показывают круг их будущих интересов. Банки больше вкладывали в переизбрание президента Ф. Кардозу — 11,5 млн. реалов, а строительные компании — в губернаторов, которые раздавали выгодные подряды на строительство объектов, финансируемых правительствами штатов.
