Михаил Веллер - Легенды Арбата
Контрактный отдел, подстегиваемый страхом за свои места, рыл землю и грыз плеши во всех направлениях. Он выедал потенциальным заказчикам печенку и подвергал их сеансам коллективного и индивидуального гипноза по методу Кашпировского. И нарыл заказ в Индии! Индусов убедили, что именно МиГи не распугивают коров и ввергает в нирвану йогов. Не то наши парни у факиров стажировались, не то про откат объяснили — заключили контракт!
Индия — страна бедная, но нужда научит и у собаки кость отобрать. Вырвали аванс. И этот аванс мгновенно растворился в воздухе. Жить стало лучше, жить стало веселей.
Подошел срок, и индусы стали смотреть на небо в ожидании МиГов. Думку гадают. В небе гадили птицы и сиял Тибет.
Индусы поправляют чалмы и звонят в Росвооружение. Звонят на завод. Просят переводчиков объяснить непонятные слова. Вникают в нашу систему — турбулентная система, ничего не скажешь! И звонят губернатору, который, как им объяснили, должен за все ответить.
Иногда Немцов может сказать лишнее. На заводе так считают до сих пор.
Отдельно взятую экономическую зону обложили матом и налогом. Это обещало сильно способствовать процветанию губернии.
Завод предъявил калькуляцию, и по этой калькуляции ему были должны все вплоть до Создателя, который недодал. Подлость арифметики всегда бесила руководство.
Представьте себе хор жрецов из «Аиды», который поет губернатору цыганский романс: мы осыплем вас золотом, только сначала вложите вот в эту дырочку сорок лимонов зеленых американских рублей. А им в эту дырочку — наотмашь! Пей до дна.
Ельцин любит Немцова. И Немцов просит денег. Любовь начинает приобретать виртуальный характер. Вроде бы она и есть, а вроде бы денег и нет.
А часы: тик-так! А календарь: порх-порх. А работяги на заводе зубами: щелк-щелк. Индусы сучат ногами в белых кальсончатых шароварах, губернатор бьет чечетку на новгородском паркете, а президент засел на даче и работает с документами не просыхая, и выковырять его оттуда труднее, чем дятлу — отражение гусеницы из зеркала.
А в это время регионы по всей стране начинают отключать свои источники питания от общей сети: экономят! И частота тока падает с 50 до 48 герц, а при этой частоте встают атомные станции, а они по области давали треть всей электроэнергии, и, чтобы избежать катастрофы, Немцов отключает половину котельных, и начинают лопаться трубы, и за ним гоняется народ, тщась разорвать на части.
И тогда он гениально совмещает бегство из города с набегом на президента при максимальной экономии времени. Он мчится на военный аэродром и приказывает везти себя в Москву.
В те времена президенты еще не летали на «Су»-двадцать пятых. Немцов выступил пионером. Хотя на полвека раньше Буш-старший начал полет в президенты в палубном штурмовике. Вообще американское влияние на младореформаторов, как газетчики ни подпрыгивали, изучено неглубоко.
Тот, кто никогда не командовал авиационным полком, не представляет себе, как хлопотно списывать разбитого губернатора. Когда летчик сажает современный истребитель, пульс у него зашкаливает за полтораста, а давление — за двести. Только летная подготовке помогла командиру полка одновременно с приказом не получить инфаркт.
— Не имею права, господин губернатор... — растерянно брыкнулся он.
И тут же получил такое право, затейливо орнаментированное разнообразными словами.
— У вас и рост высокий... — расстроено отметил он.
Стандартный истребитель рассчитывается под стандартного летчика в сто семьдесят пять сантиметров, хотя переростки случаются.
— Колени подожму, — пообещал Немцов и вспомнил армейскую юность. — На карачки встану!
— На карачки поставят меня, — мрачно ответил командир, прикидывая карьеру.
— Топливо, продукты и две квартиры для офицеров, — парировал Немцов.
За квартиру офицер согласен летать на МиГе верхом, можно и без МиГа.
Стали искать скафандр — противоперегрузочный костюм — подходящего размера. Немцов нервно смотрел на часы и терзал телефон. Ельцин в Кремле, но пробудет недолго!
— Только не давайте ему пить! — бестактно орал он в трубку, как будто громкость совета способствовала его исполнимости.
В конце концов на него натянули обычный комбинезон первого срока, нахлобучили шлем и повезли к заправленной машине. Пилотировать командир, понятно, решил лично.
— Ради Бога, Борис Ефимович, ничего не трогайте, — молил он в связь, выруливая на старт.
— Не бздим-бом-бом, генерал, — весело отозвалось в наушниках.
Это «генерал» немедленно сложилось в полковничьей голове в образ лестницы, восходящей к служебным небесам. Полосы на ковровой дорожке алели, как лампасы. Марш авиаторов загремел «Все выше и выше!..» Истребитель взлетел.
— Давай быстрее, — понукал пассажир с заднего сиденья, и его вдавило в спинку. Быстрее для МиГа — это скорость автоматной пули.
Через двадцать минут они сели в Москве. Остальные час сорок из двухчасового пути ушли на проталкивание машины с мигалкой в город и сквозь.
Еще на инерции сверхзвукового полета Немцов влетел в коридор власти. Он был исполнен готовности выгрызти деньги любым способом — так фокстерьер выгрызает из норы лисицу.
На подходах к президентской приемной он споткнулся о выставленную ногу, подпрыгнул и услышал дружелюбный смех.
— Из какой это жопы ты в таком виде вылез? — поинтересовался Березовский.
Из анналов:
Всесильный председатель Совета Безопасности СНГ, регент президентской семьи, Варвик Делатель Королей, наместник дьявола по России и кузен Золотого Тельца, автор и плательщик главной творческой премии страны «Триумф», куратор Чечни, изобретатель олигархии и капо ди тутти капи русской демократии: далекий от лондонского изгнания, как морской лев от Льва Троцкого.
— А? — ошалело переспросил Немцов и, последовав указующему жесту, взглянул в зеркало. В зеркале он увидел штатского человека после полета на истребителе.
Пояснение: от нагрузок и напряжений человек потеет. Приземлившись и сняв шлем, летчик выливает из него полстакана воды. Потом выжимает подшлемник, мокрое белье меняет позднее. Вот официальный костюм Немцова и был тем бельем, которое еще не сменили.
— К-хм... — сказал он, оттягивая брюки жестом купальщика, по выходе из воды расправляющего плавки.
— Переодеться не хочешь? — посоветовал Березовский. — Дедушка сейчас трезв — увидит. Но не поймет.
При этом известии Немцов поспешно взглянул на часы и взвыл.
— А где взять-то?.. Срочно?..
— Что б вы все без меня делали, — вздохнул Березовский и позвонил шоферу: срочно везти костюм на смену.
— Так это когда привезут!..
— Думаете, в ЦК дураки сидят? На солнце ночью полетите.
С Глушковым (из анналов: еще замгендиректора «Аэрофлота», не кравший, не сидевший, не эмигрировавший, верховой среди верховых) подцепили Немцова под руки, как трудолюбивые запасливые муравьи ошалевшего жука, поволокли в кулуары и стряхнули в кресло. Березовский оглянулся и всунул стул ножкой в ручку двери.
— Раздевайся, — пригласил он.
— Зачем так рано? — удивился Немцов.
Ответ был краток и циничен. Глушков загоготал.
— Давай, давай! — Березовский уже прыгал на одной ноге, стаскивая брюки.
Немцов швырнул свою одежду утопленника на парчовую обивку стула.
— Не бережете народное добро, — укорил Глушков. — Пропал стульчик. Объясни, наконец — ты что, вплавь добирался?
— Влет.
— На чем?
— На МиГе.
— О? А я думал, они с крышей. Дождь или ветер?
— Трусы надень обратно, — остановил Березовский. — Я тут без трусов сидеть не буду, можешь всунуть газету вместо подгузника, если в мокрых неприятно.
Немцов надел его костюм и стал похож на Гекльбери Финна.
— Это зрелище заставило бы Джанфранко Ферре сменить профессию — оценил владелец. — Брюки спусти пониже. На бедра. Да потяни ты их вниз! А пиджачок распахни пошире, ну, как будто тебе жарко.
Чувствуя потребность тоже что-то снять, Глушков дал Немцову носки и повязал свой галстук.
— Просто красавец, — одобрил Березовский. — Ну кто ж такому откажет в деньгах.
— Боже, —- воззвал Глушков, — почему мы не гомосеки? Какой мэн уходит!
Обдергивая пиджачок и пытаясь хоть немного втянуть ноги в суставы, Немцов пошел к Ельцину.
— Ты что, подрос, что ли? — спросил Ельцин задумчиво.
Одолженная волчья шкура была не но росту.
— Переодеться никогда, Борис Николаевич, — напористо улыбнулся Немцов. — Кручусь по двадцать часов. Работаем.
— А что ж город бросил? Все, понимаешь, в Москву вас тянет.
— Да я МиГом, двадцать минут полета. Быстрее, чем из Горок, — сказал Немцов и прикусил язык.
— Ско-олько? — нахмурился президент.
