Матвей Ганапольский - Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте
Не лучше. И я объясню почему.
Гость приходит с улицы, где занимался черт знает чем. Он должен поговорить с вами на конкретную тему в конкретный отрезок времени.
Гость может прийти к вам после джакузи с двумя девицами и лепестками роз либо с горячего заседания какого-то парламентского комитета.
Гость может, но не обязан специально готовиться к эфиру. Раз он приглашен, значит, это нужно вам. И обязанность его, лишь прийти вовремя. Остальное должны сделать вы.
Поэтому я вхожу в гостевую комнату, сияя широкой улыбкой, трясу гостю руку и говорю, что его визит – это праздник не только для меня, но для всей моей семьи, включая мотоциклиста моей дочери. Конечно, это ложь, потому что о существовании этого гостя знает только моя теща, и именно она поручила мне удушить его кабелем от микрофона, как только я его увижу, за последнюю модернизацию пенсионного закона.
Гость вздрагивает. Он слышал о моей необычной манере вести эфиры. Он пытался у главного редактора выбить другого ведущего. Но у нас правило: гости ведущего не выбирают. Увидев меня, гость раздумывал – не выпрыгнуть ли ему сразу в окно, однако его сбили с толку моя улыбка и предложение кофе.
Я усаживаю гостя в кресло и перехожу к следующей ступени охмурежа.
Вначале я заверяю, что радиослушатели прислали много вопросов к этому эфиру (ложь), что очень много вопросов возникло и у меня (у меня один вопрос: когда он уйдет?!); однако, прежде всего, я хочу узнать, какие вопросы хотел бы поднять сам гость?
И вот это, последнее, – чистая правда.
Вы не знаете, где был гость до эфира. Вы не знаете, какие аспекты сегодняшней темы его интересуют. Конечно, вы выстроили свою схему передачи, нахватав тезисов из Интернета. Но, согласитесь, насколько богаче станет программа, если вы согласуете ее течение, взяв за основу желание гостя.
Гость никогда не предложит обсуждать то, в чем он плохо разбирается.
Когда гость скажет, что ему все равно, что обсуждать, пропустите эту фразу мимо ушей – продолжайте выяснять, что интересно гостю, не торопясь навязывать ему свою схему.
Навязанная схема будет мертва, и передача проиграет. Если же вы дадите говорить гостю о том, что для него важно, – успех обеспечен.
Я еще раз хотел бы акцентировать внимание на необходимости говорить то, что знаешь и любишь, и никогда не отступать от этого правила.
И вот пример на эту тему.
Известная журналистка Юлия Латынина ведет авторскую передачу в нашем эфире. Она тонкий знаток российского Кавказа, знает все тейпы и легко называет труднопроизносимые фамилии полевых командиров. А еще она легко ориентируется в интригах власти и в людях, которые рулят спецслужбами. Про ФСБ она рассказывает в лицах, как будто с пистолетом стояла за шторой в том самом кабинете, где принимались самые секретные решения.
Однажды она в деталях рассказывала, как в Ингушетии люди в масках поймали двух братьев Махачевых, идущих по улице за сигаретами. Поскольку уже был вечер, настоящие бандиты, устроившие до этого взрыв на улице, куда-то убежали, а братья были небриты, то их сразу схватили и обвинили в терроризме. Одного брата убили сразу на улице возле киоска с сигаретами, а другому отбили почки. И где он сейчас, неизвестно. Мать Махачевых хотела жаловаться, но к ней заехали те же люди в масках и потребовали, чтобы она молчала, иначе они сожгут ее дом.
Однако, об этом я уже писал, некоторым слушателям все равно, о чем говорит ведущий. И ровно в этот момент в эфир Юлии позвонил настойчивый слушатель, который потребовал объяснить, в чем разница между Обамой и Хилари Клинтон.
– Так что вы можете сказать про Обаму и Хилари? – требовал настойчивый слушатель. – В чем между ними разница?
– Я не знаю, в чем разница, – ответила Юлия. – Но я знаю, что между ними общего. Они оба ничего не знают о том, что есть братья Махачевы и что у них большие проблемы.
И продолжила свой рассказ об издевательствах над мирным населением в Ингушетии.
Слушатель обиделся и написал мейл Алексею Венедиктову. В нем он назвал себя «заслуженным слушателем», обвинил Латынину в некомпетентности и в том, что она игнорировала его вопрос. Письмо было разухабистым по стилю, от него веяло хорошим сытным обедом с зубочисткой в зубах.
Венедиктов, прочитав письмо, немедленно нажал на компьютере Delete, и вывесил приказ, в котором предложил всем ведущим несколько раз во время передачи напоминать темы, на которые принимаются звонки в данном эфире. А тех, кто звонит не по теме, он приказывает гнать вон.
И я с ним абсолютно согласен.
Если Латыниной интересно в ее авторской передаче рассказывать только про Кавказ и интриги Кремля, пусть рассказывает именно про это. Она так хочет и освещает эти темы лучше всех.
Но вернемся к вашей встрече с гостем перед эфиром.
Итак, после чашки кофе, которую по вашему щедрому указанию ему принесет секретарша редакции, вы продолжаете выяснять, какие именно темы в сегодняшней беседе возбуждают его больше всего. Конечно, гостя возбудили ноги секретарши, от ее походки он даже пролил кофе на вашу новую рубашку. Но к сожалению, есть тема передачи, и вы приводите гостя в чувство вопросом: о чем он сможет рассказать наиболее интересно, без вступительных мычаний и подготовительных ерзаний по стулу.
Однако ваше отношение к гостю не должно быть потребительским.
У гостей есть свои требования к эфиру, и чаще всего эти требования справедливы.
Вообще-то, для того чтобы понять, как правильно относится к гостю, важно побывать в его шкуре.
Меня часто приглашают участвовать в различных передачах, поэтому хочу на примерах показать, что раздражало меня, когда я был приглашен где-то выступить.
Однажды мне позвонила администратор одного телеканала и пригласила на запись в новую программу. Я стал выспрашивать подробности программы, но администратор ответила, что ничего не знает – она тут новенькая. Я спросил, почему не звонит сам ведущий. Ведь мы были знакомы много лет и он объяснил бы мне задачу за минуту. Девушка ответила, что он очень занят.
Я отказался идти, и вот почему.
Мне важно согласовывать формат своего участия. Я хочу точно понимать свою роль, насколько пространны должны быть мои ответы, насколько смешно или серьезно я должен говорить.
Да, именно так.
Можно над этим смеяться, но для меня это важно. Когда меня приглашают на запись новых программ, я, как гость, обеспечиваю качественное наполнение эфира. Я с большим вниманием отношусь к чужим эфирам – все знают, что я стараюсь быть ярким, активно брать слово, быть темпераментным и остроумным. И этот ведущий пригласил меня именно для успеха своей премьеры, но поленился потратить пять минут для разговора с тем, кто будет на него работать.
На другом телеканале меня пригласили поддержать основного участника дебатов, но впоследствии я обнаружил, что из-за цензуры вырезали все мои острые реплики. В передаче я выглядел идиотом. Ведущий не позвонил мне и не объяснился.
Вы спросите, а зачем он должен был это делать? Ведь не он вырезал мои острые реплики, а его начальство.
Да, это так, но для меня именно этот ведущий являлся лицом этой программы. Я не знаю, кто вырезал мои реплики и на чьей стороне был ведущий. Возможно, он отстаивал мой неприятный для начальства монолог, а возможно, махнул рукой и сказал, что ему все равно. Согласитесь, это две большие разницы.
А теперь вдумайтесь, что произошло в результате.
Я пришел на передачу, старался, чтобы она получилась, а в результате в эфир ничего не попало.
Обидно ли это для меня? Конечно, да!
Как и для любого другого.
Это только кажется, что эфир вами и гостем воспринимается одинаково.
На самом деле – все сложнее. Конечно, есть политики, которые не вылезают из эфиров, есть политологи, задача которых объяснить, что происходит. Есть эксперты, есть сотрудники ведомственных пресс-служб. Все они входят в студию с улыбкой превосходства, свидетельствующей, что Божественное откровение не только сошло на них сегодня утром во время поедания хлопьев с молоком, но и о том, что они готовы им, этим Откровением, с вами поделиться. Говорят эти говоруны-профессионалы без пауз, а если несчастный ведущий засыпает во время их монолога, то они, без смущения, разговаривают сами с собой, произнося спасительную фразу: «Я предполагаю, что сейчас вы хотите спросить меня – так сколько же огнетушителей должен иметь дом, площадью 250 квадратных метров? Отвечаю…»
За подобных людей можно не беспокоится – они мечта любого ведущего эфира. Я знавал случаи, когда ведущий делал такому гостю знак рукой, что ему нужно срочно на секунду выйти, и успевал сбегать в ближайшее кафе, где подкреплялся чашкой кофе и хрустящим багетом с тунцом.
Однако круг таких волшебных гостей ограничен – чаще приходится иметь дело с гостями обычными, для которых поход в эфир по стрессовой нагрузке равен инфаркту.
Это вы с утра, в рабочем режиме, поговорили с десятью гостями и еще пятерых записали на завтра.
