Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы
к вам к: обороне и защите>. Бруховецкому внушалось держать
совет с Шереметевым о средствах, как сдерживать
легкомысленных людей и без отягощения народного прокормить царских
ратных в малороссийских городах.
Несчастное приключение с Лодыженским совпало с другим
делом, полтавским. 9-го июня Кикин, находясь в Гадяче, получил
царский указ ехать в Полтаву для сыска. Между полтавским
воеводою Волконским и полтавским полковником Витязенком, а
разом и между служилыми великороссиянами с одной стороны и
местными козаками и поспольством с другой, возникли
недоразумения и споры. Полтавцы жаловались, что воеводы и ратные
люди берут с них неправильные поборы, творят над ними на-
сильства, отнимают козацкие мельницы; а воевода, с своей
стороны, жаловался,1 что полковник живет с ним не в совете, не
допускает собирать следуемых в царскую казну пошлин с
приезжих людей и ставит свои караулы на ярмарках и слободах.
Кикин в Полтаве учинил дознание: оказались беспорядки в
управлении и делопроизводстве. Воевода брал в казну денежный и
медовый оброки не только с посполитых, но и с Козаков, оттого, что во время произведенной переписи записаны были в посполь-
ство такие, что были на самом деле козаками. В Украине был
таков обычай: люди назывались разными прозвищами; у иного
было три и четыре таких прозвищ, по отцу, но тестю, по жене; случилось, что переписчики, по сходству прозвищ, ошибкою
записали Козаков в посполитые, и те же самые козаки под другими
прозвищами попали в козацкие списки, а во время производства
переписи были на службе в Кременчуге, иные в Запорожье и
лично не могли подавать о себе сведений. Переписчик, живя в
100
Полтаве, по уезду не ездил, а посылал вместо себя подьячих, и
последние, торопясь, записывали Козаков мужиками заочно, не в
состоянии будучи расспросить их-самих, кем они себя признают; мужики же нарочно перед лодьячими называли этих Козаков
мужиками для своего облегчения, чтоб эти козаки заодно с ними
отбывали повинности. И теперь эти козаки били челом о возврате
взятого с них неправильно оброка. Полковник и козаки
жаловались, что воевода берет взятки с торговых людей на ярмарке и
тем отгоняет купцов, а воевода жаловался, что полковник и
полковые старшины грозили бить до смерти сборщиков государевых
ярмарочных пошлин. Когда Кикин по этому делу начал наводить
справки и расспрашивать разных лиц, ‘то многие из малороссиян
наедине представляли ему в дурном свете кто полковника, а кто
воеводу, но тут же говорили, что не станут повторять этого гласно, дабы не навлечь гнева тех, кого обличали.
В июле, по возвращении Кикина из Полтавы в Гадяч, гетман
отпустил его к государю с челобитьем отдать запорожцам их вину
в виду того, чтоб они к Дорошенку и хану крымскому не пристали.
XI
Дорошеньо наводит татар на Польшу. - Неудачные
польские посольства в Турцию и Крым. - Коронный
гетман Собеский в Подгайцах. - Битва с Дорошенком
и татарами. - Польское войско в осаде. - Серко
подвигает запорожцев на Крым. - Разорения в
Крыму. - Тревога между татарами. - Подгаецкий
договор. - Неискренность Дорошенка. - Надежды
на Турцию. - Письма к Дорошенку Иннокентия
Гизеля. - Брат Дорошенка Григорий. - Сношения
Шереметева с Дорошенком. - Дубенский у
Дорошенка. - Письмо Дорошенка Шереметеву. -
Уверения Дорошенка в расположении к Москве. -
Митрополит Тукальский. - Стряпчий Тяпкин. -
Переговоры Тяпкина с братом Дорошенка. - Письмо
Дорошенка к Тяпкину. - Расположение к Дорошенку
народа на левой стороне. - Тревожное состояние
левобережной Украины.
Давши надежду на поступление в подданство Турции, Дорошенко просил хана, как турецкого данника, двинуть свою орду
на Польшу. Поражение Маховского было уже первым явлением
возобновленной вражды татар с Польшею за козацкое дело.
Польский король, предупреждая дальнейшие намерения хана и
Турции, пытался уладить с ними дружелюбным способом и отклонить
от доброжелательства к Дорошенку. В Турцию отправлен был
послом знаменитый некогда канцлер Радзиевский. Сообщая туркам
о заключении Андрусовского договора, этот посол присовокуплял, что у короля есть тайное желание искоренить все козачество: собственно для того-то и мир у него заключен с Москвою, чтоб разом
101
истребить всех Козаков - и тех, что перешли под власть царя, и тех, что остались у короля под властью. Радзиевский, сообразно
своей инструкции, доказывал турецкому правительству, что
братство Козаков с татарами представляет опасность и для самой Пор- *
ты, так как козаки и теперь, как бывало уже прежде, будут вместе
с татарами делать разорения в турецких областях без ведома
короля. Он просил турецкое правительство запретить
константинопольскому патриарху сноситься с козаками под предлогом
религиозных дел: может патриарх писать только к лицам духовным
в Польше. Немного дней спустя, Радзиевский умер скоропостижно
в Константинополе. Оставшийся но кончине Радзиевского
секретарь посольства, Высоцкий, довершил переговоры и заключил
между Портою и Польшею так называемый <вечный мир> в
котором, однако, сильнее были обязательства со стороны Польши, чем со стороны Турции. Польша обязывалась не принимать
людей, ушедших из вассальных государств, подвластных Порте, а, заковавши, доставлять их до Счастливых врат и запретить козакам
запорожским беспокоить турецкие области. С своей стороны, султан обещал запретить хану крымскому и татарам, состоящим под
главенством падишаха, причинять вред польским областям, и если
татары уже набрали там яссыр, то обязаны отпустить всех
польских полоненников по требованию короля, кроме принявших
чужую веру. Дозволялось обывателям Польши для торговли ездить
по турецким владениям, не платя мыт нигде, кроме
Константинополя и Адрианополя, но непременно по давним дорогам, а не
прокладывать новых. - Но этот мир не имел ни прочности, ни
важного значения на продолжительные времена. В Крым
отправили из Польши послом Самуила Кобылецкого, но тот не имел
никакого успеха; его отправили из Польши с пустыми руками, а татарам хотелось от поляков денег, и хан роптал, что король
уже несколько лет не платит Крыму жалованья, которое татары
называли данью. Дорошенко, напротив, завлекал татарское
корыстолюбие надеждою на поживу польскою добычею. Поэтому-то
домогательства Дорошенка в Крыму взяли верх над польскими.
На мир Польши с Турциею и на запрещение султана в Крыму
немного обращали внимания. Осенью 1667 года выслан был из
Крыма в Украину салтан Калга Шерин-Гирей; с ним были: салтан
Нуреддин, шесть салтанов из рода Гиреев и много мурз. По
свидетельству польского историка, с ним тогда вышло орды до
восьмидесяти тысяч, а у Дорошенка Козаков было до двадцати четырех
тысяч. Но числа эти явно преувеличены, как и вообще польские
источники редко не преувеличивают числа неприятелей своего
отечества. Как бы то ни было, соединенные силы орды двинулись
на Польшу по призыву Дорошенка. Татары, по своему обычаю, тотчас же распустили загоны для грабежа и захвата пленников.
102
Ян Собеский, теперь возведенный в звание коронного гетмана, услыхавши, что орда идет на Подолье, двинулся с войском в Под-
гайцы, местечко, принадлежавшее Потоцким, укрепленное валами
и рвами. Здесь он отпустил несколько отрядов по сторонам в
Покутье, на Львовский тракт и на Полесье, а сам с остальным
войском решился встретить неприятеля в Подгайцах. Паны, считавшие себя опытными в военном деле, укоряли его за
раздробление сил. Но гетман объяснял, что он поступил так для того, чтоб татары, видя в разных местах польские войска, подумали о
чрезвычайном количестве военных сил у поляков; притом гетман
рассчитывал, что татары не утерпят и рассыпятся в загоны, а
потому нужно будет отражать их в разных местах. Главная сила
татар и Дорошенко с козаками приближались к Подгайцам.
Собеский вышел с войском показать неприятелям, что напали они
не на трусов. Битва длилась до солнечного заката. Поляки бились
храбро, и татары потеряли много своих воинов. После солнечного
заката татары собрали трупы своих убитых, свезли в деревню и, наклавши их в хатах, зажгли хаты: для них, как для мусульман, было ужасно оставлять своих мертвых на поле без погребения.
