Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны
И отсюда вытекают все культурные запреты на низкие и низменные слова по отношению к женщине, которыми мы тут так нахально пользуемся и которые наверняка не единожды покоробили слух щепетильного читателя. В приличном обществе моветоном являются любые ассоциации женщины с сексуальным объектом, «мужской игрушкой» и т. п. чепухой. Не приняты в приличном обществе и любые сексуальные выражения, пошлые выражения и нехорошие выражения, содержащие намёки на некий обмен «ты — мне, я — тебе» в личных отношениях. Священным стало табу на комбинацию слов «собственность», «на» и «женщина», пронизывающую всю эмансипированную культуру, как унижающие женщину, её человеческое достоинство. Пусть сама эмансипированная женщина социально не отличается от мужчины и более того — настолько ценна, что давно не нуждается в повышении своей ценности. Пусть сам язык то и дело намекает на сокрытую в его недрах истину — как, например, множество тонких, но всем хорошо понятных значений содержащихся во вполне невинных словах «иметь» и «дать». Пусть.
Подтверждение закона стоимости неожиданно находит своё место даже в социальной науке, если так можно назвать нынешнюю политкорректную её версию, как огня боящуюся словосочетаний «цена/стоимость женщины/женского тела», и предпочитающую эвфемизмы типа «стоимость секса», «незаменимость самки», даже «инвестиции в женщину», словно она коммерческий банк. Той самой наукой, которая по уму-то давно должна была разобраться с этой эмансипацией. Вероятно, политкорректность восстаёт внутри учёных, словно всё их второе существо. Вероятно, по мнению учёных, экономические рыночные слова не только ненаучны, но и грубы, вульгарны, унизительны. И с этим последним нельзя не согласиться — когда речь идёт о предпродажных переговорах. Но когда речь идёт о науке, играть в сексуальные игры по меньшей мере странно. Это так же уместно, как рожать в одежде. Может, есть смысл такую гендерную «науку» поставить в кавычки? Вместе со всей её восставшей политкорректностью, а точнее, социальной версией закона стоимости? А поскольку социальные науки сейчас стали почти исключительно женской вотчиной, естественно задуматься, а кому, кроме самих женщин, нужна такая «наука»? К счастью, эта книжка к науке никаким боком не относится, и можно говорить правду сколько душе угодно.
Впрочем, поход за правдой далеко увёл нас за рамки темы.
Ритуал ухаживанияЭмансипация предоставила женщине возможность побыть мужчиной и там, где ей этого вовсе не хотелось. Стереотип «равенства» грубо влез в тонкий творческий процесс ухаживания, где эмансипированная женщина, заинтересованная в длительных отношениях, старается не спугнуть перспективного «партнёра» слишком явным пребыванием в своей нормальной женской роли.
Если в механизме выбора эмансипация оказалась бессильна что-то изменить, то в ухаживании её присутствие очень заметно. Обычная тактика ухаживания есть игра на повышение стоимости. Женщина анализирует кандидата, оттягивая время, разогревая его желание и периодически прощупывая его готовность. Если он слишком настойчив, его следует охладить, если холоден — разогреть, если нахален — обидеться. Впрочем, если безразличен, обидеться тоже. В переводе на язык ценности, это её повышение до теоретической бесконечности. То есть не будь кандидат настойчив или, наоборот, не заинтересован, женщина, вероятно, никогда ему не уступит.
Однако в наше время такая тактика работает редко. Нынешний мужчина просто не в состоянии платить столь высокую цену. Кроме того он в большей степени, чем раньше, ждёт от женщины сигналов, потому что знает, что имеет дело с самообеспеченной, самодостаточной женщиной, которая в нём не особо нуждается. Да и сама эмансипированная женщина должна держать марку и подчёркивать свою свободу.
Уже при предварительном знакомстве она не должна давать повод попадать в зависимость. Таким образом ей потом легче расстаться с «эмансипированным» мужчиной. Будь она нормальной, она бы не мучилась по этому поводу. Но для независимой и «равной» это как-то неудобно. Точно так же и далее ей приходится вносить «равный вклад» — оплачивать свою половину культурных и пищеварительных походов и продолжать изображать всяческую самодостаточность. При этом она искренне убеждена, что таким образом лишает мужчину права что-то там требовать от неё, позволяет себе не испытывать мучительного ощущения своей «обязанности» перед ним и т. п. ересь, фактически отказывая себе в праве быть женщиной и вертеть мужчиной так, как ей положено природой.
Эти дополнительные расчёты и размышления усложняют и без того запутанный процесс, который по своей сути не изменился и не мог измениться — женщина вовсе не собирается ухаживать за мужчиной и добиваться его благосклонности. Однако оплачивая свою долю и держа таким образом дистанцию, женщина теперь выступает не только в роли «раздумывающей», но и в роли «отказывающей», тратя впустую энергию и деньги. В результате становится непонятно — что это за отношения складываются? То ли дружба, то ли деловое знакомство, то ли ещё что. Поочерёдно приглашая друг друга на «свидания», обмениваясь «подарками», стороны играют теперь куда более двусмысленные роли. Поддерживая своими финансовыми «вкладами» в ухаживание никому не нужную дистанцию, женщине потом приходится уступать больше чем прежде, самой же преодолевая её, ещё сильнее при этом походя на квазимужчину, который, если он нормально мыслит, давно уже воспринимает такие «вклады» насторожённо и холодно, предоставляя женщине инициативу самой распутать свой клубок интересов. И если раньше женщина могла «размышлять» до последней черты, то теперь момент её решения становится очевидным до отвратительности. Если она начинает воспринимать оплату мужчиной её расходов как приемлемую для неё, вся интрига пропадает. Женщина, загнанная в угол своей независимостью и эмансипацией, в этот момент становится похожа на проститутку, принимающую оплату вперёд. И если она вдруг возвращается к роли «сомневающейся», вновь посылая неверные сигналы и запутывая мужчину, всё её предыдущее поведение начинает выглядеть нелепо и некрасиво.
У мужчин поведение эмансипированных женщин, стремящихся подчеркнуть свою независимость, лишь вызывает ответное стремление к отношениям «партнёрства», не налагающим никаких обязанностей. Пока женщины не окажут мужчинам доверия своей зависимостью от него, об ответственности можно не мечтать. Но и играть в квазинезависимость современная женщина уже не может. В нынешнем просвещённом эмансипацией мире это уже слишком явно походит на «купи-продай». И чем больше ей приходится изображать равенство, тем сильнее желание последующей расплаты и компенсации. Чем ближе дело подходит к телу, тем дальше посылаются все эти новомодные штучки, заменяясь традиционной оплатой «романтического» ужина, дорогого отеля или ещё чего-нибудь посущественней, отчего все предыдущие игры в «дистанцию» и «равные вклады», начинают выглядеть как этап холодного расчёта и оценки финансовой состоятельности мужчины, характерные для прожжённых хищниц. Как оно в принципе и оказывается при таком раскладе.
Деньги вместо любви
Поскольку игра в мужские роли остаётся категорически противопоказана, приходится предположить, что современная женщина всё же является пока женщиной, а не бесполым индивидом инди-общества. А потому можно считать, что главный конфликт, порождённый в нежной женской душе свободой и эмансипацией, — это как ей выбирать мужчину среди кучи этого нищего отребья, на основании чего строить свои предпочтения, что в нём важнее всего. Или есть ли в нём хоть что-то достойное внимания. Именно через эти почти гамлетовские мучения прошла женщина, пока ведомая пророками эмансипации, переместилась из-за мужской спины на широкую столбовую дорогу. Именно этот очистительный от любви процесс мы с интересом наблюдали несколько поколений.
И именно такого рода думы тяготят женщину весь длительный процесс ухаживания. Биологическая основа эволюции требует от женщины полной отдачи, эмоций, интуиции, чувств. Всего того, что выражено словом «любовь». Социальная составляющая требует анализа, расчёта, оценки. Отделить одно от другого невозможно. И то и другое одинаково важно для будущего потомства. И то и другое одинаково важно и для живой, реальной женщины сегодняшнего дня. Чему отдать предпочтение — чувствам или благам? Вулкану эмоций или стабильности быта? Душе или телу? Сердцу или желудку? Великая Дилемма почти неразрешима. Поэтому каждая женщина справляется с ней по-своему в зависимости от персональных обстоятельств и зрелости личности. Но о том, что этот душевный конфликт сейчас для неё важнейший, говорит хотя бы тот факт, что основная масса так называемой женской художественной литературы так или иначе вращается вокруг этой темы, дополняя прежний классический — вокруг разновидностей любовного треугольника.
