Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2006 #5
КСЕНИЯ МЯЛО НАУКА ОТСТУПАТЬ
“Наука побеждать”.
А. В. Суворов
Выступив в начале марта со специальным заявлением в поддержку таможенного режима, введенного Молдавией и Украиной для Приднестровья, то есть в поддержку жесточайшей его блокады, миссия ОБСЕ в Кишиневе не только дезавуировала свою роль посредника в урегулировании этого насчитывающего уже полтора десятка лет конфликта. Нет, она открыто продемонстрировала, что именно урегулирование её больше не интересует и что самый вопрос о нём снимается с повестки дня совокупным Западом (то есть и США, и Евросоюзом, противоречия между которыми так любят преувеличивать некоторые эксперты).
Сейчас занавес поднимается над новой сценой, и в этой сцене роль бессильного резонёра предназначается именно России, как именно ей в лицо брошена перчатка на берегах Днестра.
К несчастью, масштабы этого вызова не осознаются ни подавляющей частью граждан РФ, стремительно теряющих интерес ко всему, что выходит за пределы их сиюминутных забот или даже развлечений, ни, похоже, властями предержащими. Между тем на Днестре в резкой, как никогда ещё и нигде за всё время так называемого “замороженного” существования горячих точек, загоревшихся в СССР в последние годы его исторической жизни, форме под вопрос поставлена сама по себе способность России выполнять роль гаранта в конфликтных зонах. Да и само её право иметь и отстаивать свои жизненные интересы, по меньшей мере, на пространстве СНГ — тоже.
Да, Украина открыто уподобилась императрице Анне Иоанновне, швырнувшей обрывки проекта Конституции прямо в лицо тем, кто ввёл её на престол, и продемонстрировала, чего реально стоит её подпись под Московским меморандумом 1997 года, гарантировавшим Приднестровью право на свободную экономическую деятельность. Но ведь и подпись России будет стоить не больше, коль скоро она ограничится паллиативами (а судя по всему, именно к этому дело и идёт) и не сумеет сказать своего решительного “нет” грубому разрушению так долго и ценой немалых уступок с её стороны согласовывавшегося с международными инстанциями формата переговорного процесса.
Впрочем, будем честны хотя бы сами с собой: стоить она, то есть подпись России, будет гораздо меньше, нежели подпись Украины. Ибо последняя вполне очевидно станет соотноситься с весом стоящих за ней внешних сил, реально вырабатывающих стратегию действий в том или ином регионе, в то время как подпись России столь же очевидно предстанет повисшей над пустотой отсутствия у неё крупной политической воли. Трудно представить себе ту меру наивности, при которой можно было бы полагать, будто действия Украины были самостоятельными. О грубом давлении самых высоких властных инстанций Запада на Киев говорит ведь не только руководство ПМР, самой страдающей и, естественно, самой заинтересованной стороны, но, скажем, и такой достаточно равнодушный к ПМР официозный политолог, как В. Никонов. Кишинёв уже поспешил выразить благодарность не только Украине, но и ОБСЕ, да и было за что. Верховный представитель ЕС по вопросам внешней политики и безопасности Хавьер Солана, чья роль на Балканах, хочется надеяться, всё-таки ещё не всеми позабыта, своё удовлетворение действиями Молдавии и Украины высказал совершенно определённо и даже пространно: “Я приветствую начало выполнения общей декларации, в соответствии с которой будут признаваться лишь молдавские таможенные печати, а Молдавия будет оказывать содействие (!) в регистрации приднестровских предприятий в Кишинёве. Внедрение этой декларации очень важно для становления благоустроенного режима на украинско-молдавской границе, которому ЕС придает большое значение”.
Убрав дежурную для Запада патоку лицемерной заботы о “правах человека”, “благоустройстве” и т. д. во всех частях планеты (а если бы доставали руки — то и мироздания), увидим всё тот же жёсткий костяк стратегии доминирования и всеохватного продвижения своих и только своих “жизненных интересов”. Такой матерый политик, как Солана, конечно же, прекрасно понимает, какая реальность стоит за сладким словечком “содействие”, и президент ПМР Игорь Смирнов уже четко заявил, что такое содействие будет означать перечисление налогов в бюджет Республики Молдова, стало быть, полное разрушение экономической основы приднестровской государственности и, разумеется, её ликвидацию.
Вот она-то и является главной целью, в противном случае глубокий интерес верховного представителя ЕС и Госдепа США (также высказавшего свою поддержку действиям Украины) можно было бы отнести к области черного юмора — достаточно взглянуть на карту. Такой горячий интерес (и это в контексте пребывания оккупационных войск в Ираке, ядерного досье Ирана, накала страстей в израильско-палестинских отношениях, глобальной проблемы энергоресурсов, наконец, триумфального наступления Китая на рынки самих западных стран!) к крошечной полоске, протянувшейся вдоль Днестра, — это всего лишь проявление заботы о чистоте и прозрачности товарных потоков “на приднестровском участке молдавско-украинской границы”?
Полноте, подобные благоглупости можно оставить на долю Сергея Брилёва с его “Вестями недели” или “Эха Москвы”, в первые же дни блокады и по мотивам, о которых остаётся только догадываться, прямо атаковавших Приднестровье. Всем ведь известно, что существует такое понятие, как пределы компетенции; между тем ни Молдавия, ни Украина, не говоря уже о Приднестровье, членами ЕС не являются, и оснований у комиссара Соланы, равно как и у Госдепа, прямо определять формы таможенного контроля на границах между ними столько же, сколько, например, в регулировании торговых отношений между Россией и Белоруссией — почему бы нет? И кто сказал, что подобного никогда не случится, коли руки развязаны?
Речь ведь, повторяю, о комплексной стратегии, возраст которой — не один десяток, а по крупному счету и не одна сотня лет. В контексте же этой стратегии заинтересованность Брюсселя и Вашингтона в полной и безоговорочной капитуляции Приднестровья гораздо более глубока, нежели это может представляться поверхностному взгляду. И лишь такому взгляду, добавлю, грянувший 3 марта удар мог показаться “неожиданным”.
“Неожиданного” здесь ровно столько же, как и во вводе натовских войск в Косово летом 1999 года. Ведь лидеры косовских албанцев ещё летом 1998 года выехали в США для встречи с Биллом Клинтоном и Мадлен Олбрайт. И тогда же министры иностранных дел 16 стран НАТО, собравшись в Люксембурге, приняли решение о размещении воинских подразделений альянса в Албании и Македонии. Почему Россия оказалась не готова к такому развитию событий — по недостатку ли профессионализма у тех, кто должен был следить за развитием ситуации, либо как раз в силу затаенной готовности к капитуляции, — вопрос отдельный, хотя для меня бесспорно второе. Однако ссылки на “неожиданность” сегодня так же неуместны, как неуместны были тогда: операция по блокированию Приднестровья готовилась загодя и столь же тщательно, и даже тот, кто сочтёт такую аналогию преувеличенной (мол, не тот масштаб событий), не может не опознать того же почерка. Впрочем, к масштабам мы ещё вернемся, что же до “почерка”, то панорамного взгляда на динамику давления на Киев, которую нетрудно проследить даже в самой сжатой ретроспективе, довольно для его идентификации. Не далее как в мае 2005 года разрозненная после парламентских и президентских выборов молдавская оппозиция вдруг объединилась с проправительственными структурами (ядром же стал вроде бы противоестественный союз правящей Партии коммунистов и самой правой, резко националистической, точнее же, прорумынской Христианско-демократической партии) и совместно обратилась к Конгрессу США с просьбой подтолкнуть Москву и Киев к более активным действиям в деле приднестровского урегулирования — в пользу Кишинёва, разумеется. При этом давний спарринг-партнер президента В. Воронина, лидер ХДНП Юрий Рошка, достаточно четко определил свои притязания соответственно к Москве и к Киеву.
Что до первой, то она — и это главное — должна вывести свой остаточный воинский контингент из Приднестровья и, разумеется, унять свои остаточные же “имперские амбиции”. По мнению Рошки, повоздействовать на Россию здесь должны “американские коллеги”. Подобное усмирение Москвы — необходимое условие выполнения своих задач Киевом, которому тот же Рошка настойчиво рекомендовал принять наконец конкретное решение по созданию совместных с Кишиневом таможенных постов на всем протяжении “приднестровского участка молдавско-украинской границы”. Без этого план приднестровского урегулирования, предложенный Ющенко, объявлялся неприемлемым! Таким образом, Ющенко недвусмысленно предлагалось сделать такой же шаг по сдаче Приднестровья, как и его уступка Воронину в вопросе о парламентских выборах в непризнанной республике в декабре 2005 года, резко осложнившая её внешнеполитическое положение и, по сути, изъявшая из “плана Ющенко” то, что делало его, хотя, как говорится, и со скрипом, но всё-таки ещё приемлемым для Приднестровья. И, видимо, авторы обращения к Конгрессу США знали кое-что о закулисной стороне дела, когда в своих интервью смело заявляли, что, “по имеющимся данным, Киев готов предложить лучший вариант”.
