Андраник Мигранян - Россия и США: фактор Путина
Ситуация, в которой сегодня оказалась Россия, — не исключительная для нашей страны история. Этот феномен блестяще описан Алексисом де Токвилем применительно к Великой французской революции. Так называемую революцию растущих ожиданий проходили и Россия, и Китай, и все другие переходные общества. Самое важное — какой ответ дает власть на новые вызовы, возникающие в результате раскрепощения граждан? Тут возможны три варианта. Первый тип реакции известен российской истории. Кстати, об этом опыте нашей страны вспоминали на завтраке Сбербанка в рамках «Валдайского клуба». Ужасная ситуация российской действительности XIX века — царь-освободитель, которого все ненавидят, при том что он делает все для развития демократии, новых общественных и государственных институтов. После убийства царя его преемник Александр III решает, что называется, «подморозить» страну. Мы все знаем, к чему это привело. «Подмороженная» Россия в 1917-м показала миру, что в результате этой «подморозки» так и не сложилась культура горизонтальных отношений в рамках закона определенных процедур, где разрешались бы конфликты институционально оформленных интересов. В итоге мы получили революцию, после которой возникла такая политическая власть, по сравнению с которой царское самодержавие Николая II выглядело вершиной демократии.
Увы, есть и второй тип реакции на вызовы переходного общества, на революционные настроения, вызванные растущими ожиданиями. Это безволие властей, неспособность направить новые силы в созидательное русло, что также, как правило, приводит к распаду государства. У нас такое было дважды — в XX веке при правлении таких безвольных и слабых лидеров, как Керенский и Горбачев. Ни у одной страны мира нет такого опыта — дважды за век потерять страну в результате реформ и модернизации. Но на сегодня российской истории известны только два способа реакции на растущие потребности общества — либо слом власти, а в результате хаос и неуправляемость, либо «подмораживание» общественно-политической жизни страны.
Но мир знает и третий тип реакции — появление нового лидера, видящего вектор движения вперед, знающего, куда направить энергию новых раскрепощенных социальных сил, понимающего, как способствовать институциональному оформлению этих интересов и как установить жесткие рамки, в которых они должны взаимодействовать, добиваться согласия и компромиссов. При этом такой лидер без колебания принимает жесткие решения и идет даже на применение насилия по отношению к силам, которые пытаются своей нетерпимостью и радикализмом вызвать хаос и неуправляемость, что в итоге всегда приводит к подрыву процесса реформ и модернизации. Самый наглядный и масштабный пример такого лидера — величайший политик XX века Дэн Сяопин. С одной стороны, он решительно применил силу при разгоне антивластных сил манифестантов на площади Тяньаньмэнь, но при этом, в отличие от Александра III, он не стал «подмораживать» Китай, решительно продолжил реформы в экономике и социальной жизни. В результате китайцы добились колоссальных успехов практически во всех секторах экономики. Да, в политической сфере были определены «красные линии», через которые никому не разрешается перешагнуть, но в остальном эта высвободившаяся творческая сила была направлена на развитие промышленности, науки, сельского хозяйства, экономики страны в целом. Результаты политики Дэн Сяопина проявились и в том, как Китай блестяще справился с экономическим кризисом 2008 года.
Удастся ли России на развилке пойти по такому же пути — вопрос, на который мы уже вскоре получим ответ. Станут ли новые законы, которые многие у нас в стране и за рубежом воспринимают как репрессивные и направленные на то, чтобы «подморозить» страну, конечной остановкой, или наряду с законами, упорядочивающими отношения властей с новыми общественными силами и институтами, будут приняты решительные шаги по продвижению экономических реформ, создающих предпосылки для формирования более эффективной модели экономики, а со временем и более совершенной политической системы.
На данный момент обнадеживающими сигналами можно назвать появление Агентства стратегических инициатив, института омбудсмена по бизнесу, попытку властей мобилизовать как общественные, так и государственные институты на борьбу с коррупцией, происходит изменение законодательства в предпринимательской сфере, направленное на смягчение наказаний за экономические преступления, и целый ряд других мер. Но пока сложно однозначно сказать, смогут ли эти реформы привести к тому, чтобы в обозримой перспективе мы получили многочисленный средний класс, чтобы за экономическими успехами и уровнем качества принимаемых решений стали заметны качественные изменения институтов, которые сделают Россию действительно продвинутой страной с диверсифицированной экономикой и демократической политической системой. Для всего этого необходим новый тип лидерства, которого в российской действительности пока не было. И, как правильно отметил Герман Греф на том же завтраке, отнюдь не общество должно сформулировать запрос на такой тип лидерства. У руководителей Китая или Сингапура было свое видение развития страны, они предъявили его обществу, а потом последовательно и твердо вели людей по намеченному пути. Они понимали, как надо провести страну между Сциллой хаоса и Харибдой диктатуры. Сделать то, чего России никогда не удавалось. Уже очевидно, что тип экономики, в котором Россия развивалась в 2000-х годах, исчерпал себя. Если у страны за ближайшие годы не будет реального рывка в экономической и социальной сфере, то есть угроза впасть в жесткий авторитарный режим или неуправляемость. Власть должна совершить очень сложный маневр для достижения этой цели. Для этого потребуются качества сильного лидера у нынешнего российского руководства для принятия волевых решений и, что самое важное, для реализации этих решений.
Есть мнение, что у Путина есть понимание своей миссии и он вернулся в третий раз на пост президента, чтобы эту миссию реализовать. В ходе избирательной кампании в своих статьях и во время многочисленных встреч он неоднократно говорил, что он хотел бы увидеть в результате своей деятельности Россию с диверсифицированной современной моделью экономики, где доминируют высокотехнологичные отрасли, и эффективную политическую систему, где «ручное» руководство будет применяться в исключительных случаях, а нормой будет эффективная работа институтов, которые в определенных законом пределах будут отвечать на все внутренние и внешние вызовы.
На очередном распутье судьба России в значительной степени зависит от воли и решительности сильного лидера, и если Путину удастся провести Россию между Сциллой хаоса и Харибдой диктатуры и поставить страну на модернизированные рельсы развития, у него есть все шансы претендовать на лавры Дэн Сяопина XXI века.
«Известия», 2.11.2012Итоги думских выборов
Слухи о серьезной делигитимации действующей российской власти по итогам думских выборов сильно преувеличены
Прошедшие выборы в Госдуму и ряд комментариев к ним вынудили меня высказать некоторые соображения как по поводу выборов, так и по поводу этих комментариев. Во-первых, вызывает удивление, что в некоторых комментариях (А. Коэн, 6.12.2011 — The National Interest online) говорится о неожиданных потерях партии «Единая Россия». На самом деле тут не было никакой неожиданности. Еще больше года назад Владислав Сурков говорил, что «Единая Россия» не будет иметь конституционного большинства, а он обычно знает, что говорит. А за последние месяцы до выборов все социологические опросы, в том числе и опросы уважаемого у либералов «Левада-Центра», показывали, что «Единая Россия» может рассчитывать на голоса избирателей, пришедших на выборы, в пределах от сорока пяти до пятидесяти пяти процентов. Именно поэтому все разговоры о массовых фальсификациях выборов не выдерживают никакой критики, при том что, наверняка, были отдельные серьезные нарушения в ходе выборов. Но они никак не могли решительно повлиять на окончательный результат, так как итоги выборов соответствуют даже самым консервативным оценкам «Левада-Центра», который не испытывает никаких симпатий по отношению к действующей власти. Во-вторых, многие наблюдатели пытаются представить результаты этих выборов как поражение как для партии «Единая Россия», так и для Путина. Но такой результат для партии, которая занимает доминирующие позиции в российской политике в течение последних уже почти десяти лет и которая была правящей в период, когда страна проходила через серьезные социально-экономические испытания мировым кризисом, можно считать вполне достойным. Не говоря о том, что этот результат считался бы блестящей победой для любой западной партии, находившейся у власти во время мирового экономического кризиса.
