Газета Завтра Газета - Газета Завтра 38 (1035 2013)
Сегодня очевидно, сколь наивны, если не сказать, безумны, были чаяния этих "широких кругов". Впрочем, и сегодня как в России, так и на Западе кто-то еще надеется на подобные сценарии. Эксперт European Council on Foreign Relations (ECFR) Яна Кобзева недавно написала: "После окончания "холодной войны" многие думали, что Россия превратится в большую Польшу и надо просто помочь ей с демократическими реформами". И оказались разочарованы тем, что Россия превратилась во что-то другое, а точнее - вернулась вновь к притязаниям на независимое поведение, несмотря на не вызывающий на Западе сомнения проигрыш в "холодной войне".
Для кого-то в России подобный отказ от геополитической миссии мирового масштаба был философией, потому что в полном соответствии с духом постмодерна "большие смыслы" должны закончиться и должен был наступить фукуямовский конец истории. А всякая мировая миссия по определению - тоталитарна (разумеется, за одним исключением - кроме миссии демократических перемен).
Другие действительно ограничили уровень своего мышления рациональным и правильным, как им кажется, прагматизмом. Зачем нам миссия, когда есть торговля, военное сотрудничество и прочая конкретика. И вообще, у нас нет врагов, у нас кругом "партнеры". Увы, хотя такое мышление не является каким-то демоническим предательством национальных интересов, оно ущербно в силу своей ограниченности.
Ложная дилемма и те, у кого ее нет
Вообще, постановка вопроса "или мировая миссия, или нормальная жизнь", вот это "или-или" - типичный пример ложной дилеммы, когда нужно выбрать из якобы несовместимых вариантов. И здесь включается аргумент - ну, вы же не хотите вместо хороших дорог, разнообразия товаров и вообще благополучной жизни вновь жить в нищете, но зато с ракетами и рассказами миру, какое будущее надо строить?
А вот другие государства, эксперты которых столь часто объясняют России необходимость отказа от претензий на самобытность и самостоятельность, вовсе не считают нужным ограничивать такими дилеммами себя. Особенно смехотворно тезисы о необходимости отказа от "сверхдержавности" выглядят на фоне действий и деклараций США. Самый большой в мире военный бюджет, бесконечные заявления о том, что уговорами или силой, но демократию мы будем нести всюду так, как сами хотим, военные кампании США не собирались и не собираются отказываться от мессианства.
Прекрасный пример - реакция в американской прессе на недавнюю статью Владимира Путина в газете "Нью-Йорк Таймс", где он, в частности, написал: "Президент США предпринял в своей речи попытку обосновать исключительность американской нации. Проводимая США политика, по словам президента США, "отличает Америку от других". "Вот что делает нас исключительными", - прямо заявил он. Считаю очень опасным закладывать в головы людей идею об их исключительности, чем бы это ни мотивировалось". После чего в газете "Вашингтон Пост" появилась публикация "Yes, Vladimir, America is exceptional" ("Да, Владимир, Америка - исключительна"). В которой автор поддерживает мысль Обамы, приводит многочисленные цитаты о "сияющем граде на холме" и о том, что "американские ценности, зафиксированные в Конституции США, в законах, в демократических практиках и вере в равенство и свободу, - исключительны". А главное, именно эта исключительность дает США полное право вмешиваться в любые ситуации, где нарушаются права человека, в том числе сейчас - провести военную атаку в Сирии. И финал: "Yes, Mr. Putin, you can call that American exceptionalism. I like it a lot better than the Russian kind". ("Да, мистер Путин, мы называем это американской исключительностью. И мне она нравится гораздо больше русской"). А сейчас свой ответ Путину в виде статьи готовит сенатор Джон Маккейн - и нет сомнений, что метафоры станут еще ярче.
Партнеры с большими планами
Другие наши геополитические конкуренты формулируют свои цели более тонко. На днях, в ходе визита в Казахстан, состоялось выступление председателя КНР Си Цзиньпина в "Назарбаев Университете", посвященное проводимой Китаем в отношении Центральной Азии внешней политике, одним из главных направлений которой является формирование "экономического коридора Шелкового пути". Директор Исламабадского института стратегических исследований Инамул Хак отмечает, что "инициатива председателя КНР свидетельствует о том, что Китай будет оказывать на процесс развития центральноазиатского региона все более значительное стимулирующее воздействие".
Китайское агентство Синьхуа задало вопросы ряду российских экспертов о том, как они оценивают данную инициативу. И получило весьма положительные комментарии. Например, такие : "Следует понимать, что современная Россия - не фабрика XXI века. И Казахстан - не фабрика XXI века. И США - после самовывоза 70% промышленного потенциала больше - не фабрика. Необходимые развитию технологические циклы в полноте есть только в Китае и в Германии. Сотрудничество Китая со странами ЦА просто констатирует эту данность. И только Китай может выступить патроном развития государств ШОС не одними кредитами, но технологиями, и, самое главное - педантичной требовательностью к скрупулёзному исполнению программ развития, так как паразитические настроения части элит России и стран ЦА опасно велики: дайте денег, мы уедем в Лондон, а вы воюйте сами У КНР есть на это силы, есть социальные технологии и есть грамотная молодёжь, способная руководить и контролировать ход практического выполнения программ развития на всех уровнях иерархии - сидя не только в столичных кабинетах".
Понятно, что эксперты констатируют реальность. Но при всей декларируемой дружелюбности, очевидно, что Китай рассматривает центральноазиатский регион как зону своих, а вовсе не российских, интересов. Так, во время упомянутой встречи в Астане Си Цзиньпин рассказал историю Ли Юанькана - китайского гражданина, который спустя много лет нашел свою мать, живущую в Алматы. Любые истории в ходе государственных визитов не звучат просто так, особенно на Востоке, и даже сам Ли Юанькан предположил, что "Возможно, председатель Си рассказал о моей истории для того, чтобы подчеркнуть важность дружественных контактов между народами Китая и Казахстана". И не просто контактов - а родства и необходимости исторического воссоединения.
Права человека как инструмент влияния
Не собираются отказываться от своей миссии и европейцы. Сформулированная социальным философом Юргеном Хабермасом, она, безусловно, отличается от миссии США, и даже изначально предполагалась как оппонирующая ей в момент иракской кампании. В ее основе - права человека, секуляризация, приоритет государства по отношению к рынку, социальная солидарность, доминирующая над чисто производственными достижениями. А также отказ от практик доминирования - скепсис в отношении всесилия техники, осознание парадоксов прогресса, отказ от права более сильного, ориентация на сохранение мира в свете "исторического опыта утрат".
На деле, конечно, все шло и идет не так гладко: евроконституцию принять не удалось, мультикультурализм буксует, европейцы во многом несамостоятельны, порой, до вопиющих примеров, как в случае с посадкой самолета Эво Моралеса и весьма умеренной реакцией на откровения Сноудена. Но риторика не меняется. "Восточное партнерство" имеет своими задачами расширение ареала влияния ЕС. И, в целом, ЕС пытается позиционировать себя как геополитического субъекта с уникальной цивилизационной идентичностью, которую считает вполне вправе (если не силой как США, то моральным давлением) продвигать в другие государства. И делает это далеко не всегда вежливо - в бесконечных декларация ОБСЕ, заявлениях немецкого Бундестага, не говоря уже о высказываниях отдельных европейских политиков, европейцы постоянно пытаются указать России, что она должна делать, какие законы принимать и так далее.
Заметим, что все упомянутые мировые игроки не сомневаются, что их геополитическое мессианство вполне совместимо и, более того, неразрывно связано с благополучием их граждан. И если на фоне всех этих вполне реальных амбиций близких и далеких соседей большая часть нашей элиты не видит смысла отстаивать интересы России, даже на территории СНГ, о какой безопасности и суверенности вообще можно говорить?
Интуиции державности
В отличие от элит, население России имеет другое мнение. Очень интересные результаты два года назад получили Институт социологии РАН и Фонд Эберта в своем исследовании "Двадцать лет реформ глазами россиян". Уже 15 лет остаются стабильными представления о том, какая идея могла бы объединить российское общество. Лидирует бессменно идея единения народов России в целях ее возрождения как великой державы, далее идут: идея России как правового государства и идея объединения народов для решения глобальных проблем, стоящих перед человечеством. Можно считать такие воззрения россиян наивными или ностальгическими, но получается, что, несмотря на свой критический и даже порой пессимистичный взгляд на настоящее России (а в том же исследовании самое распространенное по частоте переживания чувство у опрошенных - чувство несправедливости всего происходящего вокруг, его испытывают более 90%. Более того, 34% опрошенных постоянно, а 38% - иногда испытывают желание "перестрелять всех взяточников и спекулянтов, из-за которых жизнь в стране стала такой, какова она сейчас"), в качестве идеала они видят сильную страну, где главенствуют закон и справедливость, которая заботится не только о своих гражданах, но и помогает создавать мирное и уверенное будущее для всего мира.
