Эксперт Эксперт - Эксперт № 48 (2013)
В то же время, вероятнее всего, Евросоюз после полученного шока больше не будет делать ставку на Януковича, а поддержит одного из оппозиционных лидеров.
Однако кто бы в итоге ни оказался в 2015 году у власти, это вряд ли радикально изменит курс Киева. Практически любая фигура, будь она оппозиционной или из партии власти, получив место президента, вынуждена будет проводить практически идентичную своему предшественнику политику. Главный принцип украинской политики сформулировал еще президент Леонид Кучма — это многовекторность. Иначе говоря, в обозримом будущем ни один украинский президент не сможет осуществить интеграцию ни с Россией, ни с ЕС, а будет стремиться бесконечно балансировать где-то посередине.
Подобная заданность украинского политического курса связана с самой природой государственности и национальной идеи Украины. По словам директора Института стран СНГ Константина Затулина , много работавшего на Украине и хорошо ее знающего, на момент обретения самостоятельности украинская номенклатура не вела никакой борьбы за независимость и была фактически вытолкнута из Советского Союза. Обретя независимость, страна четко распадалась на три части, из которых наиболее экономически значимые Восток и Центр практически не отделяли себя от России, и лишь Запад имел собственную антироссийскую традицию. Столкнувшись с необходимостью создавать собственную государственность и не имея никакой собственной национальной идеи, Украина фактически была вынуждена принять повестку своих западенцев-руховцев и сформулировала свою национальную идею, как говорил Кучма: «Украина не Россия».
«С тех пор мы на Украине видим один политический процесс, — говорит Константин Затулин. — На Востоке заквашивается кандидат в президенты, например Кравчук, который с самого начала сталкивается с кандидатом с Запада, побеждает его с каноническим набором лозунгов и тезисов вроде “За союз с Россией”, “За государственность русского языка наряду с украинским”. Став президентом, он сдает все эти лозунги и цели, делая в лучшем случае лишь микроскопические шаги в этом направлении, — и оглашает уже западную повестку. Происходит как в сказке Шварца: человек, убивший дракона, сам становится драконом. Так и теперь: кандидат с Востока становится президентом Запада, который начинает перелопачивать Восток и приводить его к единому знаменателю: единая Украина с одним государственным языком, которая в идеологических вопросах должна быть как можно дальше от России».
Этот процесс, однако, со временем начинает приносить свои плоды. Если раньше Центр, как и Восток, был пророссийским, то сегодня он уже колеблется и склоняется к программе Запада. Именно поэтому Янукович сегодня (да и любой президент на его месте) для поддержки избирателями центра вынужден проводить проевропейскую политику. Как бы лично он и любой другой кандидат на его месте ни тяготели к России, четко избрать пророссийский вектор развития Украины (без проевропейского) сегодня равноценно политическому самоубийству. Просто потому, что это противоречит национальной идее независимости Украины.
Раздел
История нынешних метаний Украины между Европой и Россией показала, что в ситуации обостряющегося экономического кризиса Украине все сложнее сохранять баланс между востоком и западом страны. Когда Янукович собирался подписывать соглашение, многие восточные регионы, чья экономика напрямую связана с Россией, пытались провести «сепаратные» переговоры с Москвой, чтобы вывести себя из-под удара (в какой мере это была согласованная с Киевом политика, которая должна была удержать Москву от жесткой реакции, — вопрос открытый).
Когда же Янукович отказался подписывать соглашение, западноукраинский город Рава-Русская подал самостоятельную заявку в ЕС об интеграции. Эти два примера показывают, что в ближайшем будущем подобное поведение может стать моделью для многих регионов Украины, которые больше не устраивает политика балансирования, проводимая Центром.
Оба украинских партнера, Евросоюз и Россия, тоже начинают терять терпение и пытаются ставить вопрос ребром. По всей видимости, в условиях экономического спада зажатой между двумя центрами силы Украине будет все труднее вытягивать деньги из обоих центров для поддержания целостности. Процесс регионализации может проходить очень болезненно, поэтому ни ЕС, ни Россия, ни Украина до сих пор не решаются всерьез поднять вопрос о возможности этого процесса. Однако создается впечатление, что в долгосрочной перспективе этого вряд ли удастся избежать.
При этом важно отдавать себе отчет, что «окончательный розыгрыш» Украины целиком (именно целиком) между Россией и Европой невозможен. Конфликт вокруг соглашения об ассоциации это наглядно показал. Издержки «окончательного выбора» оказываются несовместимы с самим существованием Украины в ее нынешнем виде. Западная Украина может сравнительно безболезненно уйти «в Европу». Восточная Украина, возможно, была бы не прочь последовать туда же, но при этом понесет потери, сопоставимые с масштабным поражением в войне. Интеграция же с Россией категорически неприемлема для западных регионов.
Что нам делать
История несостоявшегося подписания продемонстрировала России все тонкие места наших отношений с Украиной. В первую очередь речь идет об отсутствии у нас единой государственной политики в отношении Украины, которая бы последовательно реализовывалась различными предназначенными для этого институтами. Подобная ситуация в первую очередь объясняется тем, что внутри российской политической элиты до сих пор не выработано единого понимания того, чего же мы хотим от Украины и где проходит та красная линия, когда ее интеграция с Западом начинает угрожать нашей национальной безопасности.
Часть истеблишмента считает, что Россия должна перестать тратить средства и нужно дать Украине упасть так низко, как она сможет. Аргументируется эта позиция по-разному. Тем, что России нужно перестать тратить свои деньги на не своих граждан, а также необходимостью прекращения постсоветских фантомных болей и окончательного признания независимости соседнего государства.
Другая часть истеблишмента, к которой относится и российский президент, осознает сложность связей России и Украины и то, как негативно деградация и обнищание последней в целом отразятся на геополитической и национальной безопасности России.
В атмосфере этой неясности позиций, периодически выделяемых Киеву кредитов и прочих актов помощи братьям-украинцам, перемежающихся громкими таможенным и газовыми скандалами, сформировался целый слой влиятельных и предприимчивых людей, которые ловят рыбку в мутной воде и посредством откатов и прочих непрозрачных схем занимаются личным обогащением, а не продвижением российских интересов на Украине. Более того, этот сложившийся слой сам уже играет роль преграды для проведения правильной российской политики на Украине. Подобная практика наносит ущерб нашим национальным интересам и одновременно компрометирует саму идею российского влияния на Украине.
Но если о разумности значительной поддержки украинской экономики можно спорить ввиду солидности затрачиваемых сумм и риска для России перенапрячь свои ресурсы из-за стремления сохранить зону влияния, то возможность значительно улучшить имидж России среди украинского населения посредством применения «мягкой силы» стоит недорого, а результаты может принести впечатляющие. Россия же пока полностью проигрывает ЕС информационную войну на Украине. При этом ЕС тратит на свое продвижение на Украине значительно меньше денег, чем Россия (можно сравнить, например, 50 млн евро, вложенных Брюсселем за пару лет в продвижение идеи евроинтеграции, с российскими скидками на газ или с согласованным Москвой в начале осени кредитом в 750 млн долларов). Но при этом Евросоюз умудряется распространять среди населения совершенно не соответствующие действительности факты о материальной помощи, которая якобы будет предоставлена Украине в случае ассоциации, и последующем серьезном повышении уровня жизни простого населения.
Сегодня 90% СМИ Украины занимаются агитацией в интересах Брюсселя. Москва же не имеет никакой возможности объяснить украинскому населению ни выгоду интеграции с Россией, ни лживость прозападной агитации. Во многом это происходит потому, что российские телеканалы специально не вещают на Украину, а российские медиакомпании не имеют сегодня никаких долей в существующих украинских каналах.
«В то время как множество стран пытаются проникнуть в информационное пространство соседних государств и любыми способами привлечь внимание их аудитории, руководство российских каналов душит всякую инициативу по расширению нашего вещания на Украине. Наши центральные каналы сокращают до минимума корпункты и штрафуют украинских посредников — телесеть и операторов — за то, что они бесплатно показывают их программы, — объясняет Константин Затулин. — В настоящее время на Украине нет телеканалов, которые говорили бы о России хоть что-нибудь хорошее. А если у вас нет на Украине верных и политически влиятельных союзников и дружественных СМИ, то буквально любой ваш шаг с помощью местных СМИ моментально интерпретируется с ущербом для вас. Когда-то России досталось 25% акций телеканала “Интер”, однако постепенно контроль над каналом почему-то перекочевал к людям Януковича. И с тех пор никаких других попыток войти в украинское информационное поле нами почему-то не предпринималось».
