Газета Завтра - Газета Завтра 214 (53 1998)
Куда он в итоге подается зритель — вопрос очень важный, но отдельный. Здесь же подчеркну самое существенное. Этот зритель (и уже именно массовый зритель) начинает вполне осознавать, что элита, которая “крутит ящик” — все явственнее убирает из значимого потока событий (“элиминирует”, научным “штилем” выражаясь) и государство, и общество, и самого этого массового зрителя со всеми его надеждами! Элита, по сути, постулирует, что их ВСЕХ — нет!
Но тогда общество в ответ неизбежно “элиминирует” такую элиту. Постулирует, что ЕЕ нет! Явка на последние выборы (которую даже фальсификацией в большинстве регионов еле удалось дотянуть до минимальной конституционной нормы) — симптом крайне показательный. “Народ и партия (то есть Власть) — едины” — это для России не просто многократно осмеянный и оплеванный лозунг. Ощущение такого единства (признаем, нередко тоже виртуальное, авансированное надеждой) — один из важнейших факторов существования России. Явная утеря этого ощущения и надежды всегда оказывалась исторически кратковременной и всегда в итоге обходилась стране очень дорого.
И тогда вопрос: те контролеры избирательных технологий, которые рассчитывают “крутить телеящик” и влиять на рейтинги на всех будущих выборах — понимают, что они делают? Они понимают, что из этой ситуации никакими “голосуй, а то проиграешь” — не вырулить? Или же определенная часть этой самой “элиты” полагает, что “процесс дошел”, все избиркомы “схвачены”, а электронная система “Выборы” отлажена супернадежно и сосчитает любые голоса “как положено”? А, стало быть, владельцы бывшего “главного” избирательного телересурса уже излишни и могут распрощаться со своими сверхприбылями?
Ну, допустим, пусть даже виртуальные выборы технически гарантированы. Но ведь существует множество других сфер жизни — между выборами и кроме выборов, которые еще долго будут реальны, и где этой самой “элите” без опоры на общество не обойтись! А в этих сферах невиртуальной реальности “элиминировавшая общество” и “элиминированная обществом” элита сталкивается с почти тотальным “пофигизмом” в отношении себя и (что самое страшное для России) главных, жизненных сфер властвования.
Ельцин несет чушь во время государственного визита высшего уровня, дискредитируя собственную страну? Ну и что… Главы МВФ и ВБ пишут премьеру РФ инструктивные письма уже не просто оскорбительного для России, но, выражаясь современным жаргоном, “опускающего” содержания? Ну и что… Президент “додушивает в объятиях” левую оппозицию, которую сам же и породил? Ну и что… Немцов во время визита в Латинскую Америку демонстрирует вопиющую и крайне опасную для России геополитическую хлестаковщину? Ну и что… На последних выборах в большинстве регионов были скандальные фальсификации? Ну и что… Шаймиев заявляет, что скоро, как Аяцков в Саратовской области, также введет “явочным порядком” у себя в Татарии законодательство о свободной купле и продаже земли? Ну и что… В Литве становится президентом американец и бывший “лесной брат”, воевавший против СССР в минувшую войну? Ну и что… Ельцин едет (или не едет) в Чечню, где формирует новый кабмин “герой Буденновска” Басаев, а лично президента РФ “приговаривают к смерти как террориста”? Ну и что… Ну и что… Ну и что…
А то, что у каждого из нынешних “центровых” российских политических игроков — собственное “клановое” поле, очень немного зрителей и еще меньше — болельщиков. Плюс — множество подобных “полей” в провинции, где свои команды “класса Б”, свои зрители и болельщики, которым, скажем прямо, все меньше дела до столицы. И даже немногие, выпирающие из псевдоинформационной квазиреальности, воистину судьбоносные для страны проблемы и тенденции обсуждаются почти на всех этих “полях” уже не как политический процесс, а как зрелище. Мы — в нем не участвуем. Или, точнее, участвуем, но не как игроки. А если как игроки — то как в лотерее, точно зная, что на выигрыш можно надеяться, но зависит он уж никак не от нас. Игра, да еще не на “своей” площадке — это ИХ дела и ИХ надежды. Обыватель уже почти окончательно проникся старой застойной уверенностью (от которой его некоторое перестроечное время пытались отучать): элита и общество — отдельно. Вот деноминация — это, наверное, важно… Как обманут, на сколько… Что делать — сразу на всю зарплату продуктами затариваться или лучше в баксы переводить…
Такое положение “отдельности” может даже показаться для элиты удобным: необходимость постоянной оглядки на общество не сковывает руки и не мешает маневрам. Но подобная мнимая “лафа” не может быть длительной и устойчивой. Элита без поддержки общества — временно живой и даже на вид порой энергичный, но ТРУП власти. Здесь надеяться не на что. Как бы ни были двусмысленны события 1991 или 1993 годов — они показали, что за власть, отчетливо отдельную от общества, никто всерьез не поднимется. “Смело мы в бой пойдем” — это за другую, за свою власть, за власть Надежды.
Однако и общество без элиты не может. Зная, сколь тягостна и катастрофична ее замена, большая его часть все еще продолжает кредитовать своей надеждой нынешнюю элиту. Но это не беспредельно. Когда станет совсем уж ясно, что реальность и надежда, реальность и ее виртуальные куклы в СМИ — вовсе разошлись, общество закроет кредит. И поскольку оно хочет ЖИТЬ и вынуждено жить в реальности, а выборы как механизм замены элит оказываются виртуальны — общество будет выдвигать другую элиту другими способами. Невыборными. Не дай Бог, теми же, что в конце XVI или в первой четверти XX века.
Но даже если слишком большую часть общества “усыпили” атакой виртуальности, если она все еще “на игле” мнимых чужих надежд и пока не в силах проснуться — для “виртуальной” элиты это не спасение. Лишенную поддержки “спящего” общества, ее обязательно “съедят” чужие элиты. Под свист и аплодисменты отечественных зрителей. Но тогда, скорее всего — вместе с Россией.
Пока общество еще надеется. Пока…
Ю. БЯЛЫЙ
“ПЛЮС АНТРЕКОТИЗАЦИЯ ВСЕЙ СТРАНЫ…“ ( РОССИЯ И МИР )
года — Состоялись военные учения “Центразбат-97”, в которых приняли участие подразделения НАТО и центральноазиатских стран — Узбекистана, Казахстана и Киргизии. Китай воспринял учения как психологическое и военно-политическое давление Запада.
28 ноября — Россия, Вьетнам и Перу приняты в члены Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества (АТЭС). Досрочный прием в организацию России активно лоббировали лидеры Китая, США, Японии и Южной Кореи.
16 декабря — Состоялся неформальный саммит стран — членов АСЕАН по мерам преодоления финансового кризиса в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай внес 1 млрд. долл. для помощи Таиланду в связи с его финансовыми проблемами.
Наступивший год по восточному календарю считается “годом тигра” и, естественно, предрекает процветание и успех именно тигриному племени. Всевозможных видов, расцветок и размеров тигры, поставляемые из Азии в чудовищных количествах, заполняют витрины магазинов всего мира, придавая им несвойственный азиатский колорит. Нас же этот симпатичный полосатый сувенир натолкнул на размышления о том, что “год тигра” для России вполне может плавно перерасти в “век Азии”. А раз так, попробуем заняться новогодними политическими предсказаниями на тему “восточной политики” России.
Весь ушедший 1997 год для российской политики, помимо прочего, был годом исполнения намерения “поворота лицом к Востоку”, вызванного угрозой расширения НАТО в Европе. Целая серия встреч с высшими руководителями Китая и Японии, беспрецедентное количество взаимных визитов высших лиц, активизация торгово-экономических отношений со странами АТР, в том числе в области продажи вооружений, подписание пограничного договора с Китаем, наконец, принятие России в АТЭС — вот главные итоги этой политики. Насколько они были результативны с точки зрения интересов России — вопрос чрезвычайно важный, однако нас сейчас будет интересовать другой.
Если “поворот на Восток” действительно является долговременной государственной политикой, а не испуганными тактическими шараханьями, то представляет ли себе российская элита всю серьезность этого шага России и всю сложность борьбы за свое место в сложившейся системе азиатского геополитического, военного и финансово-экономического распределения сил? И это с учетом того, что наша уверенность в таком направлении движения некрепка, наше знание проблем региона достаточно приблизительно, а наше участие в азиатских хозяйственных макропроблемах является, мягко говоря, весьма скромным!
Все это в совокупности рождает один единственный — но воистину судьбоносный — супервопрос: в качестве кого Россия придет в Азию — в качестве активного политического и экономического субъекта, или рыхлого и аморфного “объекта для пользования” азиатских “тигров”, и в первую очередь Китая? Обращу внимание читателя на то, что это тот единственный вопрос, который вся российская элита — прокитайская и антикитайская, весто- и остоцентрическая — одинаково отказывается ставить во главу угла. Не могу назвать подобную позицию иначе, чем самоубийственным политико-невротическим ВЫТЕСНЕНИЕМ из общественного сознания всего ЕДИНСТВЕННО ВАЖНОГО.
