Александр Силаев - Гуманная мизантропия
А третьего не дано.
Третьим станет тот, кто сначала это поймет.
Все как у людейМой студент рассказывал про свою деревню: «все как у людей». Есть сектанты. Есть гуманитарная помощь из Америки. Есть выборы (дед зашел в избирательную кабинку, поднял руку и ждал, когда его посчитают). Есть «борьба олигархических кланов».
Кланов два. Одни торгуют техническим спиртом. Другие кодируют-зашивают народ. Это главные бизнесы на деревне. Есть «силовое ведомство» — участковый мент. Он над кланами. И все это на 500 жителей.
«У нас все чисто по-взрослому», — весело добавил студент. Воистину. Деревенька конгруэнтна стране.
Цензы пониманияЕсть такие проблематики-цензы. По ним можно маркировать аудитории. Совсем обычные люди, склонные к политическому, легко ведутся, к примеру, на «попсовый дискурс о коррупции». «Вы знаете, какая у них зарплата? А какие золотые унитазы? На зарплату ли — унитазы?» и т. д. Смотришь: реагируют. Так простые политические отличаются от просто простых.
Приличные студенты гуманитарной специальности — там уже стыдно про унитазы. Самое то: «вертикальная мобильность». «В условиях резкой поляризации и низкой вертикальной мобильности…». Тестовый по-своему темак. Если студень-гуманитарий не сечет, чего такое стратификация, поляризация и мобильность — не студень он, а лох пэтэушный. Аудитория перемещается в категорию «унитазов».
А вот, например, такая постановка вопроса (это было в ЖЖ одного человека, но это и мой вопрос). Я могу себе представить логику Николая Второго, Ленина, Хрущева, Брежнева, Горбачева, Ельцина, Путина. Возможно, я ошибаюсь, но относительно каждого различима «понимательная модель». А вот Сталина Иосифа Виссарионовича — не пойму. Что там было внутри — на самом деле? Демократы долдонят: параноик, садюга, чистый Тиран Тиранович. Сталинисты трут свое: стратег, выбиравший на каждом повороте меньшее зло, ведший гражданскую войну с троцкистами, ротировавший элиту единственно возможным образом, и т. д. Обе трактовки — не мои. Заглянуть бы внутрь — как он сам себя видел? чего хотел?
Теперь вопрос: на какую аудитории — вот эта озадаченность? Ведь очевидно же, что 90 процентов российской интеллигенции — мимо темы.
Они в принципе не понимают, чего такого мне не ясно.
Право-левый консенсусПравых консерваторов смущает в проституции «беспорядочный секс», левых — «товарно-денежные отношения». При этом первых практически не смущает второе, а вторых — первое. И только либералам все хорошо.
Левая дописка: правых тут смущает попрание норм социального отчуждения, а левых — само их наличие.
Ложа для дураковПредельные версии:
1). Всем рулит мировое правительство, и всегда рулило, ибо «заговор».
2). Всем рулит случайность, выносящая на вершину кого попало, психов и дураков.
Но это, ребята, еще не хана. Ханой было бы: всемирный заговор существует, а в нем — случайные дураки.
Реформирование СССР в РФЕсли в казарме отменить устав, навезти блядей, выдать каждому ящик водки, знамя порвать, а танки продать — все равно будет казарма, только эпохи упадка. Не гайд-парк, и не художественный салон.
Экономика: прикол и стратегияДля обычного человека 100 тысяч рублей больше, чем 50 % шансов на получение 200 тысяч. Хотя арифметически это одно и тоже. Но по жизни, с точки зрения предельной полезности — разное. Более того, 100 тысяч больше, чем 50 % на получение 250 тысяч. То есть подавляющее большинство выберет верные 100 тысяч, чем лотерейный билет с означенным половинным шансом.
Дальше — больше. И шансы на 300 тысяч будут отвергнуты. Дальше нужно замерять. Рано или поздно «венчур» обыграет «верняк». Но где это произойдет? Половина от какой суммы равна 100 тысячам? От 500 тысяч? От миллиона? Не удивлюсь.
Повысим ставки. Тот же обычный гражданин. Выбор — либо миллион долларов, либо играем: шансы — 50 % на миллиард. То есть арифметически выбор различен в 500 раз. Либо миллион, либо 500 миллионов (миллиард, поделенный надвое). И я не удивлюсь, если назовут цифру, меньшую в 500 раз. Более того, я не назову это глупым.
Для бедного человека миллион и миллиард у.е. равно астрономические. Различие есть, но надо смотреть специальной аппаратурой, бедный глаз его почти не видит. И ради такого различия — рисковать? Нет уж, дайте мне миллион, я пошел.
Но понятно, что уже имеющий хотя бы один миллион такого не совершит. Он выберет «венчур». Более того, даже при наличии 100 тысяч у.е. — начинаешь видеть, почем миллиард, твой глаз уже немного телескоп, и ты посылаешь «верняк» куда подальше.
Выводы отсюда фундаментальные. Ну самое первое. Какие стратегии жизни — выгодные? По некоторому итогу в абсолютном цифровом выражении? Понятно, что чем меньше выбирал «верняка», и больше выбирал «венчура», тем оно — в конечном счете — тебе лучше. Но для бедных людей выбирать себе «венчур», как мы выяснили, довольно странно… Они не глупые в выборе — это действительно странно. Это значит идти против своей субъективной «предельной полезности». Но идти согласно ей означает выбирать меньшее количество денег.
Собственно, еще одно подтверждение классики: бедность производит бедность, богатство производит богатство. Надо ли говорить, что идеальная модель с «венчуром», «верняком» и противоречием полезности с арифметикой — везде, всегда и со всеми? Если не каждый день играешь по ней, то раз в год — решение принимаешь.
Второе: все-таки главнее для человека — субъективная полезность. А значит, его стратегия: продавать риски. Считая в сделках на более выгодной для себя «арифметической стороне», и предъявляя эти расчеты контрагентам. То есть как бы сдавать «лотерейные билеты» за наличку.
Второе не противоречит первому. Именно согласно правилу — «по возможности продавай риски» — работают банки и инвестиционные фонды. Работая с ними, можешь заработать себе больше, чем они на тебе. Но они всегда сторона, сдающая лотерейные билеты, а ты — вынужден их брать. То есть они фундаментально правы, несмотря на любые частности.
Станешь сильно большим в экономике — начнешь делать то же. «Сбывать билеты».
Протестный электоратНа выборах отменили пункт «против всех» — надо уравновесить: создать партию с инициалами НАХ. «Народно-анархические христиане», допустим. Или «национал-армейские хренодеры». Неважно. Или даже просто НАХ, ничего особо не расшифровывая: наши люди поймут.
Думаю, процентов 5–10 будет голосовать только за любовь к слову. Без всякой там политической агитации. НАХ, и все.
Тэтчер отдыхает«Был у нас заместитель губернатора. Полчаса его времени купили за 100 тысяч долларов». — «Ась?» — «Выложил директор завода, чтобы обсудить тарифы. Не за решение, а просто за то, чтобы его послушали. Не знаю, сколько он дал за решение».
Читал, что Маргарет Тэтчер, уйдя с поста, встречалась с любым желающим по тарифу 10 тысяч за 10 минут. Светская беседа, плюс фото на память. Деньги перечислялись в благотворительный фонд.
Задача для средней школы: насколько минута российского вице-губера — дороже минуты британского экс-премьера?
Можно давать на математике классе в третьем, можно на «граждановедении» в выпускном.
Колония запутанного режимаВообще, возможен такой порядок, относительно которого наша социальность — не более чем мера наказания. Колония запутанного режима. Можно туда ссылать. «Приговаривается к двум годам труда условно». Или так: «приговаривается к администрированию третьей степени жесткости».
Править миром«Почему Россия не правит миром?» — такой вопрос довелось услышать. Вопрос — типа риторический. «Потому и не правит, что Россия». И сам вопрос — глубоко нерусский по своей сути. Какой-то англосаксонский, может быть… В России так вопрос не ставят. Русский вопрос: «Зачем России править миром?». Вот. Вопрос не риторический, между прочим. После него — только начинается. Что такое начинается? Русский дискурс.
Апология доносаДонос прекрасен. По крайней мере, донос как идея. Он перекликается с пониманием государства как средства большей свободы путем ограничения независимости. С гегелевским таким разумением. Еще раз: государство создано, чтобы путем ограничений — дать больше свобод.
Что такое донос? Это, кроме прочего, письмо к государству как к идее общего блага. Это апелляция слабого, который видит плохое, но бессилен против него. И он взывает к общественному договору. Из высокой абстракции коего и следует вся эмпирическая «полиция». Что плохого-то? Если слабому почудилось, нормальная полиция просто ему не верит, и все.
Вся наша русская идиосинкразия к «доносительству» — следствие не плохих доносов, а плохого договора, от которого мы ограждаемся бытовой мафиозностью. Ну а бытовая мафия, ясно дело, презирает доносчиков. Кроме тех, что доносят мафии. Впрочем, стучать своим большим людям, раз уж нельзя с толком постучать по инстанции — все равно донос.
