Патриция Корнуэлл - Джек Потрошитель
Я шесть лет работала в офисе главного судебного эксперта в Ричмонде, штат Виргиния, создавая компьютерные программы, обрабатывая статистические данные, помогая при вскрытиях. Я описывала результаты вскрытия, взвешивала органы, записывала траектории движения пуль и размеры повреждений, выписывала лекарства людям, пытавшимся совершить самоубийство и не имеющим возможности принять антидепрессанты, помогала раздевать окоченевшие трупы, отслеживала лабораторные анализы, брала кровь на анализ. Я смотрела, касалась, обоняла и даже пробовала смерть на вкус, поэтому этот запах до сих пор стоит у меня в горле.
Не могу забыть лица и тела убитых людей. Я видела много трупов. Не могу точно подсчитать, сколько трупов я видела. Я мечтала оказаться рядом с ними до того, как это случилось, уговорить их запирать двери или поставить сигнализацию. Пусть бы они хотя бы завели собаку! Только бы не ходили по темным улицам в одиночку и не принимали наркотики! Мне было больно видеть в кармане подростка аэрозольный баллон. Этот мальчишка остановился за тяжелым грузовиком, чтобы словить кайф, но не заметил, что тот сдал назад. Я до сих пор не понимаю той случайности, которая насылает молнию на человека, держащего в руке зонт с металлической ручкой. Ведь он только что благополучно сошел с самолета!
Мой интерес к жестокости превратился в чисто клинический. Это помогало мне справляться с работой, но порой мне бывало очень нелегко. Казалось, что трупы вытягивают из меня энергию, пытаясь восполнить то, что осталось на окровавленном тротуаре или металлическом столе. Мертвые оставались мертвыми, а сил у меня уже не было. Убийство — это не загадка, и я борюсь с ним в меру своих сил.
Отказав подруге, я предала саму себя и оскорбила Скотланд-Ярд. Поэтому я постаралась сделать все, что было в моих силах, и организовать экскурсию.
— В Скотланд-Ярде очень интересно, — сказала я Линде. — Я сама там никогда не была.
На следующее утро я встретилась с Джоном Гривом, самым уважаемым следователем Великобритании и, как оказалось впоследствии, главным специалистом по делу Джека Потрошителя. Знаменитый убийца викторианской эпохи меня почти не заинтересовал. Я никогда прежде не читала о нем, ничего не знала о его преступлениях, не знала, что его жертвами были проститутки, не знала, как они умерли. Я задала несколько вопросов. Я подумала, что можно было бы использовать Скотланд-Ярд в моем следующем романе о Кэй Скарпетте. Но для этого мне нужно было выяснить все детали преступлений Потрошителя. Может быть, Скарпетта сможет высказать свою версию этих событий.
Джон Грив предложил мне прогуляться по местам преступлений Джека Потрошителя и увидеть то, что от них осталось за 113 лет. Я отказалась от поездки в Ирландию, чтобы вместе с мистером Гривом и инспектором Говардом Кослингом холодным дождливым утром пройтись по Уайтчепелу и Спиталфилдзу к Митр-сквер и Миллерз-корт, где была убита Мэри Келли.
— Кто-нибудь пытался расследовать эти преступления с помощью современных методов? — спросила я.
— Нет, — ответил Джон Грив и перечислил мне всех подозреваемых. — Есть одна интересная версия, и вы можете ею заняться. Художник по имени Уолтер Сикерт. Он изобразил несколько сцен убийства. На одной из них, в частности, полностью одетый мужчина сидит на краю постели, где лежит обнаженная проститутка, которую он только что убил. Картина называется «Убийство в Кэмден-тауне». Этот человек меня всегда интриговал.
Имя Сикерта не впервые связывали с преступлениями Джека Потрошителя. Однако большинство людей считали подобную версию просто смехотворной.
Я начала интересоваться Сикертом, когда мне в руки попалась книга о его творчестве. На первой же репродукции была изображена картина 1887 года. Это был портрет известной певицы викторианской эпохи Ады Лундберг во время ее выступления в концертном зале «Мэрилебон Мьюзик Холл». Она поет, но создается впечатление, что женщина отчаянно кричит под взглядами ухмыляющихся мужчин. Уверена, что искусствоведы могут дать объяснение любой из картин Сикерта. Но, когда я смотрела на них, меня поражала их мертвенность, жестокость и ненависть к женщине. Продолжая знакомиться с жизнью Сикерта и изучая дело Потрошителя, я начала видеть удивительные параллели. Некоторые из его картин до удивления напоминали фотографии сцен преступления Потрошителя.
Я видела смутные отражения одетых мужчин в зеркалах, висящих у постелей, на которых обнаженные женщины сидели на пружинных матрасах. Я чувствовала приближающуюся угрозу и смерть. Я видела жертву, у которой не было никаких оснований опасаться симпатичного, обаятельного мужчину, который просто уговорил ее пойти с ним. Я чувствовала дьявольски изобретательный разум, я видела зло. Я начала вести собственное расследование, используя современные методы судебной медицины и криминалистики.
Прежде всего я (и эксперты со мной согласились) подумала об анализе ДНК. Но прошло больше года и было проделано более ста анализов, прежде чем мы впервые получили генетические доказательства, которые Уолтер Сикерт и Джек Потрошитель оставили, прикоснувшись к конвертам и лизнув марки, чтобы приклеить их. Клетки с внутренней стороны щек, языка и нёба попали в их слюну. Анализы были взяты и запечатаны, чтобы с ними могли работать специалисты по ДНК.
Наилучшие результаты были получены из письма Потрошителя, где ученые обнаружили следы ДНК, на 99% принадлежащие одному человеку, который лизнул и коснулся клейкой стороны марки. Одна и та же последовательность ДНК была обнаружена на двух письмах Потрошителя и на двух письмах Уолтера Сикерта.
Генетические следы, свойственные данной последовательности ДНК, были обнаружены и на других предметах, принадлежащих Сикерту, в частности на одежде, которую он надевал во время рисования. На всем, кроме марки, приклеенной к письму Джека Потрошителя, последовательность ДНК смешивалась с генетическими профилями других людей. (Это неудивительно и не опровергает данных анализа.) Полученные доказательства были самыми древними из всех, которые анализировались судебными экспертами.
Но это было только начало. Мы не прекратили анализы ДНК, как не прекратили и другие способы исследования. Технология не стоит на месте, и сбор доказательств должен был быть продолжен.
Вскоре мы получили еще одно физическое доказательство. Криминалисты, исследовавшие чернила и бумагу, а также специалисты-графологи обнаружили следующее: письмо Потрошителя написано на бумаге для рисования; водяные знаки на бумаге совпадают с водяными знаками бумаги, которой пользовался Уолтер Сикерт; письма Потрошителя были написаны восковым мелком, используемым в литографии; письма Потрошителя содержат рисунки, сделанные кисточкой. Микроскопический анализ показал, что «засохшая кровь» на письмах Потрошителя на самом деле является смесью масла и воска, которая применяется при гравировании. В ультрафиолетовом свете этот состав светится молочно-белым светом, что характерно для любой гравюры. Искусствоведы пришли к выводу о том, что наброски в письмах Потрошителя сделаны профессионалом и имеют много общего с манерой письма и техникой Уолтера Сикерта.
Интересный момент: анализ на определение крови, проведенный в отношении похожего на кровь вещества, нанесенного на письма Потрошителя, был признан неубедительным, что является весьма необычным. Этому может быть два объяснения. Возможно, в реакцию вступили микроскопические частицы меди, поскольку в таких анализах медь часто является основной причиной неубедительных или ложно позитивных результатов. А возможно, Потрошитель просто смешал кровь с коричневой смесью, применяемой в гравировании.
Был проведен и графологический анализ писем Потрошителя. Характерные черты почерка и расположение руки при письме встречаются во всех посланиях преступника. И те же самые характеристики мы видим в случайных заметках Сикерта.
Бумага, на которой Потрошитель писал свои письма в столичную полицию, абсолютно аналогична той, на которой было написано его письмо в полицию лондонского Сити, несмотря на то что почерк заметно отличается. Есть свидетельства того, что Сикерт был правшой, но киносъемка, сделанная, когда ему было уже за семьдесят, показывает, что он мог пользоваться для письма и левой рукой. Графолог Салли Бауэр полагает, что почерк писем Потрошителя меняется именно из-за того, что человек, пишущий правой рукой, пользовался левой. Очевидно, что реальный Потрошитель написал гораздо больше писем, чем ему приписывается. Лично я полагаю, что Уолтер Сикерт написал большую часть этих писем. Несмотря на его виртуозное умение менять руки при письме, высокомерие и характерный язык художника не спутаешь ни с каким другим.
Я не сомневаюсь, что всегда найдутся скептики и критики, которые не согласятся с тем, что Сикерт был серийным убийцей, жестоким чудовищем, направляемым манией величия и ненавистью. Объявятся и люди, которые будут оспаривать эту точку зрения, несмотря на все собранные доказательства.
