Владимир Разин - В лабиринтах детектива
Выход был только один: покончить с собой. И хотя все говорили о неразделенной любви, автор явно указывает на другую причину. В повести “Испытательный срок” Зайцев и Егоров — молодые стажеры уголовного розыска делают первые шаги в своей работе. Кого-то одного должны принять. Зайцев освоился быстро, веселый компанейский парень он, как говорят, “быстро вошел в коллектив”. Егоров — угрюмый, стеснительный имеет меньше шансов быть принятым. Но опытный сыщик Ульян Жур за внешней замкнутостью и робостью видит задатки хорошего, умного и, главное, человечного профессионала будущего. Повесть заканчивается тем, что оба стажера приняты в угро. Автор эту тему не продолжил. Но надо быть великим провидцем, чтобы знать, что пути двух молодых людей в 37-м резко разойдутся: один из них станет палачом, другой — жертвой. Скорее всего, станет жертвой и их учитель. Павел Нилин не ходил в гениях пера. Он был мастит, признан, но далек от литературного генеральства. Но даже если бы кроме “Жестокости” и “Испытательного срока” из-под его пера не вышло бы ничего, все равно в литературе бы остался глубокий след. Прекрасная проза не только остросюжетна, она еще и содержит “чистое, тонкое, выразительное письмо”, как к концу жизни выразился сам автор.
Ленинградец И.Меттер ни в чем таком остросюжетном не замечен. И тем не менее, из-под его пера вышло несколько ярких милицейских вещей. Все помнят фильм “Ко мне, Мухтар” с Л.Никулиным. Родился фильм из маленькой повести “Мухтар”. Позднее И.Меттер писал, что познакомился он с историей Султана (в будущем — Мухтара) в ленинградском криминалистическом музее. “Испытывая острую и стойкую неприязнь к детективной литературе, я остался равнодушен…”. Но позднее, узнав подробнее историю пса, Израиль Моисеевич создал повесть и киносценарий. Подвиги собаки и ее проводника были настоящими, имена — вымышленными. Милиции были посвящены и еще несколько вещей: повесть “Алексей Иванович”, в которой старый сыщик Городулин не торопясь, спокойно делает свое дело. Делает до тех пор, пока не узнает, что его хотят отдать под начало плохому человеку и плохому сыщику Лыткову. Рапорт об отставке комиссар рвет. А “Городулин старался не думать о своем разговоре с комиссаром, чтобы уберечь себя от немедленных выводов, но чувство досады на себя точило его душу”.
Кажется, нет ничего розыскного, криминального в повести, но герои ее — милиционеры — запоминаются надолго. Так же, как хорошо врезается в память старый судья Иван Иванович Байков из повести “Судья” В.Померанцева, тихо умирающий в одном из дальних районных центров. В повести нет засад и погонь, есть только мудрый немолодой человек, который всю жизнь был предан своему делу.
“ — Иван Иванович от операции отказался, — сказал хирург.
Мы помолчали, а он сказал:
— Я не настаивал… он судил чужие жизни, знает, как распорядиться собственной…”
Здесь уместно вспомнить слова одного из писателей о том, что писатель не сделает ни одного открытия, если у него нет запаса биографии… У Владимира Померанцева прочный запас. Он — юрист, газетчик, участник войны. За двадцать лет издал два десятка книг, но написал значительно больше…
Как тут не вспомнить заключительные слова: “Где бы были мы, если б он и другие Байковы не пронесли своего призвания через всю жизнь?”
Эта фраза еще вспомнится нам по прочтении цикла Липатова “Деревенский детектив”, опять же широко известного в народе после фильмов с участием Михаила Жарова.
В.Липатов, писатель тонкий и очень наблюдательный, создал своего Анискина на переломе деревенской жизни, в 60-е годы. По книге Анискин совсем не такой, как в кино. Он — самый толстый человек в деревне. Летом ходил в хлопчатобумажных штанах, в серой рубахе, распахнутой на седой волосатой груди, и в тапочках сорок шестого размера… Жена участкового, наоборот, была худа, голос имела тихий и ровный, глаза монгольские и, называлась, конечно, Глафирой…
Таков беглый портрет супружеской четы.
В принципе, писателю вряд ли так уж нужен был милиционер, думается, ему хотелось нарисовать портрет деревенской жизни, а сельский сыщик как раз пришелся кстати. Есть в повестях и засады, и погони, и преступники. Но засады и погони — не страшные и не кровавые, а преступники, в основном, свои, домашние. И тоже не очень страшные… Есть просто хорошая книга о деревенской жизни, о сельских людях, их мыслях и поступках. Кажется, что многие читатели и зрители только после Липатова поняли, каково оно, тихое деревенское житье-бытье, в котором тоже иногда кипят страсти, совершаются преступления, и вновь, — все спокойно, только мелкая рябь по воде…
Можно предположить, что милицейский (судебный, прокурорский и т. д.) антураж нужен писателю для достижения определенных литературных целей. Как здесь не вспомнить слова кинорежиссера С.Герасимова о нашумевшем в свое время фильме “Журналист”: “Нужен был человек, профессия которого связана с разъездами, сменой обстоятельств… Это мог быть врач, адвокат…”
Однако существует группа писателей, которые ставят главной задачей рассказать в своей книге о жизни и борьбе тружеников правоохранительного фронта. Там тоже детективная интрига на втором плане. Показателен в этом отношении роман А.Безуглова “Прокурор”. Городской прокурор Захар Петрович Измайлов ходит на рынок, принимает посетителей, посещает предприятия, беседует с подчиненными. На фоне этой неторопливой деятельности развивается и детективная линия: ведется следствие в связи с махинациями на одной из фабрик. Преступление вполне в духе времени: расхищение соцсобственности… Правда, прокурору малость не до того: его самого обвиняют в моральном разложении. Впрочем, все заканчивается благополучно — с прокурора сняты обвинения, а преступников, не без стрельбы, правда, задерживают. На наш взгляд, пятисотстраничный роман о том, сем, и преступлении в том числе, вполне подходит под определение производственного романа.
Интересно привести мнение Ю.Зверева, старшего важняка из генпрокуратуры СССР, автора предисловия к другому роману А. Безуглова — “Преступники”: “Роман “Преступники”, как и другие произведения Анатолия Безуглова, вряд ли можно отнести к разряду “чистого детектива”. Это скорее своего рода производственный роман, посвященный деятельности правоохранительных органов по очищению нашего общества от убийц, растлителей, взяточников и другой нечисти…”
В чем же причина такого разделения? По мнению того же Ю.Зверева, подобный роман “более многогранен, более социален, чем некоторые боевики, в которых только схватки, погони, выстрелы…” Вот как оказывается. Если роман производственный, то это не скучное назидательное чтиво, а нечто более ценное.
А “боевик” (то бишь, чистый детектив) содержит только “крутые” телодвижения… Вряд ли в этом утверждении содержится истина. “Непреклонная гражданственность” и “высокая публицистичность” окажут честь, пожалуй, статье, но никак не художественному произведению.
Между выходом в свет романа А.Безуглова “Прокурор” и повестью И.Лазутина “Сержант милиции” почти три десятка лет. Изданная в 1956 году, повесть сразу привлекла внимание читателей, была удостоена престижных премий, инсценирована и разошлась в сотнях тысяч экземпляров. Молоденький сержант милиции Николай Захаров по-своему понимает справедливость и воюет за нее и с преступным миром, и с собственным начальством. Если прокурору города воевать за справедливость, отдавая распоряжения подчиненным, легко и удобно, то сержанту милиции приходится добиваться ее собственными ногами, умом и характером.
По ходу книги И.Лазутина Николаю удается распутать сложный клубок преступлений, связанных с ограблением гостя столицы, такого же молодого парня Алексея Северцева (в те далекие 50-е и преступления были совсем не те, что нынче). Но все же, это не главная линия книги. Как пишется в аннотации, “тепло, лирично рассказывает автор о сложных человеческих чувствах — любви, дружбе”.
Но это счастливые случаи — талантливые писатели на знакомом материале создали вполне благополучные произведения. К сожалению, существует множество произведений, которые связывают с компетентными органами лишь профессии героев. Вот роман кишиневской писательницы С.Шапашниковой “В погонах и без погон”. Из аннотации узнаем, что это “остросюжетное произведение, рассказывающее о нелегких буднях милиции и о сложностях человеческих отношений в дружбе, особое место занимает в романе художественное исследование судеб трудных подростков…” Здесь, пожалуй, хоть действительно видится “художественное исследование”, а вот в сборнике “Обретение истины. Записки прокурора” А.Кузеванова из Элисты речь вообще идет “о трудных буднях прокурора и следователя” без каких-либо попыток хоть как-то литературно осмыслить рассказанное. Один за другим перед нами проходят “простые бесхитростные” рассказы, повести, в которых художественного-то — диалоги, да пейзажи… В Чебоксарах вышел сборник повестей Н.Оболенцева “Месть”, в Краснодаре — книга Г.Яковлева “Сотрудник уголовного розыска”, в Петрозаводске — рассказы об уголовном розыске “По следам невидимок” И.Бацера… Города — разные, а качество литературы немногим разнится друг от друга. Более или менее утепленные фигуры героев любят жен и детей, встречаются друг с другом, вспоминают минувшие дни, как бы между делом занимаются основной работой — ловят преступников, которых тут же пытаются перевоспитывать… Мы уже писали о том, что многие издательства, большей частью провинциальные, пытаясь хоть в какой-то мере компенсировать нехватку детективного чтения, пускали в печатный станок любую книгу, в которой хоть в какой-то степени шла речь о суде, милиции, прокуратуре. По большей части это были документальные записки, дневники, воспоминания. Иногда это получалось неплохо. С интересом читалась повесть о работе уголовного розыска в Восточной Сибири “Ребята из Угро” И.Скорина, полковника милиции, ставшего после 30 лет службы довольно известным писателем. Сборник рассказов об уголовном розыске написал старый и опытный оперативник Алексей Ефимов. Эти книги — больше о жизни, нежели о преступлениях, но они тем и интересны, что жизнь показана людьми, видевшими ее изнутри, а не со стороны…
