Андрей Манчук - Кровь Донбасса
Это, бесспорно, самое правое правительство в истории Украины, а его идеология органично сочетает в себе неолиберальный фундаментализм — безусловную веру в догмы свободного рынка — и крайний национализм, который стал своего рода гражданской религией для большинства представителей украинской интеллигенции. При этом в стране открыто действуют несколько прекрасно вооруженных парамилитарных группировок неонацистов. Ас подачи «свободовского» генпрокурора Махницкого парламент в обход судебных решений освободил всех ультраправых, осужденных за криминальные преступления — включая несколько убийств.
Да, на Майдане были люди разных взглядов, и среди них было немалое количество честных и искренних людей. Но правые полностью контролировали это движение в политическом, идеологическом и организационном смысле, и было изначально понятно, что именно они возьмут власть после падения Януковича. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые мы имеем сегодня.
— Термин «киевская хунта» — что вы о нем думаете?
Андрей Манчук:— Раньше я не использовал этот термин. Но, посетив массовые акции оппозиционных Майдану сил, я понял, что он родился стихийно, в «народной» среде недовольных правой киевской властью, и активно используется на Юго-Востоке страны. Там считают, что правительство с ультраправыми министрами, которое пришло к власти после кровавых столкновений с участием ультраправых парамилитарес и занимает безусловно враждебную позицию к жителям их огромного региона, можно называть хунтой. Название прижилось, это объективный факт. И чтобы как-то изменить эту ситуацию, для начала надо отказаться от презрительных уничижительных дегуманизирующих ярлыков, которые клеят сейчас на жителей Юго-Востока — «колорады», «ватники», «кроты», «титушки», и пр.
— Какова роль иностранных государств в свержении правительства Януковича и в сегодняшних событиях?
Андрей Манчук: — Правительства США и ЕС открыто и активно поддерживали Майдан. Они оказывали политическое давление на Януковича, чтобы не дать разогнать участников протеста, когда они уже приступили к захвату административных зданий в центре столицы. Они поддерживали противников информационно и финансово— в частности, через целую систему грантов для оппозиционных активистов и журналистов. Западные послы и политики постоянно присутствовали на Майдане— включая самых одиозных лиц, вроде сенатора Маккейна. Они легитимизировали своей поддержкой вооруженных ультраправых боевиков, а после того как нацисты свалили в центре Киева памятник Ленину, изготовленный для парижской выставки 1936 года, сразу трое министров иностранных дел стран ЕС публично высказали одобрение этому акту вандализма. Безусловно, без этой всесторонней поддержки у Майдана не было никаких перспектив победить.
— Кто, по-вашему, мог стрелять в демонстрантов в Киеве?
Андрей Манчук: — Официальная версия — о том, что это сделали спецназовцы по приказу Януковича — вызывает скепсис даже у многих сторонников нового правительства и его европейских покровителей — о чем известно из опубликованной записи разговора министра обороны Эстонии и баронессы Эштон. Более того — руководители спецназа не только не арестованы, но по большей части даже не уволены и работают на новый режим. Известно, что Янукович в течение нескольких месяцев не давал разрешения открывать по протестующим огонь боевыми патронами — не в силу какого-то гуманизма, а потому, что он крайне беспокоился за свое паблисити в международных СМИ. Трупы на улицах Киева означали приговор для его режима. Поэтому существуют различные версии относительно того, что стрельбу могли открыть сторонники оппозиции — тем более что ее представители имели оружие и открыто его использовали. Широко известен эпизод с БЮТовским депутатом Пашинским, который возглавил сейчас администрацию президента, — его засняли на Майдане со снайперской винтовкой. Однако мне не хотелось бы заниматься спекуляцией относительно этой темы — очевиден лишь тот факт, что новое правительство крайне не заинтересовано в объективном расследовании этой трагедии.
— В чем суть конфликта между правительством Украины и Правым Сектором?
Андрей Манчук:— Внутри правящей коалиции идет грызня за власть. Однако убийство одиозного правого боевика Музычко и даже то, что часть боевиков Правого Сектора после стрельбы в центре Киева переехали в загородный санаторий, не говорит о том, что между ПС и властью есть действительно серьезный конфликт. Формальный лидер ПС Ярош открыто гордится своим тесным знакомством и кумовством с главой СБУ Наливайченко, который известен самыми тесными контактами с американскими спецслужбами — на днях к нему в Киев приезжал сам директор ЦРУ. Не секрет, что группировки, из которых был искусственно создан пресловутый Правый Сектор, давно находились под контролем украинской спецслужбы. ПС всегда будет управляемой структурой под контролем тех, кто сегодня у власти, — просто сейчас их отодвинули с первого плана, чтобы они не пугали своим видом и своими действиями журналистов и сочувствующую Майдану либеральную публику.
— Где украинские левые?
Андрей Манчук:— Украинского левого движения не существует— и это стало важной предпосылкой того, что правая оппозиция без проблем использовала в своих интересах социальное недовольство украинцев, захватив власть их руками. Быть левым в Украине непросто — в течение последних двадцати с лишним лет в общественном сознании страны доминировала антикоммунистическая пропаганда, органично совмещенная с пропагандой гло-рифицированного национализма. Левая идеология всячески демонизировалась. Она представлялась как нечто априори чуждое для украинского народа — и даже больше, как идеология враждебных ему инородцев, которые якобы планировали физическое истребление украинцев. Целое поколение интеллигенции выросло на правых исторических мифах и антикоммунистических догмах. Однако эта тревожная и угрожающая ситуация не заставила украинских левых перейти к активному сотрудничеству и совместным действиям — хотя то, что правые возьмут власть, было очевидно еще несколько лет назад, после громких успехов правой «Свободы», которую приняли в свой альянс либеральные партии. Попытки организовать сколько-нибудь влиятельное и массовое политическое левое движение провалились не в силу противодействия политической полиции— которая была во времена Януковича коррумпированной и слабой, — а в силу инфантильности, политической импотенции и бессмысленной междоусобной вражды левых. Вместо декларируемой в левых лозунгах солидарности в этой среде всегда преобладала мелочная сектантская грызня. Часть левых вообще отказалось от политической организации и борьбы за политическую власть — и, таким образом, самоустранились из реального политического процесса. События на Майдане выпукло показали этот кризис левых. Небольшие группы анархистов де-факто превратились в добровольных помощников полностью доминировавших на Майдане правых, посильно помогая им прийти к власти. Кроме того, они поддались патриотической истерии и социальному расизму, третируя жителей Юго-Восточного региона сильнее иных правых активистов. Левая организация «Боротьба», офис которой был разгромлен в Киеве в январе, перенесла основную работу в Харьков, Мариуполь, Одессу и ряд других городов, где развернулось массовое движение оппозиции киевской власти. На этих майданах левые могут выходить со своими флагами и своей повесткой, успешно конкурируя с представителями других политических сил. Расчет в том, что после обвального кризиса, который мы ожидаем в ближайшие месяцы, у левых будет шанс возглавить эти протесты — которые получат мощную социальную повестку и многократно усилятся.
— Что такое КПУ и какова позиция ее руководства и рядовых членов?
Андрей Манчук: — КПУ — консервативная партия Петра Симоненко, который приватизировал этот популярный политический бренд двадцать лет назад. В девяностые годы КПУ была главной оппозиционной силой в стране, имела массовое влияние и реальную народную поддержку. Однако Симоненко вычистил из нее всех честных и идейных активистов, которые мешали его политическому бизнесу с Тимошенко, Януковичем и Путиным. С тех пор эта «коммунистическая» по названию партия взяла на вооружение идеологию клерикального российского патриотизма. После Майдана офисы КПУ в Киеве и на Западе были захвачены нацистами, которые жгли ее флаги, левую символику и книги. Верхушка КПУ на какое-то время бежала из страны, а представители низового актива подвергаются нападениям. Часть этих разочарованных и деморализованных людей покидают партию.
