МИХАИЛ СОЛОМЕНЦЕВ - Зачистка в политбюро Как Горбачев убирал врагов перестройки
Постепенно крупные животноводческие и другие специализированные хозяйства стали превращаться в научно–производственные. У них появилась необходимость и возможность заниматься прикладной наукой, племенным делом, ветеринарией.
Бывая в таких хозяйствах, я с огромным интересом слушал специалистов, восхищался их увлеченностью и знанием дела, получал от них заряд оптимизма и уверенности. Становилось очевидно, что мы нашли оптимальную структуру управления сельхозпредприятиями, которую к тому же можно постоянно совершенствовать. Переход к специализированной системе занял не один год. Много было трудностей с преодолением сложившихся традиций, опыта и привычек; нелегко решались вопросы подведения материально–технической базы под специализацию. Но все эти вопросы были связаны с ростом, с развитием. Они были преодолимы.
Я совершенно убежден, что если бы России было позволено интенсивно поработать над подъемом села еще 7―10 лет, к 2000 году оно было бы надежно обустроено не только производственными объектами, но жильем и соцкультбытом, электрифицировано, газифицировано и телефонизировано. Появились бы на селе повсюду хорошие дороги и благоустройство. Россия стала бы производить сельхозпродукции столько, сколько требуется для полного удовлетворения потребности россиян, и даже продавать излишки.В этом уверены многие, кто знал положение дел в сельском хозяйстве РСФСР в 70–е и 80–е годы.
Прошло много лет после событий, о которых я рассказал. Свершилась так называемая перестройка, бросившая Россию в пропасть разрухи и развала. Теперь, чтобы выбраться, потребуется колоссальное напряжение сил всех народов России и не одно десятилетие.
В1996 году в честь Дня Победы премьер–министр Виктор Степанович Черномырдин устроил встречу с бывшими председателями Совминов СССР и РСФСР и их замами. Я был на ней. После короткой беседы он пригласил нас пообедать. В разговоре за столом Черномырдин проявил интерес к тому, как проходило строительство Дома Советов РСФСР. Я рассказал и особо подчеркнул, что в строительстве принимали участие представители всех автономных республик, краев и областей России. В сквере у Дома Советов посажены деревья, завезенные тоже из всех регионов страны, но таких пород, которые могут прижиться в московском климате. После обеда Черномырдин предложил мне посмотреть «свой» кабинет. Я с удовольствием согласился.
Проходим через приемную. Я вижу на полу не ковер, а квадратное полотно грязно–вишневого цвета. Ранее здесь лежал очень красивый ковер в чисто русском стиле. Я невольно произнес, что раньше здесь лежал другой. Черномырдин ответил, что этот ковер турецкого производства. В кабинете, конечно, другая мебель. При мне стоял длинный стол и в торце маленький рабочий, покрытые зеленым сукном. Теперь установлены новые столы с инкрустацией и полированные. Глубокие мягкие кресла черного цвета. В мою бытность стояли стулья со спинкой и полумягкими сиденьями. Мебель была изготовлена на одной из мебельных фабрик Москвы именно для этого помещения.
Присели за стол. Я спросил: «Виктор Степанович! Как можно объяснить народу, по какой причине в огромной России за одну ночь катастрофически возросли цены на все виды продукции и услуг и катастрофически упал курс рубля по отношению к доллару? Народ это воспринял как гром средь бела дня. Объяснений происшедшему никто толком не дал».
Он начал что‑то несвязно объяснять, а потом произнес: «Заставила необходимость вписываться в мировую систему». ― «А что, для вхождения в мировую систему, ― спросил я, ― следует сначала разрушить свое государство, его систему, политические и общественные институты, экономику, духовность, создать многомиллионную армию безработных и беженцев? Разве нашему народу нужны эти «прелести»?»
Отвечая, Черномырдин пытался как‑то смягчить, умалить катастрофические последствия перестройки и реформ. Ничего вразумительного он так и не сказал.
* * #Надо напомнить, что делалось в 70―80–е годы правительством СССР и России в плане выполнения социальных программ для населения. Начнем с медицины. Уже в первой половине 70–х годов в России развернулась работа по значительному увеличению строительства медицинских учреждений. Выделяемых средств недоставало. Призвали местные органы власти перевыполнять планы по строительству медицинских объектов, гарантируя, что в конце года Совмин найдет возможность погасить дополнительные затраты. Просили предприятия и организации независимо от подчиненности находить средства на строительство медицинских объектов. Все это дало хорошие результаты.
За десять лет в республике было построено около 70 медицинских комплексов: больниц на 1000―1200 коек и поликлиник на 1200 посещений. Помимо этого строилось много небольших больниц и поликлиник, медицинских пунктов. К середине 80–х годов все административные центры автономных республик, краев и областей, а также крупных городов, таких, как, скажем, Магнитогорск, уже имели многопрофильные больницы и поликлиники. Был построен на выезде из Москвы во Внуково-2 целый учебный и научный городок Второго медицинского института. В нем полный комплекс учебных и лабораторных корпусов, базовые больница для взрослых, большая детская больница и поликлиника, а также студенческие общежития и жилье для профессорско–преподавательского состава. Комплекс был подчинен Минздраву РСФСР, и финансирование строительства шло за счет России.
С конца 70–х― начала 80–х годов развернулось строительство медицинских комплексов в городах, районных центрах и крупных населенных пунктах. Медицинское оборудование мы старались приобретать по импорту за счет валюты, которой располагал Совмин РСФСР.
Большой вклад внесли в дело медицинского обслуживания тысячи предприятий. Пожалуй, самый существенный был от военно–промышленного комплекса. Кроме того, предприятия и организации за счет собственных средств и ресурсов строили пансионаты, дома отдыха. Многие имели свои санатории с комплексом лечебных процедур в Сочи, Крыму, Абхазии, Кисловодске. Путевки в них выдавались бесплатно или с большими дотациями.
Правительство и власти на местах должное внимание уделяли улучшению медицинского обслуживания детей. Строились детские больницы и поликлиники, создавались оздоровительные пионерские лагеря, летние садики для детей дошкольного возраста. У родителей появилась возможность провести отпуск в хороших условиях, а детям отдохнуть вдали от города в красивых местах.
Совмин старался всячески поддерживать любые новшества в развитии медицины. Нередко помогали тем, кто был отвергнут медицинскими кругами, в том числе Минздравом СССР.
Одним из таких оказался работавший в Кургане травматолог и ортопед Гавриил Абрамович Илизаров. Он применял новый метод лечения сложных переломов костей, удлинял конечности. В его небольшой клинике я видел, как он совершал эти чудеса, добивался поразительных результатов. Одна молоденькая девушка пришла в клинику на костылях. У нее одна нога была короче другой на 40 сантиметров. Пройдя необходимый курс лечения, она бегает, прыгает, участвует в играх ― стала здоровым красивым человеком. Таких случаев много, мне показывали подборки фотографий тех калек и инвалидов, которые поступали на лечение, и счастливых, здоровых людей, выходивших из клиники. Сложность заключалась в том, что клиника у Илизарова маленькая, положить больного некуда. Многие живут на частных квартирах. Но это те, кто может ходить. А ведь много и лежачих, не могущих передвигаться самостоятельно. Желающих лечиться тысячи, в том числе иностранцев.
Убедившись в ценности метода Илизарова, мы решили построить в Кургане крупный травматологический и ортопедический центр с комплексом жилья по индивидуальному проекту. Предоставили Илизарову возможность комплектовать кадры за счет выпускников медицинских вузов. Курганская область сравнительно молодая, в основном сельскохозяйственная. Курган ― хотя и областной центр, но условия жизни в нем были малопривлекательны, тем более для высококлассных специалистов такого центра. Это ведь Сибирь. Возводить центр поручили крупному Челябинскому строительному управлению. Последний раз я был в Кургане, когда заканчивались отделочные работы. Мы постарались обеспечить центр наиболее современным оборудованием и приборами. Предусматривалось отделение для иностранцев.
Илизаров, правда, очень настойчиво доказывал, что центр нужно создавать в Москве или недалеко от Москвы. В Кургане, мол, трудно будет комплектовать кадры. Но мы не согласились. «В Москве и вокруг Москвы высокая насыщенность различными НИИ и центрами, а Сибирь надо поднимать, ― убеждали мы Илизарова. ― Сумеете обеспечить хорошую работу центра ― получите высокое признание, лучшие специалисты встанут в очередь, чтобы попасть к вам на работу». Эти прогнозы полностью оправдались. Проблем с комплектованием штата не было. Не только молодежь, но и опытные специалисты с удовольствием ехали работать в Курган. О центре заговорили не только в Союзе, но и за рубежом. Плата за лечение бралась только с иностранцев. Финансирование велось Россией. Позже было принято решение создать десять филиалов центра.
