Надежда Крупская - Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование
Итак, мы установили необходимость организации материала, необходимость ориентации на современность, но эту современность мы должны изучать определенным образом. Мы уже говорили, что наши слушатели происходят из рабоче-крестьянской среды. Это определяет способ их мышления. Есть очень интересная работа немецкого инженера Каммерера, который устанавливает, что тип мышления рабочего другой, чем у интеллигента. У рабочего преобладают конкретные формы мышления, ему легче понять явления в их конкретной обстановке; он всегда работает над изменением материала, и потому самый процесс его работы учит его брать явление как всегда изменяющееся и изменяемое. Конкретный характер мышления состава слушателей диктует необходимость все преподавание строить как можно нагляднее. Отвлеченную мысль нужно облекать живой плотью. Поэтому громадное значение в деле преподавания в совпартшколах имеют методы экскурсионный, лабораторный и трудовой. Конкретный материал учит курсанта изучать действительность, изучать современность: А это есть одна из тех громадных задач, которые стоят перед партшколой; они стоят вообще перед школой, но перед совпартшколой — особенно остро.
Затем — как надо брать материал? Его нельзя преподносить изолированно, вне времени и пространства, отвлеченно. Его нужно изучать в той конкретной обстановке, которая существует. Вот этот метод подхода к конкретной жизни особенно близок рабочим и крестьянам и дает необходимые результаты.
Вот почему мне кажется, что в программе нужно отводить большое место истории. Это определяется необходимостью нашего подхода к явлениям и изучения их в их развитии, выяснения тех движущих сил, которые в этих явлениях заключаются. Историю нельзя выкинуть за борт. Нужен подход исторический, комплексный, — когда мы явления берем не изолированными, а в сети других явлений.
* * *В заключение несколько слов еще — о необходимости сплетать формы школьной работы с формами внешкольной работы. Последняя должна быть органически связана со школьной работой, должна дополнять и углублять ее. Особенно важен один из видов такой работы — коллективное выполнение какой-либо общественной работы.
Вот то основное, что я хотела сказать. Вопрос этот очень сложный и требует в дальнейшем еще большей проработки.
1923 г.
МЕСТО ЛИКВИДАЦИИ БЕЗГРАМОТНОСТИ В ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТЕ (ИЗ ДОКЛАДА НА II ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ПО ЛИКВИДАЦИИ БЕЗГРАМОТНОСТИ)
Незадолго до болезни Владимира Ильича я рассказывала ему, что в настоящий момент американцы агитируют за то, чтобы к 1927 г. окончательно ликвидировать у себя безграмотность. В ответ на это Владимир Ильич сказал: «Надо и нам у нас к тому времени ликвидировать безграмотность». По этому поводу он предполагал дать специально статью, но болезнь помешала ему осуществить это свое намерение.
Вопрос о ликвидации безграмотности стоит в неразрывной связи с общим положением страны. Само собой разумеется, что в 90-х гг., например, такого рода предприятие, как ликвидация безграмотности, было бы у нас совершенно безнадежно, и не только потому, что правительство не дало бы на это денег, а главным образом вследствие косности самой деревни и ее изолированности. Даже научившись грамоте, дети, не имея в дальнейшем практики, снова забывали ее. Эта изолированность деревни от прочего окружающего мира может быть иллюстрирована следующим примером: в Лужском уезде Петербургской губернии (где я работала) можно было встретить подростков пятнадцати-шестнадцати лет, которые ни разу не были в соседней деревне, отстоявшей всего на несколько верст. Изолированность деревни служила главнейшим препятствием к распространению грамотности. Деревня в то время так уходила в свои дела, что ей совершенно не было дела до всего остального мира.
То же можно сказать и о городских рабочих. При двенадцатичасовом рабочем дне рабочий, конечно, не мог думать об обучении. Один из учеников воскресной школы, в которой мне пришлось работать в 90-х гг., написал следующее: «Трудно учиться при двенадцатичасовом дне, но надо учиться для того, чтобы наши «благодетели» не заставили нас работать пятнадцать часов». Эта фраза очень характерна для передовых кругов рабочих масс того времени.
И только постепенно массы стали проникаться сознанием необходимости для них просвещения. Если в прошлом у нас и существовали школы для взрослых, то они захватывали лишь незначительный контингент рабочих. Вся остальная рабоче-крестьянская масса оставалась безграмотной, а общественный строй того времени был таков, что говорить о борьбе с народным невежеством было совершенно безнадежно.
Только Советская власть может в значительной степени разрешить эту задачу.
Здесь приходится сказать, что уничтожению изолированности деревни в значительной мере способствовала война — как империалистическая, так и гражданская. Попав на новые места и за границу, наши солдаты невольно расширили свой кругозор и, возвращаясь в родную деревню, приносили с собой новые понятия в области сельского хозяйства, заводили новые порядки и т. д. Так, например, один крестьянин Воронежской губернии, дед которого, вероятно, считал грамоту «печатью дьявола», попав в плен за границу, не только научился русской грамоте, но усвоил даже грамоту на иностранных языках и собирался по возвращении домой «установить у себя новые порядки» на основании того опыта, который он получил за время своего пребывания за границей.
Положение рабочего класса при Советском правительстве изменилось в смысле сокращения продолжительности рабочего дня. Рабочий занят теперь много меньше — следовательно, у него остается гораздо больше времени для удовлетворения своих культурных потребностей.
Заботясь о просвещении рабочих масс, мы не должны также забывать и деревни. В этом отношении самая система построения советского аппарата, связывающая самую глухую деревню с центром, служит нам порукой тому, что намечаемый нами план ликвидации безграмотности действительно будет проведен в жизнь.
Вопрос о том, в какой степени мы сможем развернуть эту работу, зависит от общего международного положения. Если мировой капитал займет наступательную позицию, то все наши силы будут обращены на борьбу с ним; если же международное равновесие сохранится, то в отношении материальном мы будем иметь возможность справиться с нашей очередной задачей в кратчайший срок. Для этого потребуется огромное напряжение сил. Затруднения будут не только финансового, но и организационного характера. Можно совершенно бесцельно истратить средства, если не будет достаточно продумана и налажена организационная сторона работы. Это тем более важно, что в настоящих условиях Советское правительство на ликвидацию безграмотности может дать гроши.
Нам можно поучиться у американцев, которые, агитируя за ликвидацию безграмотности, бросили лозунг: «Пусть каждый грамотный обучит одного безграмотного». Конечно, это не следует понимать в буквальном смысле. Здесь речь идет об определенном денежном участии грамотных в ликвидации неграмотности, примерно в содержании учителей.
Мы должны привлечь к работе по ликвидации неграмотности такие организации, как профсоюзы, женотделы, РКСМ и другие — партийные, центральные и местные — органы.
Ликвидация неграмотности тесно связана со всеми другими видами культурной работы. Если в деревне, кроме ликпункта, ничего нет, то из всей политико-просветительной работы ничего не выйдет. Если же в деревне имеется изба-читальня и при ней опытный работник, умеющий пробудить культурные интересы населения, то можно сказать с уверенностью, что такая деревня даст школе по ликвидации безграмотности учеников. То же самое можно сказать в городе о клубах. В большинстве случаев наши клубы в центр своего внимания ставят всякого рода развлечения. Нельзя так, «по-интеллигентски», подходить к массам: клуб должен выполнять определенное практическое культурное назначение. В деревне он должен быть проводником элементарных агрономических и санитарно-гигиенических знаний. Мы часто склонны считать все это не стоящими внимания мелочами. Но из мелочей складывается жизнь…
Ученики наших школ будут теми агитаторами, которые нам так нужны в борьбе с безграмотностью масс. К этой же работе должны быть также привлечены учащиеся совпартшкол и высших педагогических учебных заведений. Еще до сих пор наша высшая школа живет по старинке. В ней преобладает книжный схоластический метод преподавания, что идет в разрез с нашими новыми требованиями.
Заведующий опытной станцией Наркомзема т. Тулайков, вернувшийся недавно из Америки, говорит, что там студенты педагогических учебных заведений с первых же дней ведут практическую работу. Это имеет огромное значение для самих учащихся, желающих овладеть определенной отраслью знаний. Исходя из этого, я полагаю, что первый год в педагогическом учебном заведении должен быть отведен практической внешкольной работе, а именно — работе в школах для взрослых, клубах и т. д. Первое, чему надо научить учащегося, — это учить других. Это безусловно потребует от него большой работы над самим собой.
