Александр Архангельский - Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды
История, приключившаяся с Фондом обязательного медицинского страхования, характерна во всех отношениях.
Во-первых, результат был заранее известен всем участникам процесса. И тем, кто собирался красть, и тем, кто собирался бороться с ворами, и тем, кто выходил на улицы, протестуя против монетизации льгот, и тем, кто тихо сидел в кабинетах и думал, что делать и с первыми, и со вторыми, и с третьими. Когда вы размениваете льготы на деньги, но сохраняете сложную многоступенчатую систему распределения, в которой одни получают наличными, другие безналичными, третьи не знают, что выбирать между наличными и безналичными можно лишь раз в год и если ошибетесь, никто вам уже не поможет, – когда вы делаете это, то по определению загоняете ситуацию в бюрократический тупик, из которого попросту нету другого выхода, кроме как через тотальную коррупцию в тюрьму. Спрашивается, зачем было делать? Ответ: а мы пскопские, нам все равно, что работать, что не работать; не работать, оно даже лучше.
Во-вторых, заранее было известно и другое. Что в случае (точнее сказать, в момент) неизбежной неудачи эксперимента нужно будет найти стрелочника и предъявить его возмущенной публике. Причем искать и предъявлять будут представители той самой думской силы, которая прописала обществу недоброкачественную, недодуманную, сырую монетизацию. Например, видный борец за народную справедливость т. Хинштейн. Чтобы не тратить на предстоящий поиск лишнее время, не отвлекать товарищей по партии от основной работы по сбору компромата, провальное коррупционное дело следовало поручить человеку, шкурно заинтересованному в провале. То есть в госзаказе на бесплатные (читай: сверхдорогие) лекарства. Такой человек был найден; его даже не искали – он сам нашелся. Отец-основатель страховой медицины в России, поставщик лекарств и куратор посреднических компаний. Фамилия – Зурабов.
Третье. И самое интересное. Одна и та же государственная сила давала отмашку на выстраивание двусмысленной модели денежно-льготного дотирования лекарств и на запуск национального проекта «Здравоохранение». Чтобы многострадальному куратору проекта Д. А. Медведеву служба медом не казалась и на всякое его бюджетное действие тут же находилось мафиозное противодействие. Он зарплаты врачам пробует поднять, а Минздрав тут же предупреждает врачей: не выписывайте хорошие лекарства, выписывайте дорогие. Он очереди в поликлиниках пытается сократить, а Минздрав говорит больным: побегайте тут за новыми рецептами. Хорошая, правильная модель; в политике она называется система сдержек и противовесов, а в сказке Чуковского называлась Тянитолкай. Все мышцы напряжены, ноги приподнимаются, движения нет.
В-четвертых, кровососущим из Минздрава осознанно позволяют делиться с друзьями и товарищами, вызывая народное раздражение. Поскольку тем самым они это раздражение локализуют; как некие политические пиявки, отсасывают из электората дурную кровь, принимают эмоциональный удар на себя. А как только через год страну затрясет выборная лихорадка, неугодных министров-капиталистов можно будет и снять, и разжаловать, их ближайших сподвижников попросту посадить. Подействует на массовое сознание как спасительная сыворотка; рецепт выписан давно, осталось оплатить счет (из бюджета) и поставить треугольную печать.
И еще. Тема борьбы с коррупцией станет главным козырем путинского преемника. Кто бы им ни стал. Недаром накануне скандала с ФОМСом Сергей Борисович Иванов объявил о запрете военным тыловикам участвовать в распределении заказов на поставки в армию. А сразу после скандала Дмитрий Анатольевич Медведев с явным облегчением прокомментировал случившееся и вынес моральный приговор всем: от фармацевтов до посредников, от страховщиков до здравоохранительных чиновников. Что же до Путина, то он провел совещание с прокурорами и высказался насчет совмещения интересов бизнеса и государевой службы.
Тема, вообще говоря, беспроигрышная. Но, помнится, году в 2000-м прозвучали здравые рассуждения о том, что нужно лишить чиновника разрешительных функций, оставив лишь регистрирующие; это и есть главный метод борьбы с коррупцией. Хорошие были слова.
Литвиненко: выборы начались
На неделе между 27 ноября и 3 декабря. – В ночь с четверга на пятницу в лондонской больнице скончался бывший сотрудник ФСБ, ближайший помощник Березовского, британский гражданин Александр Литвиненко. Считалось, что он отравлен неизвестным ядом; позже выяснится, что это был радиоактивный полоний-210; еще позже подозрение падет на бывших чекистов Лугового и Ковтуна; еще позже Англия заявит, что бывшими дело тут не ограничилось.
Когда пришло ошарашивающее известие о гибели Анны Политковской, мы высказали осторожное предположение, что журналистская деятельность покойной тут ни при чем. Как бы кто к этой деятельности ни относился. «Стреляли в Политковскую, целили в Путина, попали в нас» – так называлась колонка. Имелось в виду вот что. Начинается крупная и страшная политическая игра, в которой те или иные фигуры будут выступать в качестве разменных. Цель этой игры – отсечь Путина от Запада, сделать его неприемлемым партнером. Тем самым отрезать ему путь к отступлению. И затем либо (если за гибелью Анны стоит беглый олигарх Березовский) спровоцировать на череду «кучмовских» ошибок во внутренней политике, ведущую в революционный провал. Либо (если это сделал кто-то из своих, которые часто бывают хуже, чем чужие) вынудить остаться на третий срок вопреки очевидно и жестко заявленному намерению. Потому что во властных кланах давно уже образовалась группа, которая сверхпопулярного и неимпульсивного Путина отпустить не может. Из инстинкта самосохранения. Только он сможет гарантировать личную и экономическую безопасность людям и структурам, наворотившим всякого рода дел. Никому другому это будет не под силу.
Теперь мы вынуждены превратить осторожное предположение в определенный вывод. Выборы 2008 года начались. Политика, устраненная из публичной сферы, перекодированная в кабинетную борьбу кланов, как монада Лейбница, вернулась через окно. Только по пути она успела зарядиться грозовыми зарядами и теперь напоминает скорее шаровую молнию; лучше бы держаться подальше, да заранее не угадать, на кого падет очередной непредсказуемый удар. По существу, сформировалось три центра реальной силы (маргиналов в расчет не берем). Одни выступают за легальную и открытую передачу власти формально-демократическим путем от вождя к преемнику. Другие – за то, чтобы взорвать ситуацию в России изнутри и провалить Путина вместе с его преемником, осуществив «силовой перехват власти» (счастливое выражение лондонского обывателя Березовского). Третьи – за то, чтобы взорвать ситуацию вокруг России, а внутри – как следует усложнить, чтобы Путин никуда уйти не смог. Как офицер, не имеющий права бросать страну в трудную минуту. Как умный человек, понимающий, что за действия своего окружения (даже те действия, которые направлены против него лично) отвечать придется ему. Есть, конечно, и четвертые, для которых наилучший выход – реальные выборы, без преемников и назначенцев; но кто ж у них спросит. А средств навязать свою волю политическому классу у них пока нет.
И устранение Политковской в день рождения президента, перед поездкой в Дрезден, и смерть Литвиненко в преддверии саммита бесчеловечно выгодны вторым и третьим. А первым, нашим нежным легитимистам, как нож острый. Даже если предположить, что произошло нечто невозможное и между двумя этими знаковыми смертями ничего общего; что Политковская пала жертвой таких же отморозков, какие покушались некоторое время на Чубайса, а Литвиненко заигрался в шпионские игры и пал жертвой собственной неосторожности, – все равно: этими событиями с одинаковой охотой воспользуются беглые олигархи и внутренние силовики. То есть приватизируют чужую трагедию. И, будучи лично непричастными к причине, начнут работать с последствиями. Уже начали.
Вообще говоря, они очень нужны сейчас друг другу, эти клятые враги. Потому что прежде чем их цели разойдутся (отчуждение Путина от власти/сохранение его у власти пожизненно), задачи их парадоксальным образом полностью совпадут. Изоляция со стороны Запада, нестабильность во внутренней сфере, страх в элитах. Это условия необходимые, хотя и недостаточные – как для плана отстранения, так и для плана сохранения. А в особом человеколюбии тех и других сомневаться как-то не приходится. Милые люди, кошки не обидят. Разве что по птичкам из рогатки пострелять.
Только не нужно думать, будто я рассказываю сказку про доброго царя, который нежно правит страной и не ведает о том, что бояре творят у него под носом. Про телячьи нежности мы давно забыли; что же до полноценного политического знания, то ясно и четко мыслящий вождь им вполне располагает. Просто наступил неизбежный момент политической развилки; та система, которую он создавал для благоудобства собственного правления и в силу офицерского понимания задач, стоящих перед гражданской страной, сама же и готовится его поглотить. У входа в золотую клетку стоит обманутый вкладчик Березовский, у выхода из нее бдительно сторожат оборотни-силовики.
